Анталепте
Местечко
Показать/скрыть карты
|
Анталепте (лит. Antalieptė, рус. Антолепты) — местечко в Зарасайском районе Утенского уезда Литвы. Центр Анталептского староства. Расположено в 28 км от железнодорожной станции Утена (на тупиковой линии Швенченеляй — Утена).
История
Анталепте известно с XVI века. Впервые упоминается в 1600 году, Во время нахождения в составе Российской империи с 1868 года Антолепты входили в Новоалександровский уезд Ковенской губернии.
В 1897 в Анталепте проживало 474 еврея (85,5 %), в 1923—367 (63 %), в конце 1930-х годов — около 300 евреев[1].
В 1919 году Анталепте стало частью Зарасайского уезда Литвы (с 1940 — Литовской ССР).
С 10 по 28 июля 1944 г проходили бои Советской армии с немецкими войсками по берегу реки Швентой (Святая), погибли 365 советские солдаты, которые похоронены в братской могиле в центре поселка
В 1950 году Анталепте вошло в Дусетский район Вильнюсской области. В 1953 году Вильнюсская область была упразднена и Дусетский район перешёл в прямое подчинение Литовской ССР. В 1958 году Анталепте получило статус посёлка городского типа. В 1959 году Анталепте вошло в Зарасайский район. В 1976 году Анталепте было лишено статуса посёлка городского типа.
В Анталепте родился и жил Калманас Шурас (1917—2003) — сержант артиллерист 16 Литовской дивизии, Герой Советского союза
Дунда Иосиф Болеславович (1880 - 10 05 1937),- гл. конструктор 4 - го отдела Остехбюро г. Ленинграде. Награждён орденом Красная звезда (1936)
Население
| 1959[2] | 1970[3] | 1979 | 1989 | 2001 |
|---|---|---|---|---|
| 836 | 636 | 379 | 421 | 359 |
Напишите отзыв о статье "Анталепте"
Примечания
- ↑ [rujen.ru/index.php/%D0%90%D0%9D%D0%A2%D0%9E%D0%9B%D0%95%D0%9F%D0%A2%D0%95 Антолепте] — статья из Российской еврейской энциклопедии
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr59_reg2.php Перепись-1959]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr70_reg2.php Перепись-1970]
|
Это заготовка статьи по географии Литвы. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Анталепте
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
