Антидикомариамиты

Антидикомариами́ты (др.-греч. Ἀντιδικομαριαμῖται — буквально: «обвинители Марии» от др.-греч. ἀντί-δῐκος — «обвинитель, противник» + др.-греч. Μαρία — «Мария»; др.-рус. соупостатомарииници) — последователи учения, согласно которому Дева Мария рожала детей от Иосифа.

Епифаний Кипрский в «Панарионе» пишет о христианской общине, которая появилась в Аравии к концу IV века, именно по отношению к ним Епифаний употребил термин «антидикомариамиты».

История возникновения учения

Уже во время жизни Тертуллиана, к концу II века никаких биографических сведений о Деве Марии, кроме четырёх канонических Евангелий и книги Деяний Апостолов, не сохранилось. Сведения о Марии и о семье Иисуса Христа в книгах Нового Завета очень скудные, в них ничего не сказано о том рожали ли Мария ещё детей от Иосифа и были ли по своей матери Марии братья и сёстры у Иисуса. Но сказано во многих местах о братьях и сёстрах Иисуса; а в Мф. 1:25 говорится о том, что Иосиф Обручник «не знал Её [Мария]. Как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус».

Данные места позволили многим авторам сделать выводы о том, что Иосиф Обручник познал Марию как женщину и Мария после рождения своего первенца — Иисуса, родила от Иосифа Иисусовых братьев и сестёр.

Это мнение высказывали Викторин Петавский, Ориген, эбиониты, Евдоксий Германикийский, Евномий Кизический, Иовиниан, Боноз Сардикийский, Гельвидий. Последний написал богословское сочинение, где отстаивал данное мнение.

Община антидикомариамитов в Аравии приняла учение ранее существовавшее. В дальнейшем учение было признано на церковных соборах еретическим и предано анафеме, и было утверждено догматическое учение о приснодевстве Марии.

Если термин «антидикомариамиты» Епифаний употребил непосредственно к аравийской общине, то последующие авторы: Аврелий Августин в книге лат. «De Haeresibus ad Quodvultdeum Liber Unus» («Ереси, попущением Бога, в одной книге»), Исидор Севильский в труде лат. «Etymologiae» («Этимологии») и Иоанн Дамаскин в сочинении греч. «Περὶ αἱρέσεων ἐν συντομίᾳ ἑκατόν, ὅθεν ἤρξαντο καὶ πόθεν γέγονασιν» («О ста ересях вкратце») об Аравии не упоминают; а в дальнейшем последующие писатели термин «антидикомариамиты» распространили на всех, отрицающих приснодевство Марии. Наряду с термином Антидикомариами́ты в русском языке используются синонимы — Антимариане, или крайне редко — Антикомариане.

Ссылки

• Антидикомарианиты или Антимариане // Православная богословская энциклопедия. — Петроград, 1900—1911.
• Антидикомарианиты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Свящ. Владимир Шмалий. [www.pravenc.ru/text/Антимариане.html Антимариане] // Православная энциклопедия. Том II. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — С. 487-488. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-007-2

Отрывок, характеризующий Антидикомариамиты

Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?