Антилла, Аксель Моисеевич

Аксель Моисеевич Антилла
Дата рождения	1897(1897)
Место рождения	Великое княжество Финляндское, Российская империя
Дата смерти	1953(1953)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Звание	генерал-майор
Командовал	71-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России, Гражданская война в Испании, Советско-финская война 1939—1940 гг., Великая Отечественная война
Награды и премии

А́ксель Моисее́вич А́нтилла (фин. Akseli Anttila; 1897, Вильппула, Великое княжество Финляндское, Российская империя — 1953) — советский военачальник, участник финского революционного движения, генерал-майор РККА (1940).

Биография

А́ксель Моисее́вич А́нтилла (именно с такой фамилией зарегистрирован в СССР, и под ней официально значился как депутат Верховного Совета СССР) родился в приходе Вильппула Финляндии в марте 1897 года в семье крестьянина.

Участник Гражданской войны в Финляндии. В 1918 году вступил в ряды Красной гвардии, был рядовым, вестовым роты, командиром роты. Воевал на участках Мянтя и Вилппула, участвовал в обороне Тампере. После поражения «красных финнов» в апреле 1918 году был арестован, приговорен к смертной казни, замененной на 10 лет заключения.

В августе 1918 году бежал из тюрьмы через Ботнический залив в Швецию, где работал на лесозаготовках. В 1920 году перебрался в Советскую Россию. Участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа. Член ВКП(б) с 1921 года.

Участвовал в операции по разгрому финских интервентов в январе 1922 года в Карелии. В 1922 году в составе отряда курсантов Интернациональной военной школы под руководством Т. Антикайнена совершил рейд на Кимасозеро, за что был награждён орденом Боевого Красного Знамени, знаком «Честному воину Карельского фронта». в 1923 году окончил курс Интернациональной военной школы.

Заместитель начальника штаба отдельной Карельской егерской бригады в Петрозаводске.

Учился в академии имени Фрунзе в 1932—1933 годах.

Участник войны в Испании. В 1937 году был награждён орденом Ленина, также был награждён медалью «XX лет РККА».

В ноябре 1939 году переведён с должности командира 147-й стрелковой дивизии Харьковского военного округа командиром 106-й стрелковой дивизии в составе Ленинградского военного округа.

Командир 1-го горнострелкового корпуса, генерал-лейтенант «Финляндской народной армии» с конца ноября 1939 года «Министр обороны» «Финляндской демократической республики» (1939).

Член Коммунистической партии (большевиков) Карело-Финской ССР (1940). Депутат Верховного Совета СССР 1 созыва (1940) и Верховного Совета Карело-Финской ССР (1940).

Генерал-майор Рабоче-Крестьянской Красной армии (звание присвоено Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года № 945).

Командир 71-й стрелковой дивизии (сформирована на основе корпуса Финляндской народной армии) (10.06.1940 — 02.01.1941).

К началу Великой Отечественной войны занимал должность заместителя командира 34-го стрелкового корпуса 19-й армии, в Смоленском сражении летом 1941 года был ранен.

В 1942 году занимал должность помощника командующего Карельским фронтом по формированию.

С 4 сентября 1942 года по 10 января 1944 года — командир 4-й запасной стрелковой бригады.

В 1944 году занимал должность заместителя командира по строевой части 22-го гвардейского стрелкового корпуса 1-го Прибалтийского фронта. В ходе наступательных боев 51-й стрелковой дивизии в августе 1944 года был ранен её командир, генерал-майор Алексей Яковлевич Хвостов. Командиром 22 гвардейского стрелкового корпуса генерал-майором Сергеем Васильевичем Черниковым на место выбывшего по ранению комдива был временно назначен Аксель Антилла (в наградных документах фамилия указана как Антила), который успешно выполнил стоящие перед дивизией боевые задачи, за что был награждён Орденом Отечественной войны 1-й степени.

Литература

• Народные избранники Карелии: Депутаты высших представительных органов власти СССР, РСФСР, РФ от Карелии и высших представительных органов власти Карелии, 1923—2006: справочник / авт.-сост. А. И. Бутвило. — Петрозаводск, 2006. — 320 с.

Отрывок, характеризующий Антилла, Аксель Моисеевич

– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.