Антифабрика
Поделись знанием:
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
| Антифабрика | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанр | |
| Годы проведения |
с 2009 года по 2012 год |
| Страна | |
| Город | |
| Учредители |
Правительство Ивановской области |
| Язык | |
| Тематика |
Живая рок-музыка |
«Антифабрика» — межрегиональный рок-фестиваль, проводимый в городе Иваново.
Содержание
Концепция
Основная цель проведения фестиваля — «альтернатива засилью на российской эстраде низкокачественного, фонограммного исполнения»[1], а также развитие и популяризация рок-музыки среди молодёжи. В названии заложено определенное противопоставление продукции многочисленных выпускников популярного российского конкурса — «Фабрика звёзд».
Задачи Фестиваля:
- реализация творческих способностей молодёжи;
- пропаганда социально-позитивного образа жизни среди молодёжи;
- создание творческой среды общения молодых рок-музыкантов и исполнителей;
- привлечение внимания общественности, продюсеров и журналистов к музыкальным проектам[2].
Организаторы
- Правительство Ивановской области.
Генеральный партнер рок-фестиваля «Антифабрика» — Ивановский филиал пивоваренной компании «САН ИнБев»
Дмитрий Аркадьевич Морозов — директор и продюсер фестиваля, первый заместитель начальника Департамента внутренней политики Ивановской области
2009 год
Рок-фестиваль «Антифабрика 2009» был приурочен к Международному дню молодёжи и состоялся в городе Иваново 27 июня 2009 года в спортивно-развлекательном комплексе «Олимпия». В мероприятии приняли участие молодёжные рок-группы из Ивановской, Владимирской, Ярославской и Костромской областей. Кроме конкурсных команд в фестивале приняли участие широко известные рок-группы и исполнители: Дмитрий Четвергов, «Черный кофе», «Моральный кодекс»[3], а также группа «Харизма».
Вопреки прогнозам в 3000 зрителей[4], на фестивале было не более 500 человек публики[5][6].
Жюри
- Всеволод Баронин — рок-журналист, писатель
- Александр Елин — продюсер и поэт
- Лев Елин — директор московского фестиваля «На взлёт»
- Сергей Мазаев — музыкант, солист и лидер группы «Моральный кодекс»
- Владислав Петровский — участник групп «Добры Молодцы», «Цветы», «Группа Стаса Намина»
- Александр Подшивалов — руководитель группы «Анфас» (г. Иваново), лауреат премии «Триумф».
- Дмитрий Четвергов — российский гитарист, автор песен, музыкальный продюсер.
- Николай Хомский — директор Всероссийского фестиваля «Рок-февраль», заслуженный работник культуры России.
Участники
- Балтийский Чай
- Движение (Шуя)
- Корабль Снов (Палех)
- Кузница (Лежнево)
- Лето на Марсе (Ярославль)
- Линия Жизни (Кострома)
- НацПроект
- Прикосновение
- Сейф (Палех)
- Тёмные Ангелы (Наволоки)
- Цербер (Родники)
- Atlantis
- Black Stone
- BluesWay
- Round Hills (Владимир)
Победители
- Прикосновение — Гран-При фестиваля[7]
- Black Stone — диплом Лауреата 1-й степени
- НацПроект — диплом Лауреата 2-й степени
- Линия Жизни (Кострома) — диплом Лауреата 3-й степени
- Корабль снов (Палех)— специальный приз
2010 год
Второй межрегиональный рок-фестиваль «Антифабрика—2010» прошёл 27 июня 2010 года в городе Иваново на бульваре Кокуй. Хедлайнер фестиваля 2010 группа «Кипелов»[8]. В 2010 году количество пришедших послушать «живой» концерт перевалило за 5000 человек.
Жюри
- Николай Хомский — директор Всероссийского фестиваля «Рок-февраль», заслуженный работник культуры России.
- Александр Краснов — I-й президент Ивановского рок-клуба, журналист, продюсер Ивановского филиала ВГТРК, лауреат премии «За вклад в культуру и искусство г. Иваново».
- Сергей Емельянов — ведущий специалист комитета по делам молодёжи г. Иваново.
- Александр Подшивалов — руководитель группы «Анфас» (г. Иваново), лауреат премии «За вклад в культуру и искусство г. Иваново».
- Юрий Гребенюк — рок-музыкант (Иваново).
Участники
- Поток Сознания
- Jam Project
- Антиллия (Москва)
- Движение (Шуя)
- Д. Х. (Рязань)
- Кузница (Лежнево)
- Четверо Выживших
- Линия Жизни (Кострома)
- Мой Апрель
- Набатъ (Лакинск)
- Сейф (Палех)
- Ска’N’Ворд
- Соседи (Вологда)
- Стена
- Black Stone
- Witchcraft (Москва)
- inTOUCH
- Jes.Team
- Nemetra
- Scelta
- Silen
- 7 Poslednix Stranic
- Voice of Midnight
Победители
- Линия Жизни (Кострома) — Гран-При Фестиваля[9]
- Д. Х. (Рязань) — диплом Лауреата 1-й степени
- Сейф (Палех) — диплом Лауреата 2-й степени
- Кузница (Лежнево) — диплом Лауреата 2-й степени
- Scelta — диплом Лауреата 3-й степени
- Black Stone — диплом Лауреата 3-й степени
- Jam Project— диплом Лауреата 3-й степени
2011 год
25 июня 2011 года на бульваре Кокуй прошёл третий фестиваль «Антифабрика — 2011»[10]. В качестве хэдлайнеров были приглашены группы Чёрный обелиск и Пилот[11]. Фестиваль собрал более 3000 зрителей[12].
Жюри
- Николай Хомский — директор Всероссийского фестиваля «Рок-февраль», заслуженный работник культуры России.
- Александр Краснов — I-й президент Ивановского рок-клуба, журналист, продюсер Ивановского филиала ВГТРК, лауреат премии «За вклад в культуру и искусство г. Иваново».
- Сергей Емельянов — культуролог, зам. Главы Фурмановского района Ивановской области, руководитель аппарата.
- Александр Подшивалов — руководитель группы «Анфас» (г. Иваново), лауреат премии «За вклад в культуру и искусство г. Иваново».
- Александр Михальчук — лидер гитарист группы «Линии жизни» (г. Кострома).
Участники конкурсной программы
- −30
- 7 Poslednix Stranic
- Anima Scream
- The Cellophane Heads
- Default City (Москва)
- Дайм (Ярославль)
- Jam Project
- Four Inside (Кострома)
- Silen
- The Silver Pills
- Witchcraft (Москва)
- Герои Рабочего Класса
- Дегенератор (Москва)
- День сурка
- Ева (Южа)
- Кайлас
- Карма Навстречу
- Легенда
- Лука и Ветры (Юрьевец)
- Мой Апрель
- Набатъ (Лакинск)
- Норма Джин
- Прикосновение
- Пусть Придут Клоуны
- Рекрут (Кинешма)
- Сейф — Гран-при фестиваля 2011[13]
- Ска’N’Ворд
- Heavenhill (Ильинское)
- Линии Жизни (Кострома) — гости фестиваля
Победители
- Сейф (Палех) — Гран-При Фестиваля
- Дегенератор (Москва) — диплом Лауреата 1-й степени
- The Cellophane Heads — диплом Лауреата 2-й степени
- Набатъ (Лакинск) — диплом Лауреата 2-й степени
- Four Inside (Кострома) — диплом Лауреата 3-й степени
Интересные факты
Известная палехская группа «Сейф», получившая Гран-при на фестивале «Антифабрика — 2011», решила поддержать молодых музыкантов и отдала свой приз — запись в студии «Иван Рекордс», группам «Герои Рабочего Класса» и «The Cellophane Heads»[14].
2012 год
23 июня 2012 года на бульваре Кокуй прошёл четвёртый фестиваль «Антифабрика — 2012»[15]. В качестве хэдлайнеров были приглашены группы Монгол Шуудан и Артур Беркут, а также группа Сейф, обладатель Гран-при фестиваля «Антифабрика — 2011»[16]. Фестиваль посетило около 4 тысяч зрителей[17].
Жюри
- Николай Хомский — директор Всероссийского фестиваля «Рок-февраль», заслуженный работник культуры России.
- Александр Краснов — I-й президент Ивановского рок-клуба, журналист, продюсер Ивановского филиала ВГТРК, лауреат премии «За вклад в культуру и искусство г. Иваново».
- Сергей Емельянов — культуролог, зам. Главы Фурмановского района Ивановской области, руководитель аппарата.
- Борис Баранов — продюсер.
- Николай Ковалёв — лидер группы Сейф.
Участники конкурсной программы
- Герои Рабочего Класса
- Ева (Южа)
- Карма Навстречу
- Кузница
- Набатъ (Лакинск)
- Откровения
- Пусть Придут Клоуны
- −30
- Blэrm (Ярославль)
- Cool Jam
- Four_Ex (Владимир)
- Heavenhill
- Issin
- Jes.Team
- Kalissa
- Lili’s Dream (Палех)
- Lunashaman (Серпухов)
- R.T.J. (Н. Новгород)
- Silen
- Step by Fate
- The Cellophane Heads
- The Radiation Band
- The Tairyfale (Н. Новгород)
- Vordan Karmir (Армения)
- Olds' Cool — гости фестиваля
Победители
- Кузница (Лежнево) — Гран-При фестиваля
- Герои Рабочего Класса — диплом Лауреата 1-й степени
- −30 — диплом Лауреата 2-й степени
- Cool Jam — диплом Лауреата 3-й степени
- Vordan Karmir (Армения) — диплом Лауреата 3-й степени
Напишите отзыв о статье "Антифабрика"
Примечания
- ↑ [club-rf.ru/r37/officialnews/8832/ Межрегиональный рок-фестиваль «Антифабрика» пройдет в День молодёжи в Иванове]
- ↑ [city-37.ru/2010/05/25/antifabrika-2010/ «Антифабрика — 2010»]
- ↑ [www.chastnik.ru/info.html?section=20&id=32491 На «Антифабрику» в Иваново приедут «Черный обелиск», «Черный кофе» и «Моральный кодекс»]
- ↑ [www.interfax.ru/news.asp?id=84955 В Иванове состоится рок-марафон-фестиваль «Антифабрика»]
- ↑ [iv.tpi.ru/article.jsp?iid=212&aid=1263&type=3 Иваново-Вознесенск]
- ↑ [city-37.ru/nggallery/page-793/album-3/gallery-33/ Полный фотоотчет].
- ↑ [www.ivreg.ru/pressreleasedetails.aspx?id=7401 Правительство Ивановской области — Ивановская группа «Прикосновение» стала победителем «Антифабрики»]
- ↑ [www.regnum.ru/news/fd-central/1298494.html В Иванове прошёл рок-фестиваль «Антифабрика»]
- ↑ [www.chastnik.ru/info.html?section=20&id=37961 Победителем «Антифабрики» стала «Линия жизни» из Костромы]
- ↑ [ivgoradm.ru/news?nid=13277 В Иванове прошла «Антифабрика — 2011»]
- ↑ [ivbb.ru/viewtopic.php?f=340&p=1745827&sid=82ebb931363e09c12830b027842b1e27 «Антифабрика — 2011» 25 июня]
- ↑ [www.chastnik.ru/2011/06/27/1383597/ «Антифабрика-2011» фоторепортаж]
- ↑ [www.interfax-russia.ru/Center/news.asp?id=240900&sec=1671 Победитель ивановского рок-фестиваля «Антифабрика» группа «Сейф» выступит на «Нашествии — 2011» и бесплатно запишет сольный альбом]
- ↑ [ivanovo.mk.ru/article/2011/08/03/611207-seyf-podderzhivaet-molodyih-muzyikantov.html «Сейф» поддерживает молодых музыкантов]
- ↑ [www.vlad.aif.ru/culture/article/26605 В Иванове на открытом воздухе прошел фестиваль рок-музыки «Антифабрика»]
- ↑ [ivanovo.bezformata.ru/listnews/antifabriki-vistupyat-mongol-shuudan/4870234/ Хедлайнерами «Антифабрики» выступят «Монгол Шуудан», «Сейф» и вокалист «Арии» Артур Беркут]
- ↑ [www.interfax-russia.ru/Center/main.asp?id=323581 Рок-фестиваль «Антифабрика» в Иваново собрал около 30 коллективов и 4 тыс. зрителей]
Ссылки
| В Википедии есть портал «Иваново» |
- [city-37.ru/2009/06/30/olimpijskie-igry/ Отчет о проведении рок-фестиваля «Антифабрика 2009» в Иваново]
- [city-37.ru/2009/06/30/dmitrij-chetvergov-dayosh-festivali/ Интервью с участником и членом жюри фестиваля — Дмитрием Четверговым]
- [ivanovonews.ru/lenta.jsp?id=25035 Двадцать три рок-группы выступили на втором межрегиональном фестивале «Антифабрика»]
- [city-37.ru/2010/05/25/antifabrika-2010/ «Антифабрика — 2010»]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Антифабрика
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
