Анти-Ахматова
Поделись знанием:
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
 |
В этой статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами.
Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке. |
| Анти-Ахматова | |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
| Издатель: |
ЕвроИНФО |
| Выпуск: | |
| Страниц: |
560 |
| Носитель: | |
| ISBN: |
5-87532-070-2 |
«А́нти-Ахма́това» — книга-антибиография Тамары Катаевой об Анне Ахматовой. Впервые опубликована в июле[1] 2007 года в Москве, в издательстве «ЕвроИНФО».
В «Анти-Ахматовой» Катаева подвергла тотальному пересмотру жизнь и, в меньшей степени, творчество Ахматовой.
Одно из самых коротких определений «Анти-Ахматовой» дала культуролог Екатерина Дайс:
Это книга о том, как можно в России создать себе дутую репутацию по всем пунктам: семья, любовь, талант (в даном случае — гений), порядочность, голод, гонения. И все будут — из рабского преклонения верить. <…> Это книга — о зазоре между мифом и реальной личностью, которой он был сконструирован[2].
Выход «Анти-Ахматовой», в короткий срок ставшей бестселлером[3][4][5], повлёк за собой целый шлейф последствий: резкий раскол читательской аудитории на сторонников и противников книги, обострение внутри литературной и филологической среды, появление новых сущностей[6].
Содержание
Издания
Рукопись «Анти-Ахматовой» была окончена в 2005 году[7][8] и принята в работу петербургским издательством «Лимбус Пресс», главным редактором которого был в то время Виктор Топоров[9]. По утверждению Виктора Топорова, «работа в какой-то момент разладилась по независящим обстоятельствам: издательство переживало не лучшие дни»[9], издание за счёт автора не состоялось, и Катаева ушла в другое издательство — «ЕвроИНФО».
Издательство «ЕвроИНФО»
«Анти-Ахматова» была первой книгой, выпущенной новым издательством «ЕвроИНФО» в 2007 году. В том же 2007 году «ЕвроИНФО» выпустило ещё одну книгу — бывшего депутата Государственной Думы Владимира Семёнова «Искусство антигламура, или Практическое пособие по дендизму»[10][11]. С тех пор ни одной новой книги у издательства не вышло.
Издательство «Современный литератор»
В 2008 году «Анти-Ахматова» вышла одновременно в двух сериях[12] (одна из которых была создана под «Анти-Ахматову»[13]) с разными обложками в минском издательстве «Современный литератор», входящем в издательскую группу «АСТ»[14]. Издание 2008 года вышло с самой незначительной редакторской правкой, в нём не были исправлены даже самые грубые ошибки предыдущего издания.
Вопрос об авторстве
Массовая газета «Московский комсомолец» написала об авторе «Анти-Ахматовой»:
Больше всего обескураживают даже не словесные помои, которые выливаются на Анну Ахматову в книге, а личность автора, который осмелился «покуситься на святое». Тамара Катаева для мира ахматоведов и критиков… никто! Не писательница. Не литературовед. Даже не филолог! Она — педагог-дефектолог. Причем действующий[15]. До «Анти-Ахматовой» она не написала ни одного произведения. Поэтому от 600 страниц эмоциональных излияний, которыми разродилась Катаева, литературный мир впал в ступор[16].
Мало кто сразу поверил в безоговорочное авторство Тамары Катаевой. Почти все значимые критики «Анти-Ахматовой» как минимум выразили свои сомнения в авторстве Тамары Катаевой, как максимум — сделали предположения о настоящем, по их мнению, авторе.
Масло в огонь подлило то обстоятельство, что Тамара Катаева, приняв участие в одной радиопередаче[17] и дав одно интервью[18], почти на два года, до выхода следующей книги «Другой Пастернак», прекратила публичные выступления и закрылась для общения.
За загадочностью, приписываемой Тамаре Катаевой историком и ахматоведом Вадимом Черных, стояло, скорее, то же сомнение в её авторстве: «Кто ж она такая, эта Катаева? Оставлю пока свои догадки при себе»[19].
Психолингвист Ревекка Фрумкина была твёрдо уверена, что автор «Анти-Ахматовой» — не Тамара Катаева:
Я думаю, Т. К.[20] — подставное лицо. Если бы не передача по «Эху»[21] и отзывы остолбеневших психически здоровых людей, я и писать бы не стала[22]. Книга РАССЧИТАНА на скандал. Я выразила сомнение в здоровье автора. Скандал несостоявшийся[23] — это его/её провал. <…> То, что якобы «автор» Т. Катаева — дефектолог, скорее всего, правда, но никакого отношения к делу не имеет. <…> Я думаю, Катаева — подставное лицо, а подлинный автор — обиженный жизнью или ищущий славы Герострата[24][25].
Самой распространённой версией авторства «Анти-Ахматовой» стала версия авторства Виктора Топорова, написавшего к «Анти-Ахматовой» предисловие.
Главный редактор журнала «Новый мир» Андрей Василевский: Топоров сделал бы это лучше[26].
Одна из блогеров-тысячников Живого журнала[27], разместившая в своём блоге резко отрицательную и, одновременно, крайне субъективную и малоаргументированную рецензию на «Анти-Ахматову»[28], высказала предположение о причастности к написанию книги известного сценариста Александра Александрова. Причиной такого предположения были взвешенные аргументы Александрова в пользу «Анти-Ахматовой» и против самой Ахматовой, размещённые в комментариях к посту с рецензией.
На этот пост много резко отрицательных коментов дал grandbadger — сценарист А. Александров. Он так ненавидит Ахматову, что я начинаю думать, что между ним и Катаевой есть какая-то связь[29].
При этом все комментарии Александрова к своему посту блогер уничтожила. Сам Александров примерно через месяц после этой бесплодной дискуссии умер.
Крымский краевед высказал комическое, никакими фактами не подтверждающееся предположение об авторстве литературоведа Олега Лекманова[30].
Когда сомнения в авторстве Тамары Катаевой отпали почти у всех, обычно корректная актриса Алла Демидова не сдержалась в её адрес и назвала «бабой»:
«Анти-Ахматова» — ужасная книжка, написала её какая-то, простите меня, баба, которая говорила, что Ахматова только и занималась тем, что делала свою биографию, совершено забывая о том, что стоит за творчеством Ахматовой[31].
Актёр Ефим Шифрин:
Меня, достаточно знакомого с Тамарой Катаевой для того, чтобы уверить вас в её писательской искренности, до сих пор поражают дикие домыслы на её счет и даже странная уверенность в том, что такой писательницы вовсе не существует[32].
Сторонники и противники «Анти-Ахматовой»
Сразу по появлению книги мнения читателей разделились на полярно противоположные и столь же эмоциональные, как и сама «Анти-Ахматова».
Поэт Игорь Сид:
Очень давно не возникало этого ощущения: ВЕЛИКАЯ КНИГА…«Анти-Ахматова» величественна не в литературном или научном смысле, — конечно, можно высказать к ней много локальных претензий, — а в плане философском и социокультурном.
Книга наконец-то развенчивает миф об Ахматовой, который весь опирается на вековечную российскую потребность в создании кумира и бездумном ему поклонению. Представлен колоссальный фактологический материал…
О том, как Анна Андреевна всю жизнь подчищала и переписывала свою биографию, приходилось читать и раньше. Поэт она, конечно, по-своему талантливый, но не сравнимый по масштабу с её великими современниками, не прилагавшими, в отличие от неё, таких титанических пиар-усилий по повышению и закреплению собственного статуса. И конечно же, только на запустевшем, в результате эмиграции и репрессий, культурном поле советской России мог вырасти этот, не побоюсь сказать, циклопический прижизненный монумент «Королевы Поэзии». Тотальный позорный блеф и фальсификация длиной в жизнь…
Перелистывая эту потрясающую книгу, я на каждой странице испытываю новое дикое облегчение. Кто-то когда-то должен был назвать вещи своими именами. Не то чтобы: «Король-то голый!», — а что никакого короля попросту нету[33].
Певица Земфира:
Мне на день рождения подарили книгу «Анти-Ахматова». Гадкая книженция. Не читал? Говорят, бестселлер. Столько грязи вылито на поэтессу, что её тяжело читать. Просто невозможно[5].
…Глубоко отвратительная книга Тамары Катаевой «Анти-Ахматова»[34].
Я, кстати, дочитала «Анти-Ахматову», и не знаю, посильнее ли это «Фауста» Гёте, но впечатление оставляет после себя такое, что хочется ввести критерий оценки людей: если книга понравилась, то — да… Какой же грандиозный миф был разоблачён, и как мы все его долго терпели. Какая потрясающая смелость в разбивании стереотипов, не без преувеличений, с повторами и излишними эмоциями…[35]
Литературный критик Вадим Нестеров:
Книжка вздорная и бабская[36].
Литературный критик Григорий Амелин:
Хоть бы кто разъяснил Катаевой, что жанрово именно её книга — классическое лоскутное одеяло, центон, а искусством её труд мог бы стать при условии владения элементарной комментаторской техникой (плюс приемлемый общеобразовательный багаж). У Катаевой же по чудному цветовому полю достойных цитат — чёрные жирные нитки хулительных примечаний, выдающие оголтелую и злобную безграмотность автора. В самый раз для простецкого ватного китча — продаваться на рынке будет бесперебойно. Да и то, нужно заметить, китч все же обладает собственным скромным обаянием, а это изделие просто дешёвка, созданная по вековым канонам почти что доносительской традиции. Дамочка подслушала что-то в замочную скважину, подсмотрела из-за угла (то бишь прочитала в мемуарах), проинтерпретировала по мере сил («в назидание молоденьким девушкам») — и в издательство[37].
Дмитрий Быков[38][39][40][41][42] и Наталья Иванова[43][44][45][46][47] — ведут против «Анти-Ахматовой» и Тамары Катаевой последовательную литературную борьбу[48]. Если Иванова пишет об «Анти-Ахматовой» пресно, то Быков в пылу односторонней полемики приписывает Тамаре Катаевой душевную болезнь:
После книги Тамары Катаевой «Анти-Ахматова» — книги, свидетельствующей не столько о личной авторской неприязни к героине, но скорее уж об утрате психической адекватности (о филологической речь вообще не идёт)…[40]
…Чудовищный по наглости и безграмотности том Тамары Катаевой (будем милосердны к явной душевной патологии автора)[41].
Две актрисы, специализирующиеся на исполнении стихов Анны Ахматовой[49], — Светлана Крючкова и Алла Демидова — ведут против «Анти-Ахматовой» последовательную публичную борьбу, при всяком удобном случае негативно упоминая эту книгу в интервью и выступлениях. При этом Демидова[31][50] обращает внимание слушающих на творчество Ахматовой, полностью опуская разговор о её жизни, Крючкова[51][52] же оправдывает жизнь Ахматовой общими и особыми обстоятельствами и считает её поведение в этих обстоятельствах безупречным. Имя автора «Анти-Ахматовой» актрисами демонстративно не называется.
Виталий Вульф в диалоге с Татьяной Москвиной:
- Вульф. Вышла гнуснейшая книжка про Ахматову «Анти-Ахматова» безвестной сочинительницы, «развенчивающая» великого поэта. Когда я в книжном магазине стал листать эту дрянь, то понял, что способен дать по физиономии…
- Москвина. Вот именно! Очень уж мы нежные! А была хорошая форма в старину: воскликнуть «вы подлец, милостивый государь!» — и пощёчина. Только надо не за себя, а за других вступаться, особенно, если они уже умерли и не могут сами за себя постоять. Пощёчина — это здорово!
- Вульф. Не думаю, что насильственные акты помогут, хотя… может, и стоит попробовать. Как-то жизнь подталкивает. Вернемся к нашей главной теме…[53]
Диалог Екатерины Дайс с читателем её Живого журнала:
- Читатель. Ужасно всё это про Ахматову. Вы с этим согласны?
- Дайс. Ужасно — про русскую культуру, в которой возможны такие грандиозные мистификации, при вскрытии которых через сорок лет после смерти главной героини толпа восторженных поклонников начинает бить батогами автора, взявшего на себя этот труд[54].
Виктор Топоров — «крёстный отец» «Анти-Ахматовой»
«Женщина-берсерк, не то воспитательница, не то парикмахерша, честь открытия которой принадлежит критику Топорову»[55], — написал, намеренно утрируя, Лев Данилкин об авторе «Анти-Ахматовой» Тамаре Катаевой и «крёстном отце» «Анти-Ахматовой» — литературном скандалисте[56] Викторе Топорове.
В судьбе «Анти-Ахматовой» Виктор Топоров сыграл одну из ключевых ролей. Он был первым редактором книги в издательстве «Лимбус Пресс»[7]; написал предисловие к первому изданию, без изменений перешедшее во второе издание; написал несколько колонок в различные СМИ, в которых не просто уточнял место и значение «Анти-Ахматовой» в русской литературе, но и давал свои комментарии к другим рецензиям и отзывам о книге. Наконец, в собственной книге «Креативная редактура» Топоров посвятил «Анти-Ахматовой», как образцу успешного авторского (противопоставленного издательскому) проекта, отдельную главу[57].
Литературный критик Григорий Амелин:
Тут-то Виктор Леонидович Топоров на помощь выискался — немножко скандалом запахло! Но прежде, чем выводить на роковой дебют старлетку, все же ознакомил бы протеже хоть поверхностно с историей советской цензуры, рассказал, например, о журнале «Русский современник», проверил цитаты (а то много конфузов вышло), послал бы на выставку Модильяни (убереглась бы от позора), заставил прочитать, ну, хотя бы Романа Тименчика и Александра Жолковского, попросил сократить все ровно вполовину (по три-четыре раза идут повторы) и т.д[37].
«Анти-Ахматова» и Александр Жолковский
Филологическим и литературоведческим фоном для появления и развития истории «Анти-Ахматовой» был Александр Жолковский и его «ахматоборческие» работы. Интервью Жолковского Дмитрию Быкову[58], опубликованное в «Огоньке» 6 августа 2007 года, было первым публичным откликом на выход «Анти-Ахматовой» и сыграло роль детонатора в скандале с «Анти-Ахматовой», вышедшим за рамки только литературы.
Виктор Топоров даже не предположил, а написал утвердительно, что
Теоретическая подкладка «Анти-Ахматовой» — статьи и высказывания Александра Жолковского…[48]
Прямую связь «Анти-Ахматовой» с работами Жолковского Тамара Катаева опровергла:
— А когда вы поняли, что всерьёз готовы взяться за Ахматову? — Это не было эпохальным событием. Поговорила дома, рассказала знакомым, выписала цитатки, написала комментарий. Потом оказалось, идея в воздухе носилась… — Вы имеете в виду Жолковского? — Да. Я его прочитала, уже написав книжку, поэтому, естественно, не упомянула. Но он не обиделся, он человек с юмором[59].
Александр Жолковский:
Полезность книги Катаевой, при всех её недостатках, в том, что она привлекает внимание к теме, табуируемой ахматоведческим истеблишментом[60].
В некотором смысле литературоведение и литкритика являются сферой обслуживания — обслуживания ли читателя, обслуживания ли писателя, но обслуживания. Секундарным производством. И этот всплеск «понимания об себе» (которого, например, у формалистов не было, даже когда они писали романы) объясним из исторических социальных реалий позднесоветского социума — как и многое в нынешней ситуации.Другая (и более актуальная) сторона всего этого — распахнутая дверь в являющуюсь «содержанием настоящего момента» агрессию самореабилитирующегося и переходящего в культурное наступление советского хама, который пользуется подработками «бунтующих филологов» в несколько иных целях. Жолковский не знаю где назвал «Анти-Ахматову» полезной — несомненно, ему и кажется, что она полезна — но где-то (может быть, там же) он же сказал, что чувствует себя Иваном Карамазовым. Значит, понимает где-то, в чём дело[61].
Если представить себе ахматовский миф как квази-религиозный культ, то: Александр Жолковский — это сложный просвещённый «атеизм»; Тамара Катаева — грубый «атеизм» типа «это всё попы придумали», «Гагарин в небо летал, а бога не видел» и т. д.[62]
Елена Чуковская против «Анти-Ахматовой»
Почти сразу по выходе «Анти-Ахматовой» Елена Чуковская через «Российскую газету» заявила о нарушении своих прав на написанные её матерью «Записки об Анне Ахматовой»:
К своему изумлению, я обнаружила, что из 560 страниц 61 страницу занимают надерганные цитаты из «Записок об Анне Ахматовой» моей матери Лидии Корнеевны Чуковской. Я бы хотела подчеркнуть, что Лидия Корнеевна никогда не разрешала печатать отрывки из своих записок, сколько её ни уговаривали. Потому что всегда считала, что никакая часть не передаст целиком облика её героини — Анны Ахматовой. А тут автор позволяет себе выдёргивать клочки — иногда три слова, иногда пять, иногда абзац, ставит точку, где ей захочется, — и продолжать своими репликами, выделенными жирным шрифтом. Что это за отношение к авторскому тексту? Я хочу заметить, что никто не отменял у нас авторского права, и я веду консультации со своими юристами на предмет защиты принадлежащих мне прав на произведения моей матери[63].
Однако, ни тогда, ни позже Чуковская иск к Тамаре Катаевой не подала. Основной же претензией Чуковской к Катаевой была та, что Катаева «не знает, не любит и не понимает своего героя»[63].
Дмитрий Воденников и «Анти-Ахматова»
Поэт Дмитрий Воденников, в профиле Живого журнала которого записано перефразированное ахматовское «какой уж есть, желаю вам другого»[64], перенёс свои глубоко личные отношения с Ахматовой и на «Анти-Ахматову»:
…У меня с Ахматовой какая-то почти астральная связь. Когда в своё время я читал «Анти-Ахматову» Катаевой, я испытывал очень сложную гамму чувств — от стыда до смеха. Я перечитывал книгу два раза, и у меня от неё осталось острое ощущение собственного несовершенства[65].
Покаянное чтение Воденниковым «Анти-Ахматовой» вызвало горькую отповедь ахматоведа Ирины Служевской в её Живом журнале:
Ахматова в России переживает скверное время. Если читают её, то говорят об окаменелости и даже обизвествленности её стихов (близкие медицинские ассоциации — разрыв сосудов, инфаркт). Если читают о ней, упоминают «Анти-Ахматову», которую поэт Воденников, например, перечитал два раза, плача и жалея анти-героиню. Лучше бы, радуясь, В. Н. Топорова перечитал, или Бродского, или Наймана. Логике неподвластно[66].
Но у поэта своя логика. За полтора года до этого Воденников оставил запись в своём Живом журнале:
…Читая книгу — испытываешь стыд. Не за автора. А за себя и Ахматову. Именно в такой последовательности. Потому что Ахматову не тебе судить. А все остальное — очень наглядно.Так как Ахматова просто эту поэтическую нечистоту всех пишущих аккумулирует (как более уязвимая, как концентрат).
И всё время ловишь себя на том, что улыбаешься. Криво. Ибо читаешь как бы про себя.
Потому что всё — правда[67].
Меньше чем через два месяца после этой записи Воденников опубликовал на сайте Взгляд.ру посвящённое Елене Шварц эссе «Тяжёлый случай нарциссизма», в котором почти буквально повторил свою фразу об «Анти-Ахматовой»:
…Всё, что написано в книге «Анти-Ахматова», — правда[68].
Именно эту цитату со ссылкой на Взгляд.ру с четырьями другими цитатами (Майи Кучерской в «Ведомостях»[69], Ксении Лариной на «Эхе Москвы»[70], Михаила Трофименкова в «Коммерсанте»[71], Михаила Короедова в Glamour[72]) издательство «Современный литератор» вынесло на заднюю обложку нового издания «Анти-Ахматовой» 2008 года.
Не видевший нового издания Воденников принял эту цитату с чужих слов[73] за цитату из своего Живого журнала:
Вообще это называется — наглость. Эта фраза была взята из моего блога, из поста, где я говорил о себе. Что я имел в виду, люди, это взявшие, осознать не могут (да им и не нужно). Однако это не отменяет того, что ни эта, ни какая другая фраза из моего ЖЖ, вырванная из контекста, не предназначалась и не предназначается для использования на последней обложке ни для каких коммерческих или благотворительных целей.
Ни в одной книге. Даже если это будет «Филипок» Льва Николаевича Толстого.
Без моего разрешения.
Надеюсь, что я выразился достаточно понятно.
Ни в какие судебные разбирательства с издательством Воденников, однако, не вступил.
Лёгкое/трудное чтение
Противоречивость и неоднозначность «Анти-Ахматовой» проявилась даже в том, насколько противоположно оценивали читатели лёгкость/трудность чтения этой книги.
Читаю как детектив. Просто невозможно оторваться[75].
Журналистка Гузель Агишева:
Есть же весьма правдивые книги — та же «Анти-Ахматова» Катаевой, чтение которых — сущий сопромат, преодоление себя, одолевая страницу за страницей, ты почти уговариваешь себя продолжать чтение, раз уж начала[76].
Ошибки в «Анти-Ахматовой»
Перепутаны между собой стихотворение А. Тарковского «Стол накрыт на шестерых...» и связанное с ним последнее стихотворение М. Цветаевой «Всё повторяю первый стих...» Одно из них ошибочно упомянуто вместо другого.
«Шекспировский» пятистопный ямб, которым Васисуалий Лоханкин (персонаж романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок») обращается к жене, назван гекзаметром.
«Анти-Ахматова» в филологии
«Анти-Ахматова» включена в научный оборот, ссылки на неё присутствуют в филологических диссертациях:
Факт яркого проявления в поэзии А. Ахматовой личности поэта отмечен уже её первыми исследователями (В. В. Виноградов, Б. М. Эйхенбаум, В. М. Жирмунский). В настоящее же время о жизни и творчестве А. Ахматовой складывается неоднозначное мнение. Сравнительно недавно вышедшие публикации свидетельствуют об очередном изменении отношения к поэту и о стремлении пересмотреть традиционно сложившийся облик А. Ахматовой (Жолковский 1996[77], Богомолов 2004[78], Катаева 2007[79])[80].
Книга Катаевой была предметом рассмотрения на конференции «Биография в истории культуры», прошедшей в июне 2009 года в Институте мировой литературы им. А. М. Горького РАН[81].
Интересные факты
- Протоиерей и литератор Михаил Ардов дал торжественную клятву, что не только не будет читать «Анти-Ахматову», но и не возьмёт её в руки[82].
Библиография
«Анти-Ахматова»
- Катаева Т. Анти-Ахматова / Предисл. В. Топорова. — М.: ЕвроИНФО, 2007. — 560 с. — ISBN 5-87532-070-2
- Катаева Т. Анти-Ахматова. — Мн.: Современный литератор, 2008. — 765 с. — (Серия «Исторические личности»). — ISBN 978-985-14-1552-2
- Катаева Т. Анти-Ахматова. — Мн.: Современный литератор, 2008. — 765 с. — (Серия «ЯЯ»). — ISBN 978-985-14-1552-9 (ошибоч.)
Публикации фрагментов
- Катаева Т. Главы из книги «Анти-Ахматова»: [www.polit.ru/fiction/2007/09/27/antiahmatova.html «Респектабельные символы», «Table Talks», «Пушкинистка»][83] // Полит.ру. — 27 сентября 2007 года.
Об «Анти-Ахматовой»
Рецензии и отзывы
- Амелин Григорий. [www.russ.ru/Kniga-nedeli/Punicheskie-vojny Пунические войны] // Русский Журнал. — 30 августа 2007 года.
- Ардов Михаил. [archive.is/20130416220834/www.izvestia.ru/reading/article3107344/ «Пора вводить разумную цензуру»][84] // Известия. — 17 августа 2007 года.
- Барсова Наталья, Молчанова Ирина. [www.mk-piter.ru/2007/08/30/006/ «Грязная оборванная психопатка». Такой предстаёт Анна Ахматова в книге, взорвавшей литературный мир Петербурга] // МК в Питере. — 29 августа 2007 года.
- [news.webmoskva.ru/society/3529954 Биография «Анти-Ахматова» взрывает книжный рынок] // [www.dp.ru/ DP.ru]. — 6 сентября 2007 года.
- Босенко Валерий. [www.lgz.ru/article/id=2348&top=26&ui=1195502822718&r=861 Между Ждановым и ЖЭКом] // Литературная газета. — № 47-48(61148). — 28 ноября 2007 года.
- Бушин В. [www.duel.ru/200745/?45_7_1 Сумасшествие от зависти] // Дуэль. — № 45(543). — 6 ноября 2007 года.
- Быков Дмитрий. [ogoniok.ru/5008/27/ Суд над Ахматовой. Снова пострадала, и снова в августе] (Интервью с Александром Жолковским) // Огонёк. — № 32. — 6-12 августа 2007 года.
- Быков Дмитрий. [archive.is/20120910225703/www.profile.ru/items/?item=28849 Другая Катаева] // Профиль. — № 29(632). — 17 августа 2009 года.
- Валикова Дарья. [lit.1september.ru/articlef.php?ID=200702410 Книга без поэта] // [lit.1september.ru/index.php Литература]. — 24 ноября 2007 года.
- Воденников Дмитрий. [vodennikov.livejournal.com/735543.html Запись в ЖЖ]. 13 октября 2007 года.
- Воденников Дмитрий. [vodennikov.livejournal.com/2008/09/30/ Запись в ЖЖ]. 30 сентября 2008 года.
- Воденников Дмитрий. [os.colta.ru/literature/events/details/10883/ Ответы на опрос OpenSpace.ru по поводу 120-летия Анны Ахматовой] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 23 июня 2009 года.
- Гаврилов Александр. [www.svobodanews.ru/content/Transcript/409020.html Об «Анти-Ахматовой» на программе «Свобода в клубах» радиостанции «Свобода» 26 августа 2007 года.]
- Гаврилов Александр. [agavr.livejournal.com/1005123.html Вывести на чистую воду и утопить в ней]. Запись в ЖЖ. 17 августа 2009 года.
- Ганина Наталия. [pravaya.ru/idea/20/13351 Ахматова в переводе Гоблина] // [pravaya.ru/ Правая.ru]. — 29 августа 2007 года.
- Дайс Екатерина. [eka-dais.livejournal.com/77534.html «Анти-Ахматова» Тамары Катаевой]. Запись в ЖЖ. 28 марта 2009 года.
- Дайс Екатерина. [eka-dais.livejournal.com/80056.html The End]. Запись в ЖЖ. 4 апреля 2009 года.
- Дайс Екатерина. [eka-dais.livejournal.com/80938.html Инсайт про Ахматову, великих поэтов и великих князей]. Запись в ЖЖ. 6 апреля 2009 года.
- Данилкин Лев. [Рецензия на книгу:] [www.afisha.ru/article/124/ Тамара Катаева. «Анти-Ахматова»] // Афиша. Все развлечения Москвы. — 2007. — № 32. — 22 октября 2007 года.
- Етоев Александр. [prochtenie.ru/index.php/docs/3350 Ахматова и Анти-Ахматова. Глава из книги «Экстремальное книгоедство. Книга-мишень»] // Прочтение. — 12 ноября 2009 года.
- Жолковский Александр. [www.russ.ru/layout/set/print/Kniga-nedeli/Ahmatova-2007 Ахматова-2007] // Русский Журнал. — 3 ноября 2007 года.
- Жолковский А. К. «Анти-Катаева». Интервью[85] // Жолковский А. К. Осторожно, треножник! — М.: Время, 2009. — С. 391—395.
- Зайонц Марина. [www.itogi.ru/pda/archive/2007/34/16762.html Даём подробности!] // Итоги. — 2007. — № 34.
- Звягина М. Ю. [www.olegk.aspu.ru/images/File/Izdatelstvo/VL_2009_2(6).pdf Апокрифы нового времени.] [Рецензия на книгу: Катаева Т. Анти-Ахматова. — Минск: Современный литератор, 2008.] // Вопросы лингвистики и литературоведения. — 2009. — № 2 (6). — С. 65-67.
- Иванова Наталья. [magazines.russ.ru/znamia/2007/11/iv14.html Мифотворчество и мифоборчество] // Знамя. — 2007. — № 11.
- Короедов Михаил. [www.glamour.ru/monitor/news/?ID=194 Анти-Ахматова — Тамара Катаева] // Glamour. — 2007. — Октябрь.
- Кочеткова Наталья. [archive.is/20130416220834/www.izvestia.ru/reading/article3107344/ Негатив на кумира] // Известия. — 17 августа 2007 года.
- Кралин Михаил. [my.mail.ru/community/onepoetry/700F767D61AA5835.html Грустное сегодня]. Запись в блоге. 15 августа 2009 года
- Кузнецова Юлия. [solidarizm.ru/txt/kontr.shtml Контр-Катаева] // Народная трибуна Санкт-Петербурга. — 2 ноября 2008 года.
- Курчатова Наталия. [Рецензия на книгу:] [www.timeout.ru/books/event/87654/?switchComment=true Анти-Ахматова] // TimeOut Санкт-Петербург — 25 сентября 2007 года.
- Кучерская Майя. [friday.vedomosti.ru/article.shtml?2007/08/31/10418 Не только за это] // Ведомости. Пятница. — № 33(70). — 31 августа 2007 года.
- Лаврентьев Максим. [www.lgz.ru/article/id=2349&top=26&ui=1196243327587&r=531 Право «заподазривать» святыню] // Литературная газета. — № 47-48(61148). — 28 ноября 2007 года.
- Лебедева Наталья. [www.rg.ru/2007/08/22/chukovskaya.html Гильотина для звезды (Интервью с Еленой Чуковской)] // Российская газета. — 22 августа 2007 года.
- Левитас Лариса. Ахматова — жена Сталина? (Интервью с Виктором Топоровым и Тамарой Катаевой) // СПИД-инфо. — № 23. — 2007. — Ноябрь. — С. 34-35.
- Немировский Александр. [wyradhe.livejournal.com/26063.html Чёрная Магия и её Разоблачение, или Как Тамара Катаева Владимира Шилейко в сумасшедший дом посадила]. Запись в ЖЖ. 1 февраля 2009 года.
- Нестеров Вадим. [www.gazeta.ru/culture/2007/08/22/a_2072500.shtml Разговор дефектолога с поэтом] // Газета.ру. — 22 августа 2007 года.
- Нестеров Вадим. [vad-nes.livejournal.com/316606.html И по камешку, по кирпичику…] Запись в ЖЖ. 23 августа 2007 года.
- Николаева Олеся. [www.novayagazeta.ru/data/2007/65/25.html Ахматова как олигарх] // Новая газета. — № 65. — 27 августа 2007 года.
- Новикова Лиза. [Рецензия на книгу:] [www.kommersant.ru/pda/kommersant.html?id=797961 Тамара Катаева. Анти-Ахматова. М.: Евроинфо, 2007] // Коммерсантъ. — № 151(3727). — 23 августа 2007 года.
- Сид Игорь. [igor-sid.livejournal.com/122599.html «Анти-Ахматова»; «Одесса в рус. поэзии»; «Из Африки»]. Запись в ЖЖ. 19 июля 2009 года.
- Рубинчик Ольга. [www.novayagazeta.spb.ru/2008/18/8/ Литература на букву «А»] // Новая газета (СПб.). — № 18. — 17-19 марта 2008 года.
- Скульская Елена. [www.dzd.ee/index.php?SID=8534bd95a299bb058f8a0e5bbcf44500&n=76&a=1378&anumber=76 Записки к N… «Возможна ли женщине мертвой хвала?»] // День за Днем (Эстония). — 28 декабря 2007 года
- Слабких К. [Рецензия на книгу:] [dlib.eastview.com/browse/doc/19646059 Тамара Катаева. Анти-Ахматова] // Вопросы литературы. — 2009. — № 1. — С. 352—355.
- Тилло Ксения. [golosasibiri.narod.ru/almanah/vyp_6/036_006_tillo.html Осколки серебряного века. На выход книги Тамары Катаевой «Анти-Ахматова» (Издательство «ЕвроИНФО», 2007)]. — Голоса Сибири. — Вып. 6.
- Топоров Виктор. Предисловие // Катаева Т. Анти-Ахматова. — М.: ЕвроИНФО, 2007. — С. 5-6.
- Топоров Виктор. [archive.is/20130416220834/www.izvestia.ru/reading/article3107344/ «В этой книге ничего вредного»][84] // Известия. — 17 августа 2007 года.
- Топоров Виктор. [vz.ru/columns/2007/8/18/101677.html Но, Боже, как их замолчать заставить!] // [vz.ru/ Взгляд]. — 18 августа 2007 года.
- Топоров Виктор. [prochtenie.ru/index.php/articles/2758 Литературные андроиды. Глава из книги «Креативная редактура»] // Прочтение. — 26 мая 2009 года.
- Трауберг Наталья. [www.svobodanews.ru/content/Transcript/409020.html Об «Анти-Ахматовой» на программе «Свобода в клубах» радиостанции «Свобода» 26 августа 2007 года.]
- Трофименков Михаил. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=795895 Поэма с антигероем. Скандальная книга об Анне Ахматовой] // Коммерсантъ-СПБ. — № 146(3722). — 16 августа 2007 года.
- Трофименков Михаил. [Рецензия на книгу:] [www.gq.ru/choice/art/books/?ID=47730 Тамара Катаева. «Анти-Ахматова»] // GQ. — 2007. — № 12.
- Фанайлова Елена. [www.svobodanews.ru/content/Transcript/409020.html Об «Анти-Ахматовой» на программе «Свобода в клубах» радиостанции «Свобода» 26 августа 2007 года.]
- Фрумкина Ревекка. [www.polit.ru/author/2007/09/28/kataeva.html Какого чёрта?..] // Полит.ру. — 28 сентября 2007 года.
- Фрумкина Ревекка. [frumkina.livejournal.com/15957.html Новая публикация — вместо рецензии]. Запись в ЖЖ. 28 сентября 2007 года.
- Черных В. [Рецензия на книгу:] [www.akhmatova.org/articles2/chernyh5.htm Тамара Катаева. Анти-Ахматова. М., ЕвроИНФО, 2007. 560 с. 3000 экз.] В рукописи. 6 августа 2007 года[86].
- Шифрин Ефим. [koteljnik.livejournal.com/261755.html Кто такая?] Запись в ЖЖ. 25 февраля 2010 года.
- Шубинский Валерий. [os.colta.ru/literature/projects/79/details/1568/ Антибиографии: неистовых баб басни] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 20 июня 2008 года.
- Sonkin Victor. Salon. Tamara Katayeva has written а 600-page-long assault on the famous poet Anna Akhmatova // The Moscow Times. 2007. August, 24.
- Uchilko. [Рецензия на книгу:] [uchilkin-blog.ru/?p=635 Тамара Катаева, «Анти-Ахматова»] // [uchilkin-blog.ru/ Училкин блог]. — 17 декабря 2009 года.
Упоминания
- Агишева Гузель. [archive.is/20120802111844/www.izvestia.ru/culture/article3135491/ Незащищённые души] // Известия. — 18 ноября 2009 года.
- Ардов Михаил. [www.portal-credo.ru/site/?act=authority&id=1201 Интервью Владимиру Ойвину] // Credo.ru. — 2009.
- Архипов Юрий. [www.litrossia.ru/2009/36/04471.html В то время я гостила на Земле…] // [www.litrossia.ru/ Литературная Россия]. — № 36. — 11 ноября 2009 года.
- Богомолов Николай. [www.dzd.ee/?id=337879 Поэтов Серебряного века мы читаем с купюрами] // День за днём. — 17 ноября 2010 года.
- Борзенко Виктор. [www.newizv.ru/news/2010-02-08/121367/ Чтение между строк. Светлана Крючкова познакомила москвичей с Ахматовой и Цветаевой] // Новые известия. — 8 февраля 2010 года.
- Бушков Александр. [www.afisha.ru/blogcomments/2271/ Интервью Льву Данилкину] // Афиша. — 3 июля 2008 года.
- Быков Дмитрий. [web.archive.org/web/20110716231854/www.gzt.ru/column/dmitrii-bykov/242190.html Поза Ахматовой] // GZT.ru. — 9 июня 2009 года.
- Быков Дмитрий. [www.rulife.ru/mode/article/1320/ Могу. К 120-летию со дня рождения Анны Ахматовой] // Русская жизнь. — 17 июня 2009 года.
- Быков Дмитрий. [community.livejournal.com/chch_magazine/11545.html На судне] // Что читать. — 2009. — сентябрь.
- Венцлова Томас. [dudina.livejournal.com/38160.html Неустойчивое равновесие. Интервью.]
- Воденников Дмитрий. [vz.ru/culture/2007/12/5/129554.html Тяжёлый случай нарциссизма] // [vz.ru/ Взгляд.ру]. — 5 декабря 2007 года.
- Дедина Елена. [www.litrossia.ru/2009/21/04131.html Наши грехи — это не святость] // Литературная Россия. — № 21. — 29 мая 2009 года.
- Демидова Алла. [echo.msk.ru/programs/time/661722-echo/ Сколки времени — «Письма к Тому»]. Алла Демидова в передаче Майи Пешковой «Непрошедшее время» // Эхо Москвы. — 7 марта 2010 года.
- Демидова Алла. [www.1tv.ru/sprojects_edition/si=5711&fi=3523 Интервью Борису Берману и Ильдару Жандарёву в программе «На ночь глядя»] // Первый канал. — 9 марта 2010 года.
- Демидова Алла. [www.teatral-online.ru/news/2909/ «Вкус к поэзии мне привила „Таганка“»] // Театрал. — № 2 (80). — 2011. — Февраль.
- Жолковский А. К. [www.russ.ru/layout/set/print/pole/Ostorozhno-trenozhnik! Осторожно, треножник! Ответ оппоненту][87] // Русский Журнал. — 30 июля 2008 года.
- Завгородняя Дарья. [www.kp.ru/daily/24314/507605/ Осип Мандельштам — Анне Ахматовой: «Эти ваши строки можно удалить из моего мозга только хирургическим путём» (Интервью с Аллой Марченко)] // Комсомольская правда. — 23 июня 2009 года.
- Земфира. [www.toppop.ru/interview/zemfira__da_i_ya__v_obschem__uzhe_ne_devochka/ Да и я, в общем, уже не девочка]. (Интервью Владимиру Полупанову) // [www.toppop.ru/ TopPop.ru]. — 19 ноября 2007 года.
- Иванова Наталья. [os.colta.ru/literature/projects/107/details/7690/ Подмена] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 30 января 2009 года.
- Иванова Наталья. [os.colta.ru/literature/projects/107/details/11012/ Гламуризованный сырок] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 30 июня 2009 года.
- Иванова Наталья. [os.colta.ru/literature/projects/107/details/12118/ Литературный герой и символический капитал] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 7 сентября 2009 года.
- Козлова А. [moscor.ru/social/v_pisatelskojj_bane/ В писательской бане] // Московский корреспондент. — 11 февраля 2008 года.
- Копылова Вера. [www.mk.ru/culture/interview/2009/06/22/305748-anna-nebesnaya.html Анна небесная. 120 лет великому поэту (Интервью с Аллой Марченко)] // Московский комсомолец. — № 28085. — 23 июня 2009 года.
- Кочеткова Наталья. [www.inedelya.ru/pisateli/article8665 Публицист Тамара Катаева: «Писала о нем, а думала о своем». Автор скандальной «Анти-Ахматовой» теперь выпустила книгу «Другой Пастернак» (Интервью с Тамарой Катаевой)] // Неделя. — 21 августа 2009 года.
- Кравченко Ирина. [www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=1544343 Жизнь нарасхват] // Огонёк. — № 47 (5156). — 29 ноября 2010 года.
- Крючкова Светлана. [echo.msk.ru/programs/dithyramb/655129-echo/ Интервью Ксении Лариной в программе «Дифирамб»] // «Эхо Москвы». — 14 февраля 2010 года.
- Кузьмин Дмитрий. [dkuzmin.livejournal.com/332013.html Про мифы и солидарное чтение]. Запись в ЖЖ. 31 июля 2008 года.
- Латынина Алла. [magazines.russ.ru/novyi_mi/2009/8/la14.html «В оценке поздней оправдан будет каждый час…» Алла Марченко об Анне Ахматовой] // Новый мир. — 2009. — № 8.
- Левкин Андрей. [www.russ.ru/layout/set/print/pole/Termin-Solidarnoe-chtenie Термин: «Солидарное чтение»] // Русский Журнал. — 17 сентября 2007 года.
- Марченко Алла. [kp.ru/daily/press/detail/2933/ Неизвестные страницы жизни Анны Ахматовой] (Интервью Дарье Завгородней) // Комсомольская правда. — 17 июня 2009 года.
- Марченко Алла. [kp.ua/daily/260609/184803/print/ Анна Ахматова: сначала женщина, потом — поэт] (Интервью Дарье Завгородней и Оксане Птушко) // Комсомольская правда на Украине. — 26 июня 2009 года.
- Мешков Валерий. [ahmatova.niv.ru/ahmatova/about/evpatoriya.htm Евпатория и «ахматоведы»] // Евпаторийская здравница. — 2009. — Июнь-июль.
- Мирошкин Андрей. [www.rg.ru/2009/11/19/marchenko-site.html Узор по судьбе (Интервью с Аллой Марченко)] // Российская газета. — 19 ноября 2009 года.
- Москвина Татьяна. [www.argumenti.ru/culture/2007/12/36317/ На опасных поворотах (Интервью с Виталием Вульфом)] // Аргументы недели. — № 49(83). — 5 декабря 2007 года.
- Перцов Николай. [www.russ.ru/layout/set/print/pole/O-fenomene-demifologizacii-klassikov-v-sovremennoj-kul-ture О феномене демифологизации классиков в современной культуре (в связи с «детской резвостью» двух почтенных профессоров)] // Русский Журнал. — 23 июля 2008 года.
- Проклов Антон. [svpressa.ru/issue/news.php?id=13197 Любовный треугольник Анны Ахматовой теперь на экране] // Свободная Пресса. — 25 августа 2009 года.
- Ревзин Григорий. [www.projectclassica.ru/school/23_2008/school2008_23_04.htm Сдвиг по Хмельницкому] // [www.projectclassica.ru/ Проект Классика]. — 31 марта 2008 года.
- Рубинчик Ольга. [Рецензия на книгу:] [sites.utoronto.ca/tsq/24/chernyx24.shtml В. А. Черных. Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой. 1889—1966 / Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Индрик, 2008. — 768 с., илл. — Тираж 1000 экз.] // Toronto Slavic Quarterly. — № 32.
- Сарнов Бенедикт. [www.voanews.com/russian/news/Pasternak-new-book-Tolstoy-2010-12-15-111952729.html «Доктор Живаго» в «отмывании» не нуждается] // Голос Америки. — 15 декабря 2010 года.
- Семёнов Алексей. [www.pskovcenter.ru/display.php?type=article&id=449 «Февраль. Достать чернил и…» Борису Пастернаку 120 лет] // Городская среда. — № 6(43). — 17-23 февраля 2010 года.
- Степанов Евгений. [sites.utoronto.ca/tsq/22/stepanov22.shtml Последние неакадемические комментарии — 4. «Нет сил человеческих…», или два подхода к событиям июля 1914 года. Начало войны, август 1914] // Toronto Slavic Quarterly. — № 32.
- Стешенко-Григорьева Надежда. [archive.is/20120919174539/www.zn.ua/3000/3680/63260/ От великой — до смешной. Актриса Светлана Крючкова: «С судьбой Ахматовой у меня много мистических совпадений…» (Интервью со Светланой Крючковой)] // Зеркало недели. — № 22 (701). — 14-20 июня 2008 года.
- [www.echo.msk.ru/programs/kazino/604760-echo/ 120 лет со дня рождения Анны Ахматовой]. Программа «Книжное казино» на радио «Эхо Москвы» 12 июля 2009 года. Ведущие: Ксения Ларина, Майя Пешкова. Участники: Михаил Ардов, Алла Марченко.
- Тамм Регина. [www.cultradio.ru/doc.html?id=263330&cid=44 120-летие со дня рождения Анны Ахматовой (Интервью с Мариэттой Чудаковой)] // Радио «Культура». — 23 июня 2009 года.
- Тименчик Роман. [os.colta.ru/literature/names/details/11443/ «Те, кто не понимает, что б/п — это беспартийный, пусть читают облегченную биографию Ахматовой»] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 23 июля 2009 года.
- Топоров Виктор. [www.vzglyad.ru/columns/2005/6/6/434.html Полторы извилины] // [www.vzglyad.ru/ Взгляд.ру]. — 6 июня 2005 года.
- Топоров Виктор. [www.vzglyad.ru/columns/2007/9/14/109219.html Ничего личного. Только счеты] // Взгляд.ру. — 14 сентября 2007 года.
- Топоров Виктор. Тысячник и одна ночь // Город. — № 28. — 20 августа 2007 года.
- Топоров Виктор. [www.chaskor.ru/p.php?id=11318 Белеет парус одинокий. Тамара Катаева про Бориса Пастернака. Сучий язык] // Частный Корреспондент. — 15 октября 2009 года.
- Топоров Виктор. [www.chaskor.ru/article/formatiruya_literaturnuyu_matritsu_4_21139 Форматируя «Литературную матрицу» (4)] // Частный Корреспондент. — 23 ноября 2010 года.
- Фанайлова Елена. [os.colta.ru/literature/events/details/10883/page2/ Ответы на опрос OpenSpace.ru по поводу 120-летия Анны Ахматовой] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 23 июня 2009 года.
- Шохина Виктория. [www.chaskor.ru/article/aaa_mifologiya_vokrug_18118 ААА: мифология вокруг] // Частный Корреспондент. — 23 июня 2010 года.
- Шубинский Валерий. [os.colta.ru/literature/events/details/14131/?expand=yes#expand «Большая книга»: Алла Марченко. Ахматова: жизнь] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 24 ноября 2009 года.
- Юрьев Олег. [dkuzmin.livejournal.com/332013.html?thread=3196909#t3196909 Комментарий к записи в ЖЖ Дмитрия Кузьмина]. 31 июля 2008 года.
См. также
- Катаева, Тамара
- Ахматова, Анна Андреевна
- Ахматоборчество
- Демифологизация
- Антибиография
- Другой Пастернак
Напишите отзыв о статье "Анти-Ахматова"
Примечания
- ↑ [pi-lulka.livejournal.com/16121.html Первая запись об «Анти-Ахматовой» в Живом журнале датирована 25 июля 2007 года.]
- ↑ [eka-dais.livejournal.com/80056.html Комментарии Екатерины Дайс к своей записи в ЖЖ 4 апреля 2009 года.]
- ↑ [www.svobodanews.ru/content/Transcript/409020.html «Анти-Ахматова» в программе «Свобода в клубах» радиостанции «Свобода» 26 августа 2007 года. Тема — «Летнее чтение». Ведущая — Елена Фанайлова.]
- ↑ [news.webmoskva.ru/society/3529954 Биография «Анти-Ахматова» взрывает книжный рынок] // [www.dp.ru/ DP.ru]. — 6 сентября 2007 года.
- ↑ 1 2 Земфира. [www.toppop.ru/interview/zemfira__da_i_ya__v_obschem__uzhe_ne_devochka/ Да и я, в общем, уже не девочка]. (Интервью Владимиру Полупанову) // [www.toppop.ru/ TopPop.ru]. — 19 ноября 2007 года.
- ↑ Например, вследствие интервью, данного Александром Жолковским по поводу выхода «Анти-Ахматовой», возник распространившийся в филологии и культурологии термин «солидарное чтение» (См.: Быков Дмитрий. [ogoniok.ru/5008/27/ Суд над Ахматовой. Снова пострадала, и снова в августе] (Интервью с Александром Жолковским) // Огонёк. — № 32. — 6-12 августа 2007 года; Левкин Андрей. [www.russ.ru/layout/set/print/pole/Termin-Solidarnoe-chtenie Термин: «Солидарное чтение»] // Русский Журнал. — 17 сентября 2007 года; Жолковский А. К. [www.russ.ru/layout/set/print/pole/Ostorozhno-trenozhnik! Осторожно, треножник! Ответ оппоненту] // Русский Журнал. — 30 июля 2008 года; Кузьмин Дмитрий. [dkuzmin.livejournal.com/332013.html Про мифы и солидарное чтение]. Запись в ЖЖ. 31 июля 2008 года; Панова Лада. [www.ka2.ru/nauka/panova_3.html Наука об авангарде: между солидарным и несолидарным] // Поэтика и эстетика слова: Сборник научных статей памяти Виктора Петровича Григорьева / Сост. З. Ю. Петровой, Н. А. Фатеевой, Л. Л. Шестаковой. — М.: УРСС, 2010. — С. 119—133).
- ↑ 1 2 Топоров Виктор. [www.vzglyad.ru/columns/2005/6/6/434.html Полторы извилины] // [www.vzglyad.ru/ Взгляд.ру]. — 6 июня 2005 года.
- ↑ Топоров Виктор. [www.chaskor.ru/p.php?id=11318 Белеет парус одинокий. Тамара Катаева про Бориса Пастернака. Сучий язык] // Частный Корреспондент. — 15 октября 2009 года.
- ↑ 1 2 Топоров Виктор. [prochtenie.ru/index.php/articles/2758 Литературные андроиды. Глава из книги «Креативная редактура»] // Прочтение. — 26 мая 2009 года.
- ↑ [www.labirint.ru/pubhouse/1401/ Сайт интернет-магазина «Лабиринт»]
- ↑ [base.parnas.info/search.html?publisher=%C5%E2%F0%EE%E8%ED%F4%EE Сайт интернет-магазина Parnas.info]
- ↑ «Исторические личности» и «ЯЯ».
- ↑ Серия «ЯЯ». В тех же серийных оформлениях вышла следующая книга Тамары Катаевой — «Другой Пастернак», но обозначение серии «ЯЯ» с аналогичного оформления уже снято.
- ↑ Кузнецова Юлия. [solidarizm.ru/txt/kontr.shtml Контр-Катаева] // Народная трибуна Санкт-Петербурга. — 2 ноября 2008 года.
- ↑ Впоследствии выяснилось, что Тамара Катаева педагог-дефектолог только по образованию. См.: Кочеткова Наталья. [www.inedelya.ru/pisateli/article8665 Публицист Тамара Катаева: «Писала о нём, а думала о своём». Автор скандальной «Анти-Ахматовой» теперь выпустила книгу «Другой Пастернак» (Интервью с Тамарой Катаевой)] // Неделя. — 21 августа 2009 года.
- ↑ Барсова Наталья, Молчанова Ирина. [www.mk-piter.ru/2007/08/30/006/ «Грязная оборванная психопатка». Такой предстаёт Анна Ахматова в книге, взорвавшей литературный мир Петербурга] // МК в Питере. — 29 августа 2007 года.
- ↑ См.: [www.echo.msk.ru/programs/kulshok/53901/q.html Тамара Катаева в программе «Культурный шок» на радиостанции «Эхо Москвы» 11 августа 2007 года. Ведущая — Ксения Ларина.]
- ↑ Левитас Лариса. Ахматова — жена Сталина? (Интервью с Виктором Топоровым и Тамарой Катаевой) // СПИД-инфо. — № 23. — 2007. — Ноябрь. — С. 34-35.
- ↑ Черных В. [Рецензия на книгу:] [www.akhmatova.org/articles2/chernyh5.htm Тамара Катаева. Анти-Ахматова. М., ЕвроИНФО, 2007. 560 с. 3000 экз.] В рукописи. 6 августа 2007 года
- ↑ Тамара Катаева.
- ↑ «Эхо Москвы». См.: [www.echo.msk.ru/programs/kulshok/53901/q.html Тамара Катаева в программе «Культурный шок» на радиостанции «Эхо Москвы» 11 августа 2007 года. Ведущая — Ксения Ларина.]
- ↑ Речь идёт о колонке Ревекки Фрумкиной на Полит.ру: Фрумкина Ревекка. [www.polit.ru/author/2007/09/28/kataeva.html Какого чёрта?..] // Полит.ру. — 28 сентября 2007 года.
- ↑ Вопреки написанному Ревеккой Фрумкиной, скандал состоялся.
- ↑ Здесь Фрумкина противоречит сама себе, поскольку главным, к чему стремился Герострат, поджигая храм Артемиды, было сохранение в веках своего (а не «подставного») имени.
- ↑ Фрумкина Ревекка. [frumkina.livejournal.com/15957.html Новая публикация — вместо рецензии]. Запись в ЖЖ. 28 сентября 2007 года.
- ↑ [eka-dais.livejournal.com/80056.html?thread=158392#t158392 Комментарий Андрея Василевского к посту Екатерины Дайс 4 апреля 2009 года.]
- ↑ [uborshizzza.livejournal.com/profile uborshizzza]
- ↑ uborshizzza. [uborshizzza.livejournal.com/427339.html Рецензия на книгу Тамары Катаевой «Анти Ахматова». Начало.]
- ↑ [uborshizzza.livejournal.com/427339.html?thread=4410443#t4410443 Комментарий блогера uborshizzza к собственному посту 14 января 2009 года]
- ↑ [ahmatova.niv.ru/ahmatova/about/evpatoriya.htm «Хотя его автором выступила ранее неизвестная в „ахматоведении“ Тамара Катаева, домохозяйка, окончившая „дефектологический факультет“, высказаны подозрения, что под этим имиджем скрывается некий разочаровавшийся „ахматовед“. (Например, можно подозревать О. Лекманова, обладающего кроличьей литературной плодовитостью, и выступавшего под псевдонимом „Аня Горенко“)».] См.: Мешков Валерий. [ahmatova.niv.ru/ahmatova/about/evpatoriya.htm Евпатория и «ахматоведы»] // Евпаторийская здравница. — 2009. — Июнь-июль.
- ↑ 1 2 Демидова Алла. [www.1tv.ru/sprojects_edition/si=5711&fi=3523 Интервью Борису Берману и Ильдару Жандарёву в программе «На ночь глядя»] // Первый канал. — 9 марта 2010 года.
- ↑ Шифрин Ефим. [koteljnik.livejournal.com/261755.html Кто такая?] Запись в ЖЖ. 25 февраля 2010 года.
- ↑ Сид Игорь. [igor-sid.livejournal.com/122599.html «Анти-Ахматова»; «Одесса в рус. поэзии»; «Из Африки»]. Запись в ЖЖ. 19 июля 2009 года.
- ↑ Ревзин Григорий. [www.projectclassica.ru/school/23_2008/school2008_23_04.htm Сдвиг по Хмельницкому] // [www.projectclassica.ru/ Проект Классика]. — 31 марта 2008 года.
- ↑ Дайс Екатерина. [eka-dais.livejournal.com/80056.html The End]. Запись в ЖЖ. 4 апреля 2009 года.
- ↑ Нестеров Вадим. [vad-nes.livejournal.com/316606.html?thread=12616638#t12616638 И по камешку, по кирпичику…] Запись в ЖЖ. 23 августа 2007 года.
- ↑ 1 2 Амелин Григорий. [www.russ.ru/Kniga-nedeli/Punicheskie-vojny Пунические войны] // Русский Журнал. — 30 августа 2007 года.
- ↑ Быков Дмитрий. [ogoniok.ru/5008/27/ Суд над Ахматовой. Снова пострадала, и снова в августе] (Интервью с Александром Жолковским) // Огонёк. — № 32. — 6-12 августа 2007 года.
- ↑ Быков Дмитрий. [archive.is/20120910225703/www.profile.ru/items/?item=28849 Другая Катаева] // Профиль. — № 29(632). — 17 августа 2009 года.
- ↑ 1 2 Быков Дмитрий. [web.archive.org/web/20110716231854/www.gzt.ru/column/dmitrii-bykov/242190.html Поза Ахматовой] // GZT.ru. — 9 июня 2009 года.
- ↑ 1 2 Быков Дмитрий. [www.rulife.ru/mode/article/1320/ Могу. К 120-летию со дня рождения Анны Ахматовой] // Русская жизнь. — 17 июня 2009 года.
- ↑ Быков Дмитрий. [community.livejournal.com/chch_magazine/11545.html На судне] // Что читать. — 2009. — сентябрь.
- ↑ [www.echo.msk.ru/programs/kulshok/53901/q.html Тамара Катаева, Александр Шаталов и Наталья Иванова в программе «Культурный шок» на радиостанции «Эхо Москвы» 11 августа 2007 года. Ведущая — Ксения Ларина.]
- ↑ Иванова Наталья. [magazines.russ.ru/znamia/2007/11/iv14.html Мифотворчество и мифоборчество] // Знамя. — 2007. — № 11.
- ↑ Иванова Наталья. [os.colta.ru/literature/projects/107/details/7690/ Подмена] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 30 января 2009 года.
- ↑ Иванова Наталья. [os.colta.ru/literature/projects/107/details/11012/ Гламуризованный сырок] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 30 июня 2009 года.
- ↑ Иванова Наталья. [os.colta.ru/literature/projects/107/details/12118/ Литературный герой и символический капитал] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 7 сентября 2009 года.
- ↑ 1 2 Топоров Виктор. [vz.ru/columns/2007/8/18/101677.html Но, Боже, как их замолчать заставить!] // [vz.ru/ Взгляд]. — 18 августа 2007 года.
- ↑ Борзенко Виктор. [www.newizv.ru/news/2010-02-08/121367/ Чтение между строк. Светлана Крючкова познакомила москвичей с Ахматовой и Цветаевой] // Новые известия. — 8 февраля 2010 года.
- ↑ Демидова Алла. [echo.msk.ru/programs/time/661722-echo/ Сколки времени — «Письма к Тому»]. Алла Демидова в передаче Майи Пешковой «Непрошедшее время» // Эхо Москвы. — 7 марта 2010 года.
- ↑ Стешенко-Григорьева Надежда. [archive.is/20120919174539/www.zn.ua/3000/3680/63260/ От великой — до смешной. Актриса Светлана Крючкова: «С судьбой Ахматовой у меня много мистических совпадений…» (Интервью со Светланой Крючковой)] // Зеркало недели. — № 22 (701). — 14-20 июня 2008 года.
- ↑ Крючкова Светлана. [echo.msk.ru/programs/dithyramb/655129-echo/ Интервью Ксении Лариной в программе «Дифирамб»] // «Эхо Москвы». — 14 февраля 2010 года.
- ↑ Москвина Татьяна. [www.argumenti.ru/culture/2007/12/36317/ На опасных поворотах (Интервью с Виталием Вульфом)] // Аргументы недели. — № 49(83). — 5 декабря 2007 года.
- ↑ [eka-dais.livejournal.com/80938.html Комментарии к записи Екатерины Дайс 6 апреля 2009 года]
- ↑ Данилкин Лев. [Рецензия на книгу:] [www.afisha.ru/article/124/ Тамара Катаева. «Анти-Ахматова»] // Афиша. Все развлечения Москвы. — 2007. — № 32. — 22 октября 2007 года.
- ↑ Идентификация и самоидентификация Виктора Топорова в литературной среде. Мемуары Топорова так и назывались — «Двойное дно. Признания скандалиста»: Топоров В. Л. Двойное дно. Признания скандалиста. — М.: Захаров; АСТ, 1999. — 465 с.
- ↑ См.: Топоров Виктор. [prochtenie.ru/index.php/articles/2758 Литературные андроиды. Глава из книги «Креативная редактура»] // Прочтение. — 26 мая 2009 года.
- ↑ Быков Дмитрий. [ogoniok.ru/5008/27/ Суд над Ахматовой. Снова пострадала, и снова в августе] (Интервью с Александром Жолковским) // Огонёк. — № 32. — 6-12 августа 2007 года. То же интервью с незначительными изменениями Жолковский републиковал в своей книге под названием «Анти-Катаева»: Жолковский А. К. «Анти-Катаева». Интервью // Жолковский А. К. Осторожно, треножник! — М.: Время, 2009. — С. 391—395.
- ↑ Кочеткова Наталья. [www.inedelya.ru/pisateli/article8665 Публицист Тамара Катаева: «Писала о нём, а думала о своём». Автор скандальной «Анти-Ахматовой» теперь выпустила книгу «Другой Пастернак» (Интервью с Тамарой Катаевой)] // Неделя. — 21 августа 2009 года.
- ↑ Жолковский А. К. [www.russ.ru/layout/set/print/pole/Ostorozhno-trenozhnik! Осторожно, треножник! Ответ оппоненту] // Русский Журнал. — 30 июля 2008 года.
- ↑ Юрьев Олег. [dkuzmin.livejournal.com/332013.html?thread=3196909#t3196909 Комментарий к записи в ЖЖ Дмитрия Кузьмина]. 31 июля 2008 года.
- ↑ [eka-dais.livejournal.com/77534.html?thread=149470#t149470 Андрей Василевский. Комментарий к записи в ЖЖ Екатерины Дайс]. 28 марта 2009 года.
- ↑ 1 2 Лебедева Наталья. [www.rg.ru/2007/08/22/chukovskaya.html Гильотина для звезды (Интервью с Еленой Чуковской)] // Российская газета. — 22 августа 2007 года.
- ↑ Парафраз первой строки стихотворения Анны Ахматовой 1942 года: «Какая есть. Желаю вам другую, / Получше. / Больше счастьем не торгую, / Как шарлатаны и оптовики… / Пока вы мирно отдыхали в Сочи, / Ко мне уже ползли такие ночи, / И я такие слышала звонки! / Не знатной путешественницей в кресле / Я выслушала каторжные песни, / А способом узнала их иным… / . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . / . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . / . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . / Над Азией весенние туманы, / И яркие до ужаса тюльпаны / Ковром заткали много сотен миль. / О, что мне делать с этой чистотою, / Что делать с неподкупностью простою? / О, что мне делать с этими людьми! / Мне зрительницей быть не удавалось, / И почему-то я всегда вторгалась / В запретнейшие зоны естества. / Целительница нежного недуга, / Чужих мужей вернейшая подруга / И многих — безутешная вдова. / Седой венец достался мне недаром, / И щеки, опаленные пожаром, / Уже людей пугают смуглотой. / Но близится конец моей гордыне, / Как той, другой — страдалице Марине, — / Придется мне напиться пустотой. / И ты придешь под черной епанчою, / С зеленоватой страшною свечою, / И не откроешь предо мной лица… / Но мне недолго мучиться загадкой — / Чья там рука под белою перчаткой / И кто прислал ночного пришлеца».
- ↑ Воденников Дмитрий. [os.colta.ru/literature/events/details/10883/ Ответы на опрос OpenSpace.ru по поводу 120-летия Анны Ахматовой] // [www.openspace.ru/ OpenSpace.ru]. — 23 июня 2009 года.
- ↑ Ирина Служевская. [irinas1.livejournal.com/97421.html Запись в ЖЖ]. 23 июня 2009 года
- ↑ [vodennikov.livejournal.com/735543.html Запись в ЖЖ 13 октября 2007 года]
- ↑ Воденников Дмитрий. [vz.ru/culture/2007/12/5/129554.html Тяжёлый случай нарциссизма] // [vz.ru/ Взгляд.ру]. — 5 декабря 2007 года.
- ↑ [friday.vedomosti.ru/article.shtml?2007/08/31/10418 «„Анти-Ахматова“ Тамары Катаевой может послужить прекрасным учебником для начинающих политтехнологов».]
- ↑ «Тамара Катаева напрочь сносит всю ахматовскую мифологию, старательно выстроенную её обожателями и ею самой». Эта фраза не была ни сказана в эфире «Эха Москвы», ни написана в блогах на сайте «Эха Москвы». Её источник — пост в личном блоге Ксении Лариной в Живом журнале, взломанном через непродолжительное время после размещения этого поста.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=795895 «Книга чрезвычайно пристрастна, даже зла какой-то личной злостью, но обвинить автора в клевете не получится».]
- ↑ [www.glamour.ru/monitor/news/?ID=194 «Это провокационный, бескопромиссный и жёсткий до жестокости, порой за гранью фола, портрет-памфлет. Но тем не менее читается книга на одном перехватывающем горло дыхании».]
- ↑ Воденников буквально пишет: «Как мне сейчас сообщили…» (См.: Воденников Дмитрий. [vodennikov.livejournal.com/2008/09/30/ Запись в ЖЖ]. 30 сентября 2008 года.
- ↑ [vodennikov.livejournal.com/2008/09/30/ Запись в ЖЖ 30 сентября 2008 года]
- ↑ Дайс Екатерина. [eka-dais.livejournal.com/77534.html «Анти-Ахматова» Тамары Катаевой]. Запись в ЖЖ. 28 марта 2009 года.
- ↑ Агишева Гузель. [archive.is/20120802111844/www.izvestia.ru/culture/article3135491/ Незащищённые души] // Известия. — 18 ноября 2009 года.
- ↑ Жолковский А. К. [www-rcf.usc.edu/~alik/rus/ess/aaa.htm Анна Ахматова — пятьдесят лет спустя] // Звезда. — 1996. — № 9. — С. 211—227.
- ↑ Богомолов Н. А. Этюд об ахматовском жизнетворчестве // Богомолов Н. А. От Пушкина до Кибирова: статьи о русской литературе, преимущественно о поэзии. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. — С. 323—332.
- ↑ Катаева Т. Анти-Ахматова / Предисл. В. Топорова. — М.: ЕвроИНФО, 2007. — 560 с.
- ↑ Васильева А. С. [www.dissercat.com/content/dinamika-smysloobrazovaniya-v-poezii-akhmatovoi-1911-1940-gg Динамика смыслообразования в поэзии А. Ахматовой: 1911—1940 гг.] Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. СПб., 2009
- ↑ [www.imli.ru/structure/theory/biografiya.php Программа конференции «Биография в истории культуры»]
- ↑ [www.echo.msk.ru/programs/kazino/604760-echo/ 120 лет со дня рождения Анны Ахматовой]. Программа «Книжное казино» на радио «Эхо Москвы» 12 июля 2009 года. Ведущие: Ксения Ларина, Майя Пешкова. Участники: Михаил Ардов, Алла Марченко.
- ↑ Название «Респектабельные символы» изменено по сравнению с книжным: «Символы респектабельности».
- ↑ 1 2 Часть общей публикации: Кочеткова Наталья. [archive.is/20130416220834/www.izvestia.ru/reading/article3107344/ Негатив на кумира] // Известия. — 17 августа 2007 года.
- ↑ Примечание А. К. Жолковского к публикации: «Впервые в: Огонёк 2007, 32 (6-12 августа) под заголовком: Дмитрий Быков. [ogoniok.ru/5008/27 Суд над Ахматовой. Снова пострадала, и снова в августе]. Печатается с любезного разрешения Дмитрия Быкова и в отчасти отредактированном мной виде».
- ↑ Опубликовано задним числом не ранее октября 2007 года
- ↑ Ответ на статью: Перцов Николай. [www.russ.ru/layout/set/print/pole/O-fenomene-demifologizacii-klassikov-v-sovremennoj-kul-ture О феномене демифологизации классиков в современной культуре (в связи с «детской резвостью» двух почтенных профессоров)] // Русский Журнал. — 23 июля 2008 года.
Ссылки
- [www.wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl?board=bibl;action=display;num=1233450729 «Анти-Ахматова» на форуме сайта «Удел Могултая»]
- [oper.ru/news/read.php?t=1051603732 «Анти-Ахматова» на форуме «Тупи40k Goblina»]
- [www.moscowbooks.ru/forum/topic.asp?id=1163 «Анти-Ахматова» на форуме книжного магазина «Москва»]
- [www.litkonkurs.ru/?pc=forum&m=3&vid=151355&project=10 «Анти-Ахматова» на форуме Литературного портала Союза писателей]
- [www.liveinternet.ru/community/858158/post110815476/ «Анти-Ахматова» в сообществе «Книжный бум» на LiveInternet.ru]
- [club.osinka.ru/topic-48786?start=465&sid=35ed31d074d20c0f19ae790692d497c6 «Анти-Ахматова» на форуме сайта «Клуб на Осинке»]
- [www.ozon.ru/context/detail/id/3435413/?type=4#comments Отзывы читателей на Ozon.ru]
- [www.echo.msk.ru/programs/kulshok/53901/q.html Тамара Катаева в программе «Культурный шок» на радиостанции «Эхо Москвы» 11 августа 2007 года. Ведущая — Ксения Ларина.]
- [www.svobodanews.ru/content/Transcript/409020.html «Анти-Ахматова» в программе «Свобода в клубах» радиостанции «Свобода» 26 августа 2007 года. Тема — «Летнее чтение». Ведущая — Елена Фанайлова.]
- [www.timeout.ru/journal/feature/5795/ «Автор скандальной „Анти-Ахматовой“ Тамара Катаева: „Все мы не без греха“» (Интервью Тамары Катаевой журналу Time Out 24 августа 2009 года)]
- [svpressa.ru/all/article/13695/ «Дутая слава Анны Ахматовой. Писатель Тамара Катаева продолжает развенчивать великих» (Интервью Тамары Катаевой «Свободной Прессе» 4 сентября 2009 года)]
-
— сообщество «Анти-Ахматова» в «Живом Журнале» - [tamara-kataeva.livejournal.com/ Живой журнал Тамары Катаевой]
Отрывок, характеризующий Анти-Ахматова
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
