Антоний и Клеопатра (пьеса)

Антоний и Клеопатра
The Tragedy of Antony and Cleopatra
Жанр:	Трагедия
Автор:	Шекспир, Уильям
Язык оригинала:	Английский
Дата написания:	1607 (1603—1604?)
Дата первой публикации:	1623
Текст произведения в Викитеке

«Анто́ний и Клеопа́тра» (англ. Antony and Cleopatra) — трагедия Уильяма Шекспира с сюжетом, основанном на переводе Плутарховского жизнеописания Марка Антония, выполненного Томасом Нортом с французского перевода Амио. Действие пьесы происходит в I веке до н. э. (от начала Парфянской войны до самоубийства Клеопатры). Написана либо в 1607, либо в 1603—1604 гг. Опубликована впервые в фолио 1623.

Сюжет

Акт 1

Очарованный Клеопатрой, Марк Антоний забыл о супруге и внутренних делах Рима. Гонец приносит вести о его супруге, которая подняла бунт против Цезаря и, потерпев поражение, умерла. Октавий Цезарь призывает Антония вернуться из Александрии в Рим и помочь в борьбе против Помпея, а также морских пиратов Менаса и Менекрата. Антоний покидает Александрию.

Акт 2

Борьбе против Помпея мешает ссора между Антонием и Цезарем. Чтобы укрепить их союз, Агриппа предлагает Антонию жениться на Октавии, сестре Цезаря. Оставшись наедине с Агриппой, Энобарб признаёт, что Октавия не может соперничать с Клеопатрой, говоря, что

«…ни возрасту не иссушить её,

Ни вычерпать привычке не дано

Её бездонного разнообразия.

Другие женщины приесться могут,

Но насыщает чем она сильней,

Тем делает несытей…» (здесь и далее — перевод О.Сороки)

Предсказатель предупреждает Антония, что к Цезарю судьба благосклонней, чем к Антонию, и в их сражении победит Цезарь.

В Египте, Клеопатра хвалится своей победой над Антонием, но получает известие о свершившейся свадьбе Антония и Октавии.

Помпей ведёт переговоры с триумвирами о перемирии. Ему предлагают Сицилию и Сардинию в обмен на мир на море. Помпей принимает условия. Во время вакхической оргии Менас предлагает Помпею убить триумвиров и сделаться правителем Рима самому. Помпей отказывается.

Акт 3

Клеопатре описывают внешность Октавии (она идеал женской красоты елизаветинского времени):

«…Голос глух, плюгавый рост <…>

Она ползет, как будто неживая,

И статуей безжизненной стоит…»

Клеопатра успокаивается — Антоний скоро к ней вернется.

Цезарь нарушает перемирие с Помпеем, что вызывает ярость Антония. Он возвращается в Александрию и коронует Клеопатру, как правителя Египта и восточной трети Римской империи. Октавий Цезарь бросает в тюрьму Лепида и осаждает Александрию. Антоний принимает вызов.

Акт 4

Происходит сражение. Антоний наносит мощный удар по войскам противника, впереди битва на море, но египетский флот без боя сдается Цезарю. Антоний обвиняет в предательстве Клеопатру и грозит ей смертью. Клеопатра запирается в склепе и приказывает передать Антонию весть о её смерти. Узнав о «смерти» царицы, опозоренный Антоний просит своего приближенного Эроса убить его. Эрос не способен на такое убийство, вместо этого он убивает себя. Восхищенный мужеством Эроса, Антоний наносит себе смертельную рану. Перед смертью Антоний узнает, что Клеопатра жива, и умирает со словами любви:

«…Умираю.

Не уступаю смерти лишь за тем,

Чтоб тысячи блаженных поцелуев

Одним последним, бедным завершить…»

Акт 5

Октавий Цезарь убеждает Клеопатру сдаться. Клеопатра отказывается, предвидя, что это принесет ещё больший позор (и здесь Шекспир нас адресует к современному ему театру, с его «историческими хрониками» и актерами-мальчиками в женских ролях):

«…Ликторы-нахалы,

Как шлюх, нас будут лапать.

Рифмачи,

Фальшивя, распевать о нас баллады.

Комедианты юркие тотчас

Представят нас пирующих. Антоний

Вдрызг будет пьяным. И увижу я,

Как расписклявит царственность мою

Малец-актер с ужимкой потаскушьей…»

Арестованная римлянами, Клеопатра решает покончить с собой. Спокойная, в ожидании будущей встречи с Антонием, она умирает от укуса гадюки.

Цезарь становится единовластным правителем Рима и велит с военными почестями похоронить Антония и Клеопатру в одной могиле.

Действующие лица

• Марк Антоний, Октавий Цезарь, Лепид — триумвиры
• Секст Помпей, Домиций Энобарб, Вентидий, Силий, Эрос, Канидий, Скар, Деркет, Димитрий, Филон — приверженцы Антония
• Меценат, Агриппа, Тавр, Долабелла, Прокулей, Фидий, Галл — приверженцы Цезаря
• Менас, Менекрит, Варрий — приверженцы Помпея
• Евфроний — посланец Антония к Цезарю
• Алексас, Мардиан, Диомед — придворные Клеопатры
• Селевк — казначей Клеопатры
• Предсказатель
• Сельчанин (или, Шут англ. The Clown)
• Клеопатра, царица Египта
• Октавия, сестра Цезаря
• Хармиана, Ира — прислужницы Клеопатры

Постановки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Сведений о самых ранних постановках нет.

Первая известная постановка — 20 мая 1608, «Энтертейнмент стейшонерс холл» (Лондон).

В 18-19 вв. ставилась в лондонских театрах («Друри-Лейн», 1890; «Олимпик», 1897 и др.) преимущественно в различных обработках, — в том числе в переделке Драйдена под названием «Всё для любви».

Роль Клеопатры исполняла Элеонора Дузе во время своего мирового турне.

Великобритания, XX век

• 1931 — Олд Вик, Лондон; Антоний — Джон Гилгуд, Энобарб — Ральф Ричардсон.
• 1953 — Мемориальный Шекспировский театр, Стратфорд-на-Эйвоне; Антоний — Майкл Редгрейв, Цезарь — Мариус Горинг, Клеопатра — Пегги Эшкрофт.
• 1957 — Олд Вик, Лондон — Реж. Роберт Хелпмен; Антоний — Мичелл, Клеопатра — Маргарет Уайтинг.

Экранизации

• «Антоний и Клеопатра» (1908), немой, США, реж. Дж. Стюарт Блэктон и Чарльз Кент
• «Клеопатра» (1910), немой, Франция, реж. Анри Андреани и Фердинан Зекка
• «Марк-Антонио и Клеопатра» (1913), немой, Италия, реж. Энрико Гуаццони
• «Антоний и Клеопатра» (1924), немой, США, реж. Брайн Фой
• «Антоний и Клеопатра» (1963), телефильм, ФРГ, реж. Райнер Вольфхардт
• «Антоний и Клеопатра» (1972), США-Испания-Швейцария, реж. Чарльтон Хестон
• «Антоний и Клеопатра» (1974), Великобритания, реж. Джон Скофилд, постановка Королевского Шеспировского театра
• «Антоний и Клеопатра» (1981), США, реж. Джонатан Миллер
• «Антоний и Клеопатра» (1983), США, реж. Лоуренс Карра
• «Антоний и Клеопатра», (1965), СССР: фильм-балет Ленинградской студии телевидения, балетмейстер И.Чернышёв, муз. Э.Лазарева; Клеопатра — Алла Осипенко, Антоний — Джон Марковский

Ссылки

• [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Teatr/_18.php Театральная энциклопедия, автор А. Ши.]
• [rus-shake.ru/translations/Antony_and_Cleopatra/ «Антоний и Клеопатра» в русских переводах] в БД «Русский Шекспир»

Тексты

• [shakespeare.mit.edu/cleopatra/full.html «The Tragedy of Antony and Cleopatra» (оригинальный текст)]
• [www.lib.ru/SHAKESPEARE/shks_antony.txt «Антоний и Клеопатра» (перевод М. Донского)]
• [www.lib.ru/SHAKESPEARE/shks_a_k3.txt «Антоний и Клеопатра» (перевод Д. Л. Михалковского)]
• [www.lib.ru/SHAKESPEARE/shks_antony4.txt «Антоний и Клеопатра» (перевод О. Сороки)]
• [www.lib.ru/SHAKESPEARE/shks_a_k5.pdf «Антоний и Клеопатра». Отрывок в переводе А. Н. Островского]

Отрывок, характеризующий Антоний и Клеопатра (пьеса)

Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».