Антонимы

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Антонимия»)
Перейти к: навигация, поиск

Анто́нимы (др.-греч. ἀντι- приставка со значением противоположности и ὄνομα «имя») — это слова одной части речи, различные по звучанию и написанию, имеющие прямо противоположные лексические значения, например: «правда» — «ложь», «добрый» — «злой», «говорить» — «молчать».

Лексические единицы словарного состава языка оказываются тесно связанными не только на основании их ассоциативной связи по сходству или смежности как лексико-семантические варианты многозначного слова. Большинство слов языка не содержит признака, способного к противопоставлению, следовательно, антонимические отношения для них невозможны, однако, в переносном значении они могут обрести антоним. Таким образом, в контекстуальной антонимии антонимические отношения слов с прямым значением возможны, и тогда эти пары слов несут эмфатическую нагрузку и выполняют особую стилистическую функцию.

Антонимы возможны у таких слов, значения которых заключают в себе противоположные качественные оттенки, но в основе значений всегда лежит общий признак (вес, рост, чувство, время суток и т. д.). Также противопоставлены могут быть только слова, принадлежащие к одной грамматической или стилистической категории. Следовательно, языковыми антонимами не могут стать слова, относящиеся к разным частям речи или лексическим уровням.

У собственных имён, местоимений, числительных антонимов нет.





Типология антонимических отношений

Антонимы по типу выражаемых понятий:

  • контрадикторные корреляты — такие противоположности, которые взаимно дополняют друг друга до целого, без переходных звеньев; они находятся в отношении привативной оппозиции. Примеры: плохой — хороший, ложь — истина, живой — мёртвый.
  • контрарные корреляты — антонимы, выражающие полярные противоположности внутри одной сущности при наличии переходных звеньев — внутренней градации; они находятся в отношении градуальной оппозиции. Примеры: чёрный (— серый —) белый, старый (— пожилой — средних лет —) молодой, большой (— средний —) маленький.
  • векторные корреляты — антонимы, выражающие разную направленность действий, признаков, общественных явлений и т. д. Примеры: войти — выйти, спуститься — подняться, зажечь — потушить, революция — контрреволюция.
  • конверсивы — слова, описывающие одну и ту же ситуацию с точки зрения разных участников. Примеры: купить — продать, муж — жена, преподавать — учиться, проиграть — выиграть, потерять — найти, молодой — старый.
  • энантиосемия — наличие в структуре слова противоположных значений. Примеры: одолжить кому-то денег — одолжить у кого-то денег, обнести чаем — угостить и не угостить.
  • прагматические — слова, которые регулярно противопоставляются в практике их употребления, в контекстах (прагматика — «действие»). Примеры: душа — тело, ум — сердце, земля — небо.

По структуре антонимы бывают:

  • разнокорневые (вперёд — назад);
  • однокорневые — образуются с помощью приставок, противоположных по смыслу: входить — выходить, либо с помощью приставки, прибавляемой к исходному слову (монопольный — антимонопольный).

С точки зрения языка и речи антонимы разделяют на:

  • языковые (узуальные) — антонимы, существующие в системе языка (богатый — бедный);
  • контекстные (контекстуальные, речевые, окказиональные) — антонимы, возникающие в определённом контексте (чтобы проверить наличие данного типа, надо свести их к языковой паре) — (золотой — полушка медная, то есть дорогой — дешевый). Они часто встречаются в пословицах.

С точки зрения действия антонимы бывают:

  • соразмерные — действие и противодействие: вставать — ложиться, богатеть — беднеть;
  • несоразмерные — действие и отсутствие действия (в широком смысле): зажечь — погасить, надумать — раздумать.

Антонимы в поэзии

См. также

Напишите отзыв о статье "Антонимы"

Примечания

Синонимы. Антонимы.

Литература

  • Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка: Более 2000 антоним. пар / Под ред. Л. А. Новикова. — 4-е изд., стереотип. — М.: Рус. яз., 1988. — 384 с. ISBN 5-200-00000-0 (ошибоч.)


Отрывок, характеризующий Антонимы

– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.