Ладинский, Антонин Петрович

Антонин Ладинский
Род деятельности:	поэт, прозаик, переводчик
Жанр:	исторический роман

Антони́н Петро́вич Лади́нский (19 [31] января 1896 — 4 июня 1961, Москва) — русский поэт «первой волны» эмиграции и автор популярных исторических романов о Римской империи, Византии и Киевской Руси.

Биография

Родился в деревушке Общее Поле (или Скугры) Порховского уезда Псковской губернии. Дед был священником, а отец, Пётр Семёнович Ладинский, перед революцией служил исправником Новоржевского уезда. Окончил Псковскую гимназию и поступил в 1915 году на юридический факультет Петербургского университета. Однако закончить обучение молодому Ладинскому не удалось, поскольку после окончания 1-го курса он в 1916 году был призван в армию, где успел до Февральской революции пройти школу прапорщиков в Петергофе.

Белый офицер

На вопрос «За белых или за красных?» Ладинский отвечал «За белых, но не потому, что ненавижу простых людей, а потому, что люблю привычный уклад жизни», поэтому в гражданской войне воевал в составе Добровольческой армии Деникина. После поражения Вооруженных Сил Юга России тяжело раненый подпоручик уже армии Врангеля, Ладинский эвакуирован в 1920 году из Крыма в госпиталь в Александрии. Из Египта в 1924 году перебрался в Париж.

В эмиграции

Во Франции Ладинскому самому пришлось вести трудовую жизнь «простого человека», что сдвинуло его политическую позицию влево. Он пытался продолжать обучение в университете, но из-за крайне тяжёлого финансового положения вынужден был его оставить. Работал в периодических изданиях русской эмиграции. Вместе с Владимиром Смоленским, Юрием Софиевым и Борисом Поплавским организовал в 1925 году Союз молодых поэтов и писателей. С 1926 года пробует писать стихи и историческую прозу. Переписывался с Иваном Буниным.

Корреспондентом газеты «Последние новости» совершил в 1936 году поездку в Иерусалим и написал о своём странствии книгу «Путешествие в Палестину».

В конце 1930-х по взглядам стал социалистом; участник Сопротивления, с 1944 года — официальный член Союза русских патриотов. В 1946 году принял советское гражданство и стал сотрудником газеты «Советский патриот», выходившей во Франции.

После запрещения Союза русских патриотов в сентябре 1950 года был выслан из Франции из-за резкой критики правительства и подозрительной для властей дружбы со спецкором «Правды» Юрием Жуковым.

Поселился в Дрездене (ГДР), где в течение 5 лет работал корректором и ожидал разрешения на въезд в СССР.

В СССР

В 1955 году, наконец, переехал в Москву где и закончил 2 последних своих романа, начатые ещё во Франции.

Новых стихотворений в СССР уже не писал («Не стои́т» — сказал он Алексею Эйснеру), однако занимался переводами с французского и славянских языков. Морис Ваксмахер, составляя для серии «Классики и современники» книгу переводов Поля Элюара (на 90 % его собственных), включил в неё и переводы Ладинского.

В 1961 году принят в Союз писателей СССР. 4 июня того же года ушёл из жизни. Урна с прахом захоронена в колумбарии Новодевичьего кладбища.

Произведения

Сборники стихотворений

В своих стихах Ладинский чаще всего огра­ничивается развитием одной основной мыс­ли, представляя её в виде повествования или размышления. Лирика Ладинского многообразна, при­чём он не только часто пользуется сравнени­ем и метафорой, но и строит все стихотворе­ние как притчу. История, путешествия и то­ска по России — вот темы поэзии Ладинского, которые он связывает с основными вопросами человеческого бытия между прошлым и настоящим, жиз­нью и смертью, небом и землёй.

• Чёрное и голубое — Париж, 1931.
• Северное сердце — Париж, 1934.
• Стихи о Европе — Париж, 1937.
• Пять чувств — Париж, 1939.
• Роза и чума — Париж, 1950.
• Собрание стихотворений — Москва, 2009. ISBN 978-5-98454-014-8

Очерки

• Путешествие в Палестину — София, 1937.

Исторические романы

• В дни Каракаллы (вариант под названием 15 легион вышел во Франции в 1937) — Москва, 1961.
• трилогия о Древней Руси (закончена в 1960):

1. Когда пал Херсонес (вариант под названием Голубь над Понтом вышел во Франции в 1938) — Москва, 1959
2. Анна Ярославна — королева Франции — (опубликован в 1973).
3. Последний путь Владимира Мономаха — (опубликован в 1966).

Ссылки

• [www.rp-net.ru/book/OurAutors/Drugie%20avtory/ladinskiy.php Антонин Ладинский] — биография
• [www.jerus.co.il/library/ladinsk.htm По святым местам] (Из книги «Путешествие в Палестину») на сайте [www.jerus.co.il/index.html Христиане Святой Земли]

Отрывок, характеризующий Ладинский, Антонин Петрович

То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.