Антонин Пьероци
| Антонин Пьероци | |
| итал. Antonino Pierozzi | |
 | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть | |
| Монашеское имя |
Антонин Флорентийский |
| Почитается |
2 мая и 10 мая |
| Канонизирован |
1523 |
| День памяти |
2 мая и 10 мая |
Антонин Пьероци или Антонин Флорентийский (итал. Antonino Pierozzi; 1389-1459) — католический святой и врачеватель архиепископ Флоренции в первой половине XV века[1]. Известен также под прозвищем «De Forciglioni». Причислен к лику святых в Католической церкви, по этой причине одно из названий — Святой Антонин.
Антонин Флорентийский родился 1 марта 1389 года в Италии в городе Флоренции.
В 1405 году Антонин Пьероци вступил в орден доминиканцев, был приором во многих монастырях и в 1446 году возведен в сан архиепископа Флоренции. Согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона: «Здесь в эпоху тяжелых бедствий, в особенности в 1448 году во время голода и эпидемии чумы и во время землетрясения 1453 года, архиепископ проявил себя как ревностный проповедник и неутомимый благотворитель[2]».
До настоящего времени дошла информация о том, что когда Антонин Флорентийский укрыл своим плащом замерзающего слепого бродягу, к тому снова вернулось зрение. Антонин Пьероци действовал согласно известной поговорке: «На Бога надейся, да сам не плошай»: в то время, когда чума ежедневно уносила жизни прихожан, архиепископ не только возносил молитвы всевышнему, но и оборудовав в Ватикане специальную лабораторию пытался изготавливать средства борьбы с болезнью и лекарства поддерживающие иммунитет.
Антонин Флорентийский принимал деятельное участие в строительстве монастыря Сан Марко, который в настоящее время является одной из главных католических святынь города.
Антонин Пьероци скончался 2 мая 1459 года в родном городе. Основоположник Вифлеемского ордена Папа римский Пий II лично приехал на похороны, чтобы отдать последние земные почести своему другу Антонину Флорентийскому.
В 1523 году Папа Адриан VI причислил Антонина Флорентийского к лику святых. Память Антонина Пьероци католики отмечают 2 и 10 мая[2].
Библиография
- «Summa theologica» (4 т., Нюрнберг, 1477—79 г.)
- «Summa Historialis» (3 т., Нюрнберг, 1484).
Напишите отзыв о статье "Антонин Пьероци"
Примечания
- ↑ [blood.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1163&Itemid=0 10 мая – день памяти святого АНТОНИНА ФЬЕРОЦЦИ]
- ↑ 1 2 Антонин святой // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [oncolog2002.narod.ru/denek/01-10_mar.htm История медицины]
Отрывок, характеризующий Антонин Пьероци
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
