Антонин (Капустин)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Антонин и фамилией Капустин.

Архимандрит Антонин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме
5 июня 1869 — 24 марта 1894 с 1865 года — временный заведующий
Предшественник:	Леонид (Кавелин)
Преемник:	Рафаил (Трухин)
Имя при рождении:	Андрей Иванович Капустин
Рождение:	12 (24) августа 1817(1817-08-24) село Батурино, Батуринская волость, Шадринский уезд, Пермская губерния, Российская империя (ныне Шадринский район, Курганская область)
Смерть:	24 марта (5 апреля) 1894(1894-04-05) (76 лет) Иерусалим, Мутасарифат Иерусалим, Османская империя (ныне Иерусалимский округ, Израиль)
Отец:	Иоанн Леонтьевич Капустин
Мать:	Мария Григорьевна Варлакова
Награды:

Архимандри́т Антони́н (в миру Андрей Иванович Капу́стин; 12 (24) августа 1817, село Батурино, ныне Курганская область — 24 марта (5 апреля) 1894, Иерусалим) — священнослужитель Русской православной церкви, учёный-византинист, начальник Русской Духовной Миссии на Святой Земле (1865—1894).

За многолетние труды архимандрит Антонин был избран в разное время почётным членом Императорского Православного Палестинского Общества, почётным членом Императорского археологического общества, Одесского общества истории и древностей, Афинского археологического общества, Немецкого восточного археологического общества и др.

Детство и юность

Архимандрит Антонин происходил из семьи священнослужителей.

Андрей Иоаннов Капустин родился 12 (24) августа 1817 года в селе Батурино Батуринской волости Шадринского уезда Пермской губернии (ныне Курганская область). В семье было 13 детей: шестеро сыновей, в том числе Платон, Александр, Михаил.

Грамоте обучал по Псалтири его отец Иоанн Леонтьевич Капустин, настоятель церкви Преображения Господня в селе Батурино. Строителем храма был дед Иоанна, Василий Тимофеевич Капустин (1732—1808). В 1826 году Андрей Иванович Капустин ушёл учиться в Далматовское духовное училище при Далматовском Успенско-Исетском мужском монастыре. Закончив его через 5 лет, в 1831 году Андрей поступил в Пермскую Духовную семинарию. В 1836 году перевёлся в Екатеринославскую духовную семинарию, ректором которой был его дядя Иона (магистр Московской духовной академии).

Оттуда в 1839 году он получил назначение в Киевскую духовную Академию. После окончания в 1843 году со степенью магистра богословия его определяют учителем немецкого и греческого языков. В октябре 1845 года стал бакалавром академии.

После принятия монашества

7 ноября 1845 году Андрей принял монашеский постриг, в пещерах митрополитом Киевским Филаретом и получил имя Антонин в честь празднуемого в тот день мученика Антонина. За тем последовало рукоположение во иеродиакона и иеромонаха.

С 1846 года занимал различные административные должности в Киевской Духовной Академии, преподавал на кафедрах нравственного богословия (1846), библейской герменевтики и обличительного (сравнительного) богословия (1847). Наряду с этим по поручению академии в 1845—1850 годы занимался исправлением русского перевода гомилий святителя Иоанна Златоуста, писал статьи и проповеди.

15 мая 1850 года назначен настоятелем церкви при русском посольстве в Афинах, где на протяжении трёх лет изучал древние христианские надписи и Парфенон.

5 апреля 1853 года Святейшим Синодом был возведён в сан архимандрита. Чин совершил митрополит Аттикийский Неофит.

В 1859 году, митрополит Московский Филарет (Дроздов), рекомендовал Синоду перевести его в Константинополь на настоятельское место. Архимандриту Антонину было поручено заниматься болгаро-униатским вопросом, выполнять некоторые поручения Синода в связи со вступлением на Вселенский престол патриарха Софрония и продолжить изучение Синайского кодекса Библии. Это был период его наиболее плодотворной научной деятельности.

В 1865 году, к 100-летию непрерывного священствования рода Капустиных Антонин пожертвовал Батуринскому Спасо-Преображенскому храму топазовый, в серебряной оправе напрестольный крест, украшенный драгоценными камнями. У подножия распятия была вложена частица Животворящего древа креста. Крест изъят при советской власти, храм закрыт до 1999 года.

На Святой земле

В 1865 году он был командирован в Иерусалим в качестве следователя и временно заведующего Русской Духовной Миссией после вынужденного ухода архимандрита Леонида (Кавелина). 5 июня 1869 года, по ходатайству патриарха Кирилла, архимандрит Антонин был утверждён в должности Начальника Миссии.

За время пребывания в должности архимандрит Антонин оказывал массу услуг прибывавшим из России паломникам, а также способствовал приобретению православных святынь в собственность Российской империи. Поскольку закон Османской империи разрешал приобретение земли в собственность только частным лицам, поданным Порты, в качестве покупателя выступал драгоман Миссии Якуб Халеби.

Помимо выполнения служебных обязанностей отец Антонин занимался археологией и астрономией, нумизматикой, до глубокой старости писал стихи и рисовал. В 1883 году при его участии были произведены раскопки около Храма Гроба Господня, в результате чего были открыты остаток стены древнего Иерусалима с Порогом Судных Врат. На этом месте позднее было построено Александровское подворье с церковью Святого Александра Невского. Он совершил ещё несколько археологических раскопок и устроил в Иерусалиме при миссии музей христианских древностей.

Антонин Капустин умер 24 марта (5 апреля) 1894 года в Иерусалиме на 77 году жизни. Согласно завещанию, погребен в Вознесенской церкви на вершине Елеонской (Масличной) горы. .

Приобретённые участки

В 1869 году при содействии архимандрита был приобретён Мамврийский дуб, а чуть позднее были выкуплены близлежащие земли (около 72 355 м²). 12 июня 1869 года начальник миссии совершил первую Божественную литургию на месте явления Святой Троицы Аврааму. В 1870 году была приобретена вершина Елеонской горы.

Тогда же было приобретено самое большое владение Российской Империя на Святой Земле в Эйн Кареме.

В те же годы (1869 году) Капустин приобрел имение около Яффы по дороге в Иерусалим — место погребения святой Тавифы, где была построена Церковь апостола Петра. Подворье для отдыха паломников было также приобретено в Тивериаде.

В Бейт-Джале Антонин выкупил два владения, на одном из которых была основана школа для девочек и женская учительская семинария.

В Гефсимании при его содействии Российским правительством было удачно приобретено место, где по желанию царской семьи была построена церковь Святой равноапостольной Марии Магдалины.

Всего архимандритом Антонином было куплено и законно оформлено 13 участков площадью около 425 000 м², стоимостью до миллиона рублей золотом.

Антонин завакуфил свою недвижимость (то есть собственность не подлежит продаже, обмену или другим операциям, ведущим к отчуждению их до смерти Антонина, а затем переходят во владение Синода; если же Синод перестанет существовать, то земли эти делаются достоянием всех православных русских людей, а если и они исчезнут, то земли поступают в распоряжение Иерусалимского кадия.

Высоко отозвался о роли архимандрита Антонина (Капустина) в создании Русской Палестины председатель Императорского Православного Палестинского Общества Сергей Степашин в своем выступлении на международной научной конференции, посвященной 120-летию со дня кончины о.Антонина: "Палестинское Общество всегда считало архимандрита Антонина своим учителем, образцом и наставником, как писал основатель и руководитель ИППО Василий Николаевич Хитрово, «только ему одному, его твердости, его настойчивости Православная Русь обязана тем, что стала твердою ногою у Святого Гроба». Главной его заслугой более чем за четверть века пребывания на посту начальника Миссии стало приобретение многочисленных земельных участков Святой Земли, связанных с преданиями о важнейших событиях палестинской истории, строительство храмов и монастырей, паломнических приютов и школ для местного арабского населения. Наследство, которое Антонин оставил России и Русской Церкви, – Дуб Мамврийский, вершина Елеона, Горняя, участки в Иерихоне, Яффе, Тивериаде – не только по духовному, но и по историческому и материальному значению своему неоценимо".

Литературная деятельность

При жизни Антонин Капустин печатался в «Трудах Киевской духовной академии», «Воскресном чтении», «Духовной беседе», «Душеполезном чтении», «Церковном вестнике», «Христианском чтении» (под псевдонимом А.). Важным источником о деятельности русской духовной миссии в Палестине является личный дневник (30 томов), озаглавленный «Повесть временных лет», в котором Антонин писал на протяжении тридцати лет, начиная с 1841 года.

Изданные при жизни и посмертно сочинения:

• Проповеднический круг подвижных праздников Церкви. Слова и беседы на воскресные, праздничные и другие особенно чествуемые дни постной и цветной Триоди. — Киев, 1850. — Т. 1, Ч. 1. — 2-е изд., испр. — Ч. 2, в 2-х кн. — М., 1867 (под псевдонимом А. А.)
• О древних христианских надписях в Афинах. СПб., 1874.
• Пять дней на св. Земле и в Иерусалиме. М., 1866.
• Древние акты Константинопольского патриархата, относящиеся к Новороссийскому краю. // ЗООИД.- т.6 - Одесса, 1867. - с. 445-473.[www.library.chersonesos.org/showtome.php?tome_code=63&section_code=5]
• Из записок синайского богомольца. Киев, 1872. (под псевдонимом А.)
• Поездка по Румелии. СПб., 1879.
• Из Румелии. СПб., 1886.
• Заметки поклонника св. Горы. // «ТКДА». 1860, кн. 1; 1861. № 2, II, 12; 1862. № 5-6; 1863. № 1, 4-5, 7.
• От Босфора до Яффы. // «ТКДА». 1869. № 3-5.
• 26-е января 1868 г.: (В лавре св. Саввы). // «ТКДА». 1868. № 4.
• Христианские древности в Греции. СПб., 1854.
• Раскопки на русском месте близ храма Воскресения в Иерусалиме. СПб., 1884.
• Древний канонарь синайской библиотеки. // «ТКДА». 1874. № 5-6; Киев. 1874.
• Седмица страстей Христовых. Киев, 1850. — написана в стихах во время обучения в семинарии
• Фараон, Моисей и Исход. // «ТКДА». 1875. № 11-12.
• Мучение св. Домны… // «ТКДА». 1889. № 1.
• Св. Николай, еп. Пинарский и архим. Сионский… // «ТКДА». 1869. № 6.
• Перенесение мощей святителя и чудотворца Николая из Ликии в Италию. // «ТКДА». 1870. № 5.
• Св. преподобномученица Сусанна Палестинская. // «ТКДА». 1877. № 2.
• Пять дней на Святой Земле. М.: «Индрик», 2007. — 256 с., ил. ISBN 978-5-85759-430-8
• Дневник. Год 1881 / Издание подготовили Н.Н. Лисовой, Р.Б. Бутова; Отв. ред. член корр. РАН Я.Н. Щапов. — М.: «Индрик», 2011. — 384 c., илл. ISBN 978-5-91674-131-5
• Заметки поклонника Святой Горы. — М.: «Индрик», 2013. — 368 с.; ил. ISBN 978-5-91674-178-0

Награды

• Орден Святого Владимира II степени (1888)
• Орден Святой Анны I степени (1885)
• Орден Святого Владимира III степени (1870)
• Командор греческого ордена Спасителя (1859)

См. также

• Русская Палестина

Литература

• Киприан (Керн). [www.krotov.info/library/11_k/ker/n_7.htm Отец Антонин Капустин — начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, — Оп.: Белград, 1934. 195 с. 2-е изд.: М., 1997.]
• Антонин, архимандрит // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.pravenc.ru/text/114026.html Антонин (Капустин)] // Православная энциклопедия
• [www.biblioteki.perm.ru/files/61/literaturnaya_pamyat.pdf Д. А. Краснопёров ЛИТЕРАТУРНАЯ ПАМЯТЬ ПЕРМИ. Краеведческие заметки]
• [jerusalem-ippo.ru/sv_z/vestnik/3-4/iii/3/ Иерусалимский вестник ИППО № III-IV, 2013. "Храмоздательство" архимандрита Антонина (Капустина) на Святой Земле. С.И. Михайлова] // Публикация на официальном портале Иерусалимского отделения ИППО
• [ros-vos.net/history/rdm/1/a_kap/6/ Некролог об архимандрите Антонине (Капустине) в Византийском временнике. Том I. Выпуск 1. 1894.]

Отрывок, характеризующий Антонин (Капустин)

– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.