Кановас дель Кастильо, Антонио

Антонио Кановас дель Кастильо
председатель правительства Испании
Предшественник:	Пракседес Матео Сагаста
Преемник:	Иоахим Ховельяр-и-Солер
Награды:

Анто́нио Ка́новас дель Касти́льо (исп. Antonio Cánovas del Castillo; 8 февраля 1828, Малага — 8 августа 1897, Мондрагон) — испанский государственный деятель, председатель правительства Испании, поэт, историк и реставратор монархии в Испании. Кавалер ордена Золотого руна.

После смерти отца переехал в Мадрид и проживал у своего дяди по матери Серафина Эстебанеса Кальдерона. Изучал юридические науки в Мадридском университете Комплутенсе и рано проявил интерес к политике. Во время революции 1854—1856 годов прославился, став одним из авторов Мансанаресской программы. В 1857 году был назначен губернатором Кадиса, в 1864 году получил должность министра финансов. В революцию 1868—1874 годов выступил на стороне Бурбонов и против республики. В 1874 году основал Либерально-консервативную партию (она же Консервативная), много лет являвшейся одной из ведущих партий страны. Возглавлял правительство Испании в 1875—1881, 1884—1885, 1890—1892 и 1895—1897 годах.

Автор плана «Мирный поворот» (исп. El Turno Pacífico), согласно которому в Испании создавалась двухпартийная система, в рамках которой две «официальные» партии, правоцентристская Либерально-консервативная и левоцентристская Либеральная должны были по очереди сменять друг друга у власти, не допуская перерастания противоречий между ними в политический кризис, грозивший стране очередной гражданской войной. Выбор между партиями должен был делать король, после чего политикам предстояло оформить победу нужной партии. «Мирный поворот» полностью исключал возможности победы на выборах любых других партий. Это достигалось местными боссами, прозванными «касиками» (исп. caciques), как с помощью подкупа и давления на избирателей, так и путём фальсификации выборов.

Начиная с 1881 года «Мирный поворот» много лет обеспечивал стабильность политической системы Испании, пока в начале XX века не стал давать сбои из-за нарастания разногласий между основными партиями и растущей активности электората, всё больше склоняющегося в сторону реальной оппозиции.

24 ноября 1885 года, накануне смерти короля Альфонсо XII, Кановас и лидер либералов Пракседес Матео Сагаста заключили так называемый Пакт Эль-Пардо (исп. Pacto de El Pardo), который предусматривал плавный переход власти от одной партии к другой с целью обеспечить стабильность режима, оказавшегося под угрозой из-за более чем вероятной скорой смерти монарха. Этот пакт, в дополнение к «Мирному повороту» действительно помог сохранить монархию до тех пор пока новый король Альфонсо XIII не достиг совершеннолетия.

8 августа 1897 года Антонио Кановас дель Кастильо, на тот момент председатель Совета министров, был убит итальянским анархистом Микеле Анджиолилло на курорте Санта-Агеда в муниципалитете Мондрагон (Гипускоа).

Имя Кановаса дель Кастильо носит один из бульваров в центре его родного города.

Сочинения

• Historia de la decadencia de España…, 2 ed., Madrid, 1910;
• Estudios del reinado de Felipe IV, v. 1—2, Madrid, 1888;
• Obras poeticas, Madrid, 1887.

Ссылки

• Кановас дель Кастильо Антонио — статья из Большой советской энциклопедии.

Персоналии   Политика   Испания

Отрывок, характеризующий Кановас дель Кастильо, Антонио

Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.