Антония Младшая
| Антония Младшая | |
| ANTONIA MINOR | |
 | |
| Голова Антонии в образе Юноны.Рим, I век | |
|---|---|
| Род деятельности: |
Римская матрона, дочь Марка Антония, мать Германика и Клавдия. |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
осень 37 года |
| Место смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруг: | |
| Дети: |
1. Нерон Клавдий Друз Германик |
Антония Младшая (лат. Antonia Minor) (31 января 36 г. до н. э. — осень 37 г.) — римская матрона, дочь Марка Антония, племянница Августа, мать Германика и императора Клавдия.
Происхождение
Антония родилась 31 января 36 года до н. э. в Афинах. Отца своего она никогда не видела, поскольку ещё до её рождения Марк Антоний уехал в Египет к Клеопатре. В том же году Октавиан вернул Октавию Младшую, свою сестру и жену Марка Антония, в Рим, где принял её с детьми.
Около 32 года до н. э. Марк Антоний развёлся с Октавией, а в 30 году кончает жизнь самоубийством. Антония живёт в Риме и воспитывается матерью, Октавианом Августом и его женой, Ливией Друзиллой.
Согласно указу Октавиана, Антония наследует часть земель, принадлежащих Марку Антонию — в Италии, Греции и Египте. Уже в детском возрасте у неё большое количество клиентов из тех краёв, а взрослея, она становится одной из богатейших и влиятельнейших женщин Рима.
Брак
Влиятельности ей добавил её брак с младшим сыном Ливии Друзиллы от первого брака, Нероном Клавдием Друзом, одним из вероятных наследников Августа. Они поженились в 16 до н. э., когда Антонии было 20 лет, а Друзу 23.
В браке Антония рожает нескольких детей, однако всего трое из них достигают взрослого возраста. Это были Германик, родившийся 24 мая 15 до н. э., Ливилла, родившаяся ок. 13 до н. э. и Клавдий, появившийся на свет 1 августа 10 до н. э.
Все трое её детей сыграли значительную роль в римской истории. Германик был влиятельным и удачливым полководцем, Ливилла была одной из самых заметных фигур в заговоре Сеяна против Тиберия, а Клавдий стал императором.
Антония в истории
Муж Антонии скончался в 9 до н. э. Однако к тому моменту первых успехов добился её сын, Германик. В 4 до н. э., по настоянию Августа, Германик был усыновлен Тиберием, официальным соправителем и наследником принцепса. К 9 году Германик в должности квестора уже одержал несколько побед в Паннонии. В 12 году Германик становится консулом.
Её дочь, Ливилла, в 1 н. э. вышла замуж за сына Агриппы, Гая Юлия Цезаря Випсаниана, ещё одного вероятного наследника власти Августа. В 4 году она становится вдовой и её вновь выдают замуж за сына Тиберия, Друза Младшего.
Антония продолжает пользоваться успехом в римском обществе. Среди её друзей много сенаторов. Одним из близких её друзей был консул 15 года Луций Вителлий, отец будущего императора Вителлия.
В 19 году Германик неожиданно умирает в Антиохии при невыясненных обстоятельствах. Антония не верит в то, что в смерти её сына замешан Тиберий, к тому моменту ставший уже императором, хотя эту версию смерти Германика поддерживает его вдова, Агриппина Старшая.
В 23 году Ливилла вдовеет второй раз. К тому моменту она становится любовницей Сеяна, префекта претория, который использует её как одну из ключевых фигур в своем заговоре против Тиберия. Однако, в 31 году, Антонии становится известно о заговоре и она, вместе с Невием Макроном, разоблачает заговорщиков перед Тиберием.
18 октября 31 года Сеяна казнят, а Ливиллу отправляют в дом её матери. Скорее всего, там она покончила с собой, однако Дион Кассий утверждает, что Антония заперла её в комнате, где она умерла от истощения.
Единственным её живым ребёнком оставался Клавдий, однако Антония не любила его и считала слабоумным. Сохранился её отзыв о нём: «человек, которого природа только начала создавать, но не закончила». Когда же она хотела осмеять кого-то, то отзывалась о человеке так «Он глупее, чем мой Клавдий».
Антония и Калигула
После смерти Тиберия в марте 37 года, к власти пришёл её внук, сын Германика, Калигула. В знак уважения к своей бабке он специальным декретом даровал ей все почести, которые когда-то были предоставлены жене А́вгуста, Ливии, а также титул Авгу́ста, который она, однако, отвергла.
В первое время своего правления Калигула прислушивался к её советам, но вскоре охладел к ней. Осенью 37 года, согласно Светонию, он отказал ей в личной аудиенции, настаивая на присутствии префекта претория Макрона. От такого унижения она покончила жизнь самоубийством. Впрочем, там же, Светоний высказывает подозрение, что Калигула либо сам дал ей яд, принудив к самоубийству, либо просто отравил её.
Никаких почестей Антонии при похоронах воздано не было. Калигула наблюдал за погребальным костром из окна своей столовой. После прихода к власти Клавдия в 41 году, ей посмертно был присвоен титул Авгу́ста. День её рождения был объявлен народным праздником, во время которого проводились игры и приносили в жертву животных.
Источники
- Талах В. Н. [kuprienko.info/istoriya-kesarey-knigi-lvii-lxiii-istorii-rimlyan-diona-kassiya-kokkeyyana/ История кесарей. Книги LVII-LXIII «Истории римлян» Диона Кассия Коккейяна] / Предисловие, перевод с английского, комментарии В. Н. Талаха; под ред. В. Н. Талаха и С. А. Куприенко. — Киев: Видавець Купрієнко С. А., 2013. — 239 с. — ISBN 978-617-7085-02-6.
Напишите отзыв о статье "Антония Младшая"
Отрывок, характеризующий Антония Младшая
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
