Антонович, Владимир Бонифатьевич

Владимир Антонович
Володимир Антонович
Дата рождения:	30 января 1834(1834-01-30)
Место рождения:	Махновка в Казатинском районе, Винницкая область
Дата смерти:	8 (21) марта 1908(1908-03-21) (74 года)
Научная сфера:	история, археология, этнография
Место работы:	Петербургская академия наук
Известные ученики:	В. Н. Доманицкий

Владимир Бонифатьевич Антонович (укр. Володимир Боніфатійович Антонович; польск. Włodzimierz Antonowicz; 30 января 1834, Махновка — 8 (21) марта 1908, Киев) — южнорусский историк польского происхождения (шляхтич), археолог, этнограф, один из основателей украинской историографии, член-корреспондент Петербургской Академии наук (с 1901 года), глава киевской школы малороссийских историков.

Его сын — Дмитрий Владимирович Антонович — общественно-политический, государственный и культурный деятель, историк искусства; внук — Михаил Дмитриевич Антонович — историк.

Биография и творчество

Родился в польской дворянской семье герба Андро-де-Бюи. Родители были учителями. Учился в первой Ришельевской и второй гимназиях г. Одессы. В 1855 году окончил медицинский, а в 1860 году историко-филологический факультет Киевского университета.

Перед Польским восстанием был деятелем польского общества в Киевском университете. Был одним из вожаков этого общества, но отказался участвовать в восстании. Официальным разрывом со шляхтой и польским движением была его статья «Моя исповедь», обнародованная в 1862 году в журнале «Основа».

В 1861 году присоединился к так называемым «хлопоманам», стремящимся сблизится с украинским народом. Позже стал выдающимся деятелем украинского национального движения, был одним из организаторов киевской Громады.

В 1863—1880 годах В. Б. Антонович работает главным редактором «Временной комиссии для разбора древних актов» в Киеве. Руководил изданием «Архива Юго-Западной России». Выпустил несколько томов со вступительными монографиями:

• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=3 Часть 1. Том IV. — Акты об унии и состоянии православной церкви в Юго-Западной России во 2-й половине XVII и в XVIII ст. (1648—1798 гг.)]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=15 Часть 2. Том I. — Акты о казаках (1500—1648 гг.)]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=16 Часть 3. Том II. — Акты о казаках на правой стороне Днепра, 1679—1716 гг]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=17 Часть 3. Том III. — Акты о гайдамаках (1700—1768 гг.)]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=19 Часть 3. Том V. — Акты о мнимом крестьянском восстании в Юго-Западном крае в 1789 г]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=20 Часть 4. Том I. — Акты о происхождении шляхетских родов в Юго-Западной России (1442—1760 гг.)]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=21 Часть 5. Том I. — Акты, относящиеся к истории городов и местечек в Юго-Западной России (1432—1798 гг)]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=24 Часть 6. Том II. — Акты о крестьянах в XVIII ст. (1700—1799 гг.)]
• [runivers.ru/lib/contentdjvu.php?ID=332071&VOLUME=25 Часть 7. Том I. — Акты о заселений Юго-Западной России (1386—1700 гг.)]

С 1878 года профессор русской истории Киевского университета. Проводил большую научно-исследовательскую работу по истории Литовско—Русского государства, по итогам которой издал специальный сборник «[www.sedmitza.ru/text/719985.html Монографии по истории Западной и Юго-Западной России]» (том 1, 1885 г.).

В. Б. Антонович написал также ряд трудов по археологии: «Древности Юго-Западного края. Раскопки в стране древлян»(1893), «Археологические карты» Киевской (1895) и Волынской (1900) губерний. Исследуя социальные вопросы истории, В. Б. Антонович рассматривал их в плоскости действия абстрактных начал — общинного, дружинного, княжеского.

Считается основоположником археологии (в частности, подготовил проведение нескольких всероссийских археологических съездов) и нумизматики (основал Мюнцкабинет, в котором были выставлены тысячи образцов монет разных периодов). Кроме того, в частности, археологические исследования проводившиеся под его руководством на Волыни дали возможность значительно пополнить фонды Волынского епархиального древлехранилище.

В 1874—1875 годах В. Б. Антонович издаёт в Киеве, совместно с М. П. Драгомановым, двухтомные «Исторические песни малорусского народа».

Антоновича без преувеличения можно назвать «отцом» большинства малороссийских историков Украины того времени: его учениками были такие учёные, как Багалей, Голубовский, Грушевский, Данилевич, Дашкевич, Митрофан Викторович Довнар-Запольский, Линниченко, В. Г. Ляскоронский и другие.

Труды

• [litopys.org.ua/anton/ant.htm Избранные исторические и публицистические произведения]

Литература

• Гордієнко Д. З листування Дмитра Айналова з українськими діячами (листи до В. Антоновича, В. Ляскоронського, К. Широцького, В. та Н. Лазурських та В. Маслова) // Софія Київська: Візантія. Русь. Україна. Вип. II: Збірка наукових праць, присвячена 150‑літтю з дня народження Дмитра Власовича Айналова (1862–1939 рр.) / Від. ред. д. іст. наук, проф., чл.-кор. НАН України П. С. Сохань; упоряд. Д. С. Гордієнко, В. В. Корнієнко. – К., 2012. – С. 65–95.
• Гордієнко Д. До участі Володимира Антоновича у ХІІ Археологічному з’їзді в Харкові 1902 р. (за листами Єгора Рєдіна) // Софія Київська: Візантія. Русь. Україна. Вип. ІІІ: збірка наукових праць, присвячена 150-літтю з дня народження Єгора Кузьмича Рєдіна (1863–1908) / Від. ред. д. іст. наук, проф. Ю. А. Мицик; упоряд. Д. С. Гордієнко, В. В. Корнієнко. – К., 2013. – С. 93–107.
• [www.rulex.ru/01010625.htm Биография] в Новом Энциклопедическом Словаре (1910—1916 гг.)
• [library.kr.ua/elib/antonovichvb/ Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. Выпуск 1. Киев, 1885 год.]
• Иконников В. С. Опыт русской историографии. Т.1, книга 1, отд. 2. Киев, 1891.
• Павлуцький Г. В. Антонович як археолог «Западно-Українського наукового товариства в Київі», 1909.

Отрывок, характеризующий Антонович, Владимир Бонифатьевич

Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.