Антонов-Овсеенко, Антон Владимирович

Антон Владимирович Антонов-Овсеенко
Дата рождения:	23 февраля 1920(1920-02-23)
Место рождения:	Москва, РСФСР
Дата смерти:	9 июля 2013(2013-07-09) (93 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	история
Место работы:	Музей истории ГУЛага
Известен как:	директор Государственного музея истории ГУЛАГа

Антон Владимирович Антонов-Овсеенко (23 февраля 1920, Москва — 9 июля 2013, там же) — советский и российский историк и писатель. Директор Государственного музея истории ГУЛАГа. Член исполкома Международной Лиги защиты Культуры, советник правового управления Государственной Думы РФ, руководитель Московской региональной организации жертв политических репрессий. Автор многочисленных публикаций о Сталине.

Биография

Сын российского революционера, советского государственного деятеля Владимира Антонова-Овсеенко. Мать — Розалия Борисовна Кацнельсон — в 1929 году была арестована как враг народа и покончила жизнь самоубийством в 1936 году в тюрьме в Ханты-Мансийске. Антон провёл детство в пионердомах. Отец был арестован в 1937 году и в феврале 1938 года расстрелян.

С 1935 года студент исторического факультета Московского государственного педагогического института (МГПИ), который окончил в 1939 году. С 1938 года работал экскурсоводом в художественных музеях и выставках.

Как свидетельствовала его сестра, Антон отказался от отца.

Был четырежды арестован советскими спецслужбами, впервые в 1940 году как «сын врага народа», затем 22 июня 1941, третий арест 1943, в 1984 годах (см. ниже). В автобиографии указывает: «13 лет тюрем и лагерей: в Туркмении, на Волге (г. Камышин), под Москвой, на Печоре и Воркуте (до осени 1953 г.)».

«В лагере ты окружен обывателями. Они — плоть от плоти тех десятков знакомых тебе обывателей, что остались на „воле“. В редкие минуты сытости в них просыпается все гнусное, внушенное семьей, школой, газетами, „обществом“, сталинским государством. Квасной патриотизм и шовинизм мирно соседствуют в их сознании с готовностью продать и предать ближнего».

С 1953 по 1960 год работал культработником в санаториях и домах отдыха в Евпатории, Алупке, Гаграх. Издал несколько книг: «Именем революции» (1965), «В. А. Антонов-Овсеенко» (1975) под псевдонимом Антон Ракитин. В ноябре 1984 г. был вновь арестован, обвинен в антисоветской агитации и пропаганде, выслан из Москвы, куда вернулся в 1986 г..

С 1995 года руководил Союзом организаций жертв политических репрессий Московского региона. Основатель и первый директор (с 2001 года) Государственного музея истории ГУЛАГа.

Похоронен на Новодевичьем кладбище.

• Сын — Антон Антонов-Овсеенко

Взгляды

Ярый антисталинист, видел в Сталине прежде всего «уголовника». Неоднократно высказывался за введение в Уголовный кодекс РФ статьи за пропаганду сталинизма. Считал, что в Великой Отечественной войне «не благодаря Сталину, а вопреки ему народ победил в этой трагической войне». В 1990-х годах выступал против коррупции в «Мемориале».

Библиография

• «Именем революции» М.: «Политиздат», 1965 (под псевдонимом Антон Ракитин).
• «В. А. Антонов-Овсеенко» Л., Лениздат, 1975. (под псевдонимом Антон Ракитин).
• «В. А. Антонов-Овсеенко» Л., Лениздат, 1989. (под псевдонимом Антон Ракитин).
• «Портрет тирана» (1980,). М., «Грэгори-Пэйдж», 1994. В России издана трижды (общим тиражом 100 тысяч экз.). Книга переведена на несколько европейских языков (английский, немецкий, испанский, сербо-хорватский), «была одной из первых работ, разоблачавших преступления Сталина. Источником произведения стали не только официальная документация, пресса и мемуары, но и изустные рассказы и предания, ходившие в узком кругу оставшихся в живых старых большевиков, в котором Антон Владимирович был своим человеком». ISBN 5-900493-22-9.
• «Сталин без маски» М., СП «Вся Москва», 1990. - 576 с., 100 000 экз. ISBN 5-239-00802-7.
• "Карьера палача". Омск, 1991.
• "Лаврентий Берия". Краснодар, 1993
• «Театр Иосифа Сталина» М., «Грэгори-Пэйдж», 1995, 380 с., 30 000 экз. ISBN 5-900493-15-6.
• «Враги народа» М.: «Интеллект», 1996 - 366 стр., 3 000 экз. ISBN 5-87047-031-5.
• «Берия» (1999). Серия: Всемирная история в лицах. Издательство: «АСТ». 480 стр. ISBN 5-237-03178-1.
• «Напрасный подвиг?» (2003). Издательство: «АСТ», 512 стр.^ ISBN 5-17-017525-6.

См. также

• ГУЛаг
• Сталинские репрессии

Ссылки

• [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=author&i=1275 Антонов-Овсеенко Антон Владимирович // Воспоминания о ГУЛАГе]
• [www.svobodanews.ru/content/article/126821.html Интервью «Радио Свобода», 22.05.2005]
• [svpressa.ru/society/article/25735/ Интервью «Свободной прессе», 2010]

Отрывок, характеризующий Антонов-Овсеенко, Антон Владимирович

Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.