Антонюк, Максим Кондратьевич

Максим Кондратьевич Антонюк (укр. Максим Кондратович Антонюк, 4 августа 1914, с. Немировка Волынской губернии (ныне Коростенского района Житомирской области Украина) — 2 июля 1941, пос. Шонгуй Кольский район Мурманской области) — военный лётчик, старший лейтенант, заместитель командира эскадрильи 147-го истребительного авиационного полка 1-й смешанной авиационной дивизии ВВС 14-й армии Северного фронта).

Украинец. Член ВКП(б).

Окончил семилетнюю школу, затем техникум, обучался в аэроклубе. Позже работал инструктором планеризма. Был призван в РККА.

В 1937 году окончил 2-ю Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков им. В. П. Чкалова (теперь Борисоглебский учебный авиационный центр подготовки лётного состава им. В. П. Чкалова).

Участник советско-финской войны 1939—1940 годов.

За боевые отличия был награждён орденом Ленина.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 г. С начала войны в составе полка прикрывал с воздуха Мурманск и Кировскую железную дорогу, вёл бои с истребительной авиацией противника. 26 июня 1941 года именно его полк открыл боевой счёт армейской авиации в Заполярье.

2 июля 1941 года в воздушном бою возле посёлка Шонгуй Мурманской области М. Антонюк в ведя воздушный бой с 3-мя немецкий самолётами, сбил два самолёта противника. Израсходовав все боеприпасы, третий таранил. Погиб в этом бою.

Посмертно награждён вторым орденом Ленина.

Похоронен в посёлке Шонгуй.

Литература

• На грани возможного. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: «Лимб», 1993. — С. 388.
• История СССР. — 1976. — № 4. — С. 105.
• Газета «Красная Звезда». 03.11.1972.

Ссылки

• [ucheba.su/dictionary/word/194969/ Антонюк, Максим Кондратьевич]

Отрывок, характеризующий Антонюк, Максим Кондратьевич

– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]