Зайдль, Антон
| Антон Зайдль |
Антон Зайдль (нем. Anton Seidl; 7 мая 1850, Пешт — 28 марта 1898, Нью-Йорк) — австро-венгерский и затем американский оперный дирижёр.
Родился в Пеште (ныне часть Будапешта). Интересоваться музыкой начал с раннего возраста. Учился на протяжении трёх лет в нормальной школе и на протяжении восьми лет в гимназии, в 15 лет поступил в Венгерскую национальную консерваторию, где изучал контрапункт под руководством Николитша; директором консерватории в то время был Ференц Лист. В 16-летнем возрасте принял решение стать священником, но затем всё же решил связать жизнь с музыкой. Два года провёл в университете, в это время выступая с песнями и композициями на общественных концертах.
В октябре 1870 года поступил в Лейпцигскую Консерваторию, где учился до 1872 года, когда был приглашён в Байройт для дирижирования одной из опер Вагнера. Проникнувшись вагнеровским духом, с 1872 по 1878 год проживал с композитором в Байройте и принял участие в первом Байройтском фестивале в 1876 году. Его репутация дирижёра существенно выросла, когда по рекомендации Вагнера, высоко ценившего его способности, в 1879 году он получил место в Лейпцигской опере, где оставался до 1882 года, когда отправился на гастроли с труппой «Кольца Нибелунга» Анджело Неймана, в общей сложности 135 раз дирижируя в различных городах Европы при постановке «Кольца…» и 50 других произведений Вагнера. В мае 1881 года на сцене берлинского Виктория-театра представил тетралогию о «Кольце Нибелунга».
Именно его дирижированию критики в значительной степени приписывали крупный успех трилогии о Нибелунгах в Театре Её Величества в Лондоне в июне того же года. В 1883 году Зейдль вместе с Нейманом отправился в Бремен, в августе 1885 года ненадолго перешёл в Немецкий театр в Праге, но почти сразу же был приглашён стать преемником Леопольда Дамроша в качестве дирижёра Метрополитен-Опера в Нью-Йорке[1]; в том же самом году женился на Августе Краус, известной оперной певице (драматическое сопрано), певшей там же; до 1891 года дирижировал на постановках опер Вагнера в Америке, ещё не имевших в этой стране широкой известности. В 1891 году стал дирижёром нью-йоркской Филармонии, занимая этот пост до конца жизни; получил широкую известность в Америке, возглавив оркестр города Нью-Йорка. В 1886 году был одним из дирижёров в Байройте, а в 1897 году — в Ковент-Гардене, Лондон. Умер в Нью-Йорке.
- Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.
Напишите отзыв о статье "Зайдль, Антон"
Примечания
- ↑ Herbert, Victor. [books.google.com/books?id=qNI5AAAAIAAJ&q=Victor+Herbert#v=snippet&q=Victor%20Herbert&f=false Anton Seidl: a memorial by his friends], ed. Henry Theophilus Finck, Scribner, 1899, pp. 123-25.
Ссылки
- [en.wikisource.org/wiki/Appletons%27_Cyclop%C3%A6dia_of_American_Biography/Seidl,_Anton Статья] в Cyclopædia of American Biography (англ.)
- [www.biographien.ac.at/oebl_12/119.pdf Статья] в Австрийском биографическом словаре (нем.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Зайдль, Антон
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
