Антрепренёр

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Антрепренёр (фр. entrepreneur — предприниматель) — менеджер или предприниматель в некоторых видах искусства, содержатель либо арендатор частного зрелищного предприятия (театра, цирка и др.) — антрепризы. За рубежом антрепренёры именуются: менеджерАнглии), импресариоИталии), продюсерСША).





Антрепренёры в истории

Антрепренёры существуют с момента возникновения профессиональных групп.

Известные антрепренёры России — С. П. Дягилев, В. Г. Воскресенский, П. М. Медведев, Н. И. Собольщиков-Самарин, В. М. Воронков, К. С. Винтер [1] и А.И. Сибиряков.

Антрепренёры в литературе

Из литературных персонажей-антрепренёров весьма известен директор театра кукол, Карабас-Барабас из сказки Алексея Николаевича Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино». Иногда менеджеров, продюсеров[2][3], антрепренёров (реже режиссёров[4]) называют «Карабасами-Барабасами»[5][6].

Напишите отзыв о статье "Антрепренёр"

Примечания

  1. [www.senar.ru/names/v/ Указатель имён: В]
  2. [www.izvestia.ru/culture/article3036422/ За что продюсеры гасят своих звезд?]. Известия № ???. — «где продюсеру достаётся роль Карабаса-Барабаса, а окрепшая звезда ведёт себя как взбунтовавшийся Буратино»  [www.webcitation.org/65RwOoihj Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
  3. [www.kp.ru/daily/press/detail/2477/ Адвокат Павел Астахов: Отечественный шоу-бизнес в агонии!]. Комсомольская правда № ???. — «а продюсер кто такой? Это Карабас Барабас»  [www.webcitation.org/65RwQk6EY Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
  4. [www.rg.ru/2003/11/12/teatr.html Театр Карабаса Барабаса]. Российская газета № 3343 (12 ноября 2003). — «где режиссёр похож на оголтелого и не знающего границ Карабаса Барабаса»
  5. Сергеей Соловьев. [www.rg.ru/2007/02/21/soloviev.html Эмблема печали. Сергей Соловьёв о кинематографических дебютах на фестивале «Дух огня»]. Российская газета № 4300 (21 февраля 2007). — «А то, что у нас зачастую делается, — это имитация продюсерства. Коммерческое посредничество. Способ делать на кино деньги. И тогда зачем им ВГИК, к чему разговоры про Виго и Эйзенштейна? Честнее открыть факультет имени Карабаса-Барабаса при финансовом институте и учить там, как трясти дуру Мальвиночку головой вниз, чтобы у неё монетки изо рта выпадали»  Проверено ???.
  6. Абизяева И. [www.rg.ru/2007/10/19/reg-primorie/tureckyi.html Аллилуйя по-Турецки. Знаменитый хор «взял зал» во Владивостоке]. «Российская газета-Неделя» — Приморский край. № 4496 (19 октября 2007). — «Михаил Турецкий: Я — Карабас-Барабас и руковожу „куклами“»  Проверено 26 октября 2009.

Ссылки


Отрывок, характеризующий Антрепренёр

– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.