Антроповы Ямы
Антроповы Ямы — название местности в Москве в XIX-начале XX века в районе современной Селезнёвской улицы. В настоящее время имя местности сохранилось в названии природного комплекса № 102 ЦАО Сквер «Антропова Яма»[1].
Местность была названа по фамилии первого арендатора и вначале состояла из пустыря и прудов, используемых для разведения рыбы. До наших дней сохранился лишь один Селезнёвский пруд, также известный как Андропов (Антропов) или Антропова Яма.
До 1980-х годов существовали 1-й и 2-й Антроповские переулки, до 1922 года известные как Иверский и Крестовский проезды соответственно[2]. Свои названия проезды получили от названий скитов Воскресенского монастыря на Истре, так как этому монастырю первоначально принадлежала земля, по которой были проложены проезды.
Местность связана с историей московского театра, именно здесь в конце XIX века М. В. Лентовский создал свой театральный Сад «Эрмитаж», здесь же летом 1903 года открылся (и быстро прогорел) основанный Е. Ф. Бауэром «Новый Театр-буффо и сад Бауэра»[3].
Напишите отзыв о статье "Антроповы Ямы"
Примечания
- ↑ [www.mon-company.ru/projects/36.html Капитальный ремонт пруда «Селезневский» (Андропова яма)]
- ↑ Имена московских улиц. Московский рабочий, 1975. С. 30.
- ↑ Нея Зоркая. [artru.info/ar/25363/ Бауэр Евгений Францевич]. // «Искусство кино» № 10, 1997.
Литература
- [dic.academic.ru/dic.nsf/moscow/109/%D0%90%D0%BD%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D1%8B Статья] в «Москва. Энциклопедический справочник.» — М.: Большая Российская Энциклопедия. 1992.
Отрывок, характеризующий Антроповы Ямы
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
