Антуанетта Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская
Поделись знанием:
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
| Антуанетта Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кристоф Бернард Франке. Портрет Антуанетты Амалии. 1740-е</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| март 1735 — 13 сентября 1735 | ||
| Предшественник: | Кристина Луиза Эттингенская | |
| Преемник: | Филиппина Шарлотта Прусская | |
| Место погребения: | Брауншвейгский собор | |
Антуанетта Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская (нем. Antoinette Amalie von Braunschweig-Wolfenbüttel; 22 апреля 1696, Вольфенбюттель — 6 марта 1762, Брауншвейг) — герцогиня Брауншвейг-Люнебургская, из дома Вельфов.
Антуанетта Амалия была младшей дочерью герцога Людвига Рудольфа Брауншвейг-Вольфенбюттельского и его супруги Кристины Луизы Эттингенской.
Её старшим сёстрам Елизавете Кристине и Шарлотте Кристине согласно матримониальным планам их деда Антона Ульриха Брауншвейг-Вольфенбюттельского было уготовано стать соответственно императрицей Священной Римской империи и русской царицей. Антуанетту Амалию решили выдать за племянника Антона Ульриха и кузена её отца, чтобы породниться с императорскими домами Санкт-Петербурга и Вены.
Принцесса Антуанетта Амалия вышла замуж за Фердинанда Альбрехта II Брауншвейг-Бевернского 15 октября 1712 года в Брауншвейге. Брак оказался очень счастливым, у супругов родилось восемь сыновей и семь дочерей, воспитывавшихся скорее в скромных условиях дома её отца. После смерти герцога Брауншвейг-Люнебургского в том же 1735 году умер супруг Антуанетты Амалии. Антуанетта Амалия пережила мужа на 27 лет.
Потомки
- Карл I Брауншвейг-Вольфенбюттельский (1713—1780), герцог Брауншвейгский, женился на Филиппине Шарлотте Прусской
- Антон Ульрих Брауншвейгский (1714—1776)
- Елизавета Кристина Брауншвейгская (1715—1797), в 1733 году вышла замуж за Фридриха Великого, короля Пруссии
- Людвиг Эрнст Брауншвейг-Люнебург-Бевернский (1718—1788)
- Август (1719—1720)
- Фридерика (1719—1772)
- Фердинанд Брауншвейгский (1721—1792)
- Луиза Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская (1722—1780), в 1742 году вышла замуж за Августа Вильгельма Прусского, мать короля Пруссии Фридриха Вильгельма II
- София Антония (1724—1802), в 1749 году вышла замуж за герцога Эрнста Фридриха Саксен-Кобург-Заальфельского
- Альбрехт (1725—1745), генерал-майор прусской армии
- Шарлотта (1726−1766)
- Тереза Брауншвейг-Вольфенбюттельская (1728—1778), аббатиса Гандерсгеймского монастыря
- Юлиана Мария Брауншвейг-Вольфенбюттельская (1729—1796), в 1752 году вышла замуж за короля Дании Фредерика V (1723—1766)
- Фридрих Вильгельм (1731—1732)
- Фридрих Франц Брауншвейг-Вольфенбюттельский (1732—1758), генерал-майор прусской армии
Напишите отзыв о статье "Антуанетта Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская"
Примечания
Литература
- Friedrich Wilhelm M. von Hahnke: Elisabeth Christine, Königin von Preußen, Gemahlin Friedrichs dem Großen. Eine Biographie. Reimer, Berlin 1848
Отрывок, характеризующий Антуанетта Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
