Антуан Бургундский

Антуан, Великий бастард Бургундский фр. Antoine, le Grand Bâtard de Bourgogne<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Предположительный портрет работы Рогира ван дер Вейдена (1460)</td></tr>
Рождение:	1421(1421) Лизи, Пикардия, Франция
Смерть:	1504(1504) Кале, Франция
Отец:	Филипп III Добрый
Мать:	Жанна де Прель
Супруга:	Мари де ла Вьевилль
Награды:

Антуан, известный современникам как Великий бастард Бургундский (фр. Antoine, Grand Bâtard le de Bourgogne; 1421 — 5 мая 1504) — незаконнорожденный сын и первый ребёнок Филиппа III Доброго, герцога Бургундии, и одной из его любовниц, Жанны де Прель (Jeanne de Presle).

Биография

Антуан родился в 1421 году, предположительно в Лизи (Пикардия), и был воспитан при Бургундском дворе вместе со своим младшим единокровным братом графом де Шароле, будущим герцогом Бургундии Карлом Смелым, с которым был очень близок.

С 1451 года Антуан участвовал в военных кампаниях на стороне своего отца, а в 1464 году отправился в крестовый поход против турок и помог снять осаду Сеуты.

В 1456 году он был награждён престижным Орденом Золотого Руна, кавалерами которого на тот момент были всего 29 человек.

В 1465 году Антуан принял участие в Битве при Монлери; говорили, что он спас жизнь своего брата Карла, графа Шароле, который оказался отделен от своих людей и ранен в шею. В 1466 году вместе с Карлом присутствовал при осаде Динана. В том же году по приглашению английского короля Эдуарда IV отправился на долгое время в Англию, где ему пришлось драться на турнире против Энтони Вудвилла, 2-го графа Риверса, брата королевы Англии. Пребывание в Англии затянулось до лета 1467 года и было прервано в связи со смертью отца Антуана, Филиппа Доброго.

После смерти отца Антуан участвовал практически во всех военных кампаниях, возглавляемых новым герцогом, Карлом Смелым, начиная с Льежской кампании 1467 года, где под его командованием находилось 1 353 человека. В 1468 году Карл назначил его первым камергером, главным над другими 99 камергерами и 13 капелланами, находящимися на службе у герцога.

В отличие от своего довольно аскетичного брата Карла, Антуан, кажется, унаследовал сексуальные склонности своего отца: во время капитула кавалеров Ордена Золотого Руна в 1468 он был осужден за свои внебрачные связи, невзирая на «мужество, доблесть и благоразумие и некоторые прочие добродетели и хорошие привычки». Но Карл всецело верил Антуану, и Антуан успешно служил своему единокровному брату как на полях битвы, так и на дипломатическом поприще до самой трагической смерти Карла во время Битвы при Нанси в 1477 году. Эта преданность никогда не вызывала сомнений, даже когда в 1473 году Карл обвинил Антуана в том, что тот принял в дар от короля Франции Людовика XI, заклятого врага Карла, 20 000 золотых экю. Антуан также прославился спортивными достижениями — предполагается, что стрела, которую он держит на портрете работы Рогира ван дер Вейдена, имеет отношение к званию «король лучников», которое он заслужил в 1463 году во время ежегодных состязаний Гильдии лучников Святого Себастьяна в Брюгге. Карл же Смелый побеждал в подобных состязаниях в Брюсселе ежегодно с 1466 по 1477 года.

Сообщалось, что во время крайне неудачной осады Бове в 1472 году Антуан потерял свои лучшие украшения. В 1475 году он вновь отправился в качестве дипломата к королю Англии, герцогу Бретани, королям Сицилии, Португалии, Арагона и Неаполя, а также к Папе Римскому, и везде его принимали с большими почестями. Во время этих своих путешествий Антуан нашёл время для того, чтобы отозвать осаду Нойса, в том же году он принял участие в завоевании Лотарингии.

В 1476—1477 годах он сражался плечом к плечу с Карлом Смелым в трёх великих битвах при Грансоне, при Муртене и при Нанси. Под конец последней битвы он был взят в плен герцогом Лотарингии Рене II и доставлен королю Франции, озабоченному тем, чтобы Бургундия никогда впредь не восставала. Тогда Антуан предложил королю Франции свои услуги по стабилизации шаткой политической обстановки. И действительно, он оказался полезен при устройстве брака между Марией Бургундской, единственным ребёнком Карла Смелого, и эрцгерцогом Максимилианом Австрийским, будущим Максимилианом I, императором Священной Римской империи.

В 1485 году молодой король Франции Карл VIII узаконил Антуана и наградил его Орденом Святого Михаила.

Антуан умер неподалеку от Кале в 1504 году в возрасте 83 лет.

Брак и дети

В 1459 году Антуан женился на Мари де ла Вьевилль. У супругов было трое детей:

• Филипп Бургундский-Беверенский (14?? — 1498) — граф де ля Рош, адмирал Нидерландов, кавалер Ордена Золотого Руна
• Жанна Бургундская (1460—1511). Муж: Яспер II ван Кулемборг (ок. 1445—1504)
• Мария (умерла в младенчестве)

Также у Антуана было двое детей от Мари де Брам:

• Антуан, бастард Бургундский
• Николя, бастард Бургундский (14?? — 1520)

Покровитель искусств

Антуан был значимым коллекционером иллюстрированных манускриптов, в особенности, недавно выполненных лучшими фламандскими художниками и переписчиками. Он являлся обладателем по меньшей мере сорока пяти томов, из которых около тридцати были проиллюстрированы его современниками. Многие манускрипты с подписью, подтверждающей его собственность, сохранились в различных библиотеках, например, иллюстрированный четырёхтомник Фруассара. Подобно многим крупным покровителям искусств Антуан имел своего собственного неизвестного иллюстратора, который подписывался «Мастер Антуана Бургундского» и работал в Брюгге в 1460-е и 1470-е годы для многих ведущих библиофилов.

Литература

• Vaughan, Richard. Charles the Bold: The Last Valois Duke of Burgundy. Longman Group, London 1973. ISBN 0-582-50251-9
• Vaughan, Richard. Philip the Good: The Apogee of Burgundy. Boydell & Brewer, London 2004. ISBN 0-85115-917-6
• Philippe de Commynes. Memoires 1464—1474. Josephe Calmette, 1964.
• Olivier de la Marche. Memoires d’Olivier de la Marche. ed. H. Beaune & J. d’Arbaumont, Paris 1888

Отрывок, характеризующий Антуан Бургундский

– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.