Антуан де Бурбон
| Антуан де Бурбон фр. Antoine de Bourbon<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Антуан де Бурбон. Портрет работы Франсуа Клуэ, 1560 г.</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 25 мая 1555 — 17 ноября 1562 | ||||
| Предшественник: | Генрих II д'Альбре | |||
| Преемник: | Генрих III Наваррский | |||
| ||||
| 25 марта 1537 — 17 ноября 1562 | ||||
| Предшественник: | Карл IV де Бурбон | |||
| Преемник: | Генрих IV Наваррский | |||
| Рождение: | 22 апреля 1518 Ла-Фер, Пикардия, Франция | |||
| Смерть: | 17 ноября 1562 (44 года) вблизи Андели, Эр, Франция | |||
| Род: | Бурбоны | |||
| Отец: | Карл IV де Бурбон | |||
| Мать: | Франсуаза Алансонская | |||
| Супруга: | Жанна д'Альбре | |||
| Дети: | сыновья: Генрих, Генрих III Наваррский, Людовик дочери: Мадлен, Екатерина де Бурбон от Луизы де ла Бердезьер сын: Карл III де Бурбон (архиепископ Руанский) | |||
Антуан де Бурбон (фр. Antoine de Bourbon, duc de Vendôme; 22 апреля 1518 — 17 ноября 1562) — герцог де Вандом, глава дома Бурбонов (1537—1562), король Наварры (1555—1562), отец первого французского короля из дома Бурбонов Генриха IV Наваррского.
Биография
Антуан де Бурбон родился в Ла-Фере, Пикардия, Франция, и был сыном Карла IV де Бурбон, герцога Вандомского (2 июня 1489 — 25 марта 1537) и его жены Франсуазы Алансонской (1490 — 14 сентября 1550)[1]. Он был старшим братом герцога Энгиенского и Луи де Бурбона, принца Конде.
20 октября 1548 года в Мулене Антуан женился на Жанне д’Альбре, дочери Генриха д’Альбре, короля Наварры, и его жены Маргариты Ангулемской[2]. Благодаря этому браку, после смерти тестя в 1555 году, он стал графом Фуа, Бигорра, Арманьяка, Перигора, виконтом Беарна и королём Наварры. Наварра была оккупирована Испанией в 1512 году, и Антуан попытался вернуть её себе.
Герцог никогда не имел настоящих религиозных убеждений и достаточно легко изменял свою конфессиональную принадлежность в зависимости от ситуации[3]. В период мира вернулся к католицизму, что отдалило его от жены[4]. Имел связь с Луизой де Ла Беродьер, «красоткой Руэ», которая в 1555 году родила ему сына (Шарль III де Бурбон (1554 — 1610), архиепископ Руанский). Антуан слыл ветреным и ненадёжным человеком. Он часто разочаровывал своих последователей, заигрывая со своими противниками.
Хотя его брат и был главой протестантской фракции, Антуан не имел желания потратить большую часть своей жизни на борьбу с королём Франции. Когда Екатерина Медичи, регентша при своём малолетнем сыне Карле IX Французском, предложила ему в 1561 году должность генерал-лейтенанта королевства, герцог согласился[5]. Когда его жена в 1562 году позволила гугенотам разгромить часовню Вандомов и церкви в городе, он угрожал отправить её в женский монастырь[6]. В результате ей пришлось искать убежища в Беарне.
В том же году он осадил и взял захваченный гугенотами Руан, где и был смертельно ранен 13 ноября 1562 года[2]. Умер недалеко от Андели (Эр).
Семья и дети
Дети от Жанны д`Альбре:
- Генрих (1551 — 1553), герцог Бомон
- Анри де Бурбон (1553 — 1610), впоследствии король Наварры (1572 — 1610) под именем Генриха III, затем король Франции (1589 — 1610) под именем Генриха IV
- Людовик (1555 — 1557), граф Марль
- Мадлен (1556)
- Екатерина де Бурбон (1559 — 1604), герцогиня д’Альбре, графиня д’Арманьяк и де Родез; м- (с 1599), в браке с Генрихом II Добрым, герцогом Лотарингии.
Дети от Луизы де ла Бердезьер:
Киновоплощения
- Бен Алдридж в телесериале «Царство», США, 2013-2016 гг.
Напишите отзыв о статье "Антуан де Бурбон"
Примечания
- ↑ Trevor Dupuy, Curt Johnson and David L. Bongard, The Harper Encyclopedia of Military Biography, (Castle Books: Edison, 1992), 98.
- ↑ 1 2 Dupuy, Trevor, 98.
- ↑ Mack P. Holt, The French Wars of Religion, 1562–1629, (Cambridge University Press: New York, 2005), 52.
- ↑ Robin, Larsen and Levin. p. 3.
- ↑ Duruy, Victor, John Franklin Jameson and Mabell Shippie Clarke Smith, A History of France, (Thomas Y. Crowell Co.:New York, 1920), 338.
- ↑ Bryson, David, 299.
Литература
- Семёнов И. С. Христианские династии Европы. Династии, сохранившие статус владетельных. Генеалогический справочник / Научный редактор Е. И. Куксина. Предисловие О. Н. Наумов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — 494 с. — 3 000 экз. — ISBN 5-224-02516-8
- Устинов В. Г. Столетняя война и Войны Роз. — М.: АСТ: Астрель, Хранитель, 2007. — 637 с. — (Историческая библиотека). — 1500 экз. — ISBN 978-5-17-042765-9
См. также
Отрывок, характеризующий Антуан де Бурбон
Пьер засмеялся.– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
