Анунд Уппсальский
| Анунд Уппсальский швед. Önundr Uppsali | ||
| ||
|---|---|---|
А́нунд Уппса́льский или Анундус (др.-сканд. Önundr Uppsali, швед. Anund Uppsale) — согласно Римберту и Саге о Хервёр, правитель Швеции вместе со своим братом Бьёрном из Хоги (они также упоминаются Адамом Бременским). Его прозвище — Уппсальский — связано с тем, что он жил в Старой Уппсале, являвшейся в ту эпоху религиозным центром.
Римберт рассказывает, что Анундус и его брат Бьёрн унаследовали титул конунга после Эрика и что Анунд был изгнан из своей страны по неизвестной причине.
В 840-е годы Анунд вернулся в Швецию с крупным датским воинством на 21 ладье викингов и 11 своими ладьями, пообещав датчанам богатую добычу в Бирке, и они прибыли туда, когда Бьёрн из Хоги был далеко от неё. Анунд просил сто марок серебра, которые и были ему предоставлены. Датчане почувствовали себя обманутыми и решили внезапно напасть на Бирку, чтобы сжечь и разграбить её, но тогда Анунд попытался нарушить их планы. Он потребовал, чтобы они тянули жребий и узнали, желают ли асы, чтобы Бирка была разрушена. Жребий показал, что разрушение Бирки принесёт датчанам неудачу. Тогда они задались вопросом, куда отправиться за добычей, и ответом стал славянский город. Датчане покинули Бирку и вернулись оттуда с богатыми трофеями.
Впоследствии Анунд продолжал стремиться к миру со своим народом, как и его сын Эрик, занявший шведский трон после него.
См. также
Напишите отзыв о статье "Анунд Уппсальский"
Отрывок, характеризующий Анунд Уппсальский
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
