Анфемий Кипрский

Архиепископ Анфемий Αρχιεπίσκοπος Ανθέμιος
Архиепископ Констанции и всего Кипра
470 — после 488
Церковь:	Кипрская православная церковь
Предшественник:	Ставрин II
Преемник:	Олимпий II

Архиепископ Анфемий (греч. Αρχιεπίσκοπος Ανθέμιος) — предстоятель Кипрской Православной Церкви, архиепископ Констанции и всего Кипра с 470 года. Благодаря именно его усилиям и заслугам Кипрская церковь в 478 году законодательно закрепила за собой статус автокефальной церкви.

Биография

Вопрос о предоставлении автокефалии Кипрской Церкви был положительно решен ещё в 431 году на заключительном заседании Третьего Вселенского Собора в Эфесе. Однако формулировка этого решения была не вполне однозначной и содержала существенную долю условности: если доказано, что кипрские христиане пользовались автокефалией, то пусть пользуются ею и в будущем («…если и древнего обычая не существовало, чтобы епископ города Антиохии совершал поставления в Кипре, как письменно и словесно возвестили нам благоговейнейшие мужи, пришедшие к святому Собору; то начальствующие во святых Кипрских Церквах да имеют свободу, без каких-либо претензий к ним, и без стеснения их, согласно правилам святых отцов, и согласно древнему обычаю, сами собой совершать поставление благоговейнейших епископов»). Это решение было признано всеми христианскими иерархами того времени. Однако спустя менее полувека патриарх Антиохийский Пётр II Кнафей предпринял решительную попытку включить Кипрскую церковь в свою юрисдикцию под предлогом того, что Кипр получил христианство от Антиохии.

Бывший в то время архиепископом Кипра Анфемий в 478 году обратился к императору Византии Флавию Зенону (474—475, 476—491) с просьбой официально разрешить вопрос автокефалии Кипрской церкви. Незадолго до этого архиепископа Анфемия посетили видения апостола Варнавы, считающегося основателем Кипрской церкви. Согласно «Энкомию святому Варнаве» Александра Кипрского (VI век), святой апостол трижды являлся Анфемию во сне и указал, где нужно искать его захоронение. Вняв указаниям апостола, Анфемий обнаружил в 5 стадиях от города Констанции, в месте под названием Игиас («Место здравия») в пещере под рожковым деревом гробницу святого апостола Варнавы. На груди апостола лежало Евангелие от Матфея, переписанное рукой самого Варнавы и, по преданию, положенное в могилу самим евангелистом Марком.

Обретение мощей апостола Варнавы и находка евангелия стали важными аргументами в споре с Патриархом Антиохии и послужили веским доказательством обоснованности автокефалии Кипрской Церкви как основанной самим апостолом Варнавой. Прибывший ко двору императора в Константинополь архиепископ Анфемий изложил Флавию Зенону обстоятельства обретения мощей апостола и преподнёс императору найденное вместе с мощами Евангелие, а также часть мощей. Доводы Анфемия по вопросу необходимости автокефалии Кипрской Церкви были благосклонно восприняты императором, который приказал созвать в Константинополе Синод под председательством патриарха Акакия.

Собравшийся Синод подтвердил решение Третьего Вселенского Собора об автокефалии Кипрской Церкви. Решение Константинопольского Синода было утверждено императором, который даровал архиепископу Анфемию и всем последующим архиепископам Кипра три важнейшие привилегии предстоятеля автокефальной церкви: подписывать официальные документы киноварью, носить пурпурую мантию и императорский скипетр (вместо архиерейского посоха).

После возвращения на Кипр архиепископ Анфемий около 488 года на средства императора Флавия Зенона основал на месте обретения мощей монастырь апостола Варнавы и возвёл большой храм в форме трёхнефной базилики, ставший одним из важнейших пунктов христианского паломничества на Кипре.

Источники

• [www.agionoros.ru/docs/468.html Зоитакис, Афанасий История Кипрской Православной Церкви в I—X вв.// www.agionoros.ru]
• [www.pravenc.ru/text/154261.html Варнава] // Православная энциклопедия. Том VI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — С. 641-646. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2

Отрывок, характеризующий Анфемий Кипрский

– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.