Анфилов, Виктор Александрович
Поделись знанием:
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
| Виктор Александрович Анфилов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: |
15 февраля 2002 (82 года) |
| Страна: |
СССР, Россия |
| Научная сфера: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Награды и премии: |
|
Ви́ктор Алекса́ндрович Анфи́лов (10 июля 1919 — 15 февраля 2002) — доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, полковник в отставке, участник Великой Отечественной войны.
Содержание
Биография
На 22 июня 1941 года как третьекурсник Военно-Инженерной Академии строил аэродромы на западной границе, участвовал в обороне Киева и освобождении Украины.
Автор книг о начальном периоде войны лето — зима 1941 г.: «Начало Великой Отечественной войны», «Бессмертный подвиг», «Провал блицкрига» и других. После распада СССР вышли две книги: «Грозное лето 41 года» (1995), «Дорога к трагедии сорок первого» (1997).
Книги
- Анфилов В. А. Начало Великой Отечественной войны - М.: Воениздат, 1962. 224 стр. Тираж: 50000 экз.
- Анфилов В. А. Бессмертный подвиг. Серия: Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах - М.: Наука, 1971. 543 с. Тираж: 25000 экз
- Анфилов В. А. Крушение похода Гитлера на Москву. 1941 - М.: Наука, 1989. 352 с. ISBN 5-02-008498-0 , Тираж: 30000 экз.
- Анфилов В. А. Провал "Блицкрига" - М.: Наука, 1974. 616 с. Тираж: 50000 экз.
- Анфилов В. А. Грозное лето 41-го года. - М.: Изд. центр "Анкил-воин", 1995. - 191 с. - (Библиотека российского офицера). - ISBN 5-86476-061-7
- Анфилов В. А. Дорога к трагедии сорок первого года / В. А. Анфилов. – М.: Акопов, 1997. – 304 с. – ISBN 5-900563-06-5.
- Анфилов В. А. Загадка 1941 года. О войне под разными ракурсами. Серия: Военные тайны XX века. М.: Вече, 2005. 512 с. ISBN 5-9533-0287-8 Тираж: 5000 экз.
- Анфилов В. А. Незабываемый сорок первый. - М.: Советская Россия, 1982. - 368 с.
Напишите отзыв о статье "Анфилов, Виктор Александрович"
Литература
- Рубцов Ю. В. Анфилов Виктор Александрович // Историки России XX века: Биобиблиографический словарь / Автор-составитель А. А. Чернобаев. Под ред. В. А. Динеса. — Саратов: Саратовский государственный социально-экономический университет, 2005. — Т. 1 (А—Л). — С. 51. — 576 с. — 2 000 экз. — ISBN 5-87309-438-1. (в пер.)
Ссылки
- [nvo.ng.ru/notes/2002-02-15/8_memoriam.html «Памяти коллеги. In memoriam.»] Независимая газета
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/4874/%D0%90%D0%BD%D1%84%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B2 Анфилов, Виктор Александрович], Большая биографическая энциклопедия
- [a-pesni.golosa.info/zona/totalitar/37-46.htm «Самые тяжкие годы. Летопись десятилетий: 1937—1946»], В. А. Анфилов, «Литературная газета», 22 марта 1989 г., № 12 (5234)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Анфилов, Виктор Александрович
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
