Анциферова, Татьяна Владимировна

Татьяна Анциферова
Полное имя	Татьяна Владимировна Анциферова
Дата рождения	11 июля 1954(1954-07-11) (69 лет)
Место рождения	Стерлитамак, Башкирская АССР, РСФСР, СССР
Годы активности	1970—н.в.
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	певица
Жанры	Эстрада, Поп-музыка
Коллективы	«Лелеки», «Везувий», «Либiдь», «Музики»
Лейблы	«Мелодия», «Гала-рекордс», «Moroz Records», «Е-Рекордс»
[www.anciferova.com/ Официальный сайт певицы Татьяны Анциферовой]

Татья́на Влади́мировна Анци́ферова (род. 11 июля 1954, Стерлитамак, Башкирия, СССР) — советская и российская эстрадная певица.

Биография

Отец Татьяны Анциферовой закончил Харьковский институт инженеров транспорта и был распределен в Башкирию. До 8 лет Татьяна жила в Стерлитамаке, пошла там в 1 класс и через неделю уехала с родителями в Харьков.

Пела в школьном ВИА. Училась в Харьковском музыкально-педагогическом училище.

До своей звёздной популярности Татьяна пела в харьковском ДК «Строитель».

Эстрадную карьеру начала в ВИА «Лелеки» (рус. Аисты) под руководством Валерия Новака.

Победив в 1971 году на республиканском конкурсе вокалистов, она стала солисткой ансамбля «Везувий» под руководством будущего мужа Владимира Белоусова. Осенью 1972 года дирекция киевского «Укрконцерта» пригласила коллектив «Везувий» работать в качестве аккомпанирующего ансамбля для известного певца Петра Топчия в программе «С песней по жизни». И в это же время, наряду с работой в программе, Топчий даёт Татьяне уроки миланской вокальной школы. С лета 1973 года ансамбль выступает самостоятельно под названием «Либiдь» (рус. Лебедь).

В 1974 году пыталась вместе с мужем эмигрировать в США, но из-за болезни Белоусова и об отъезде пришлось забыть.

С 1975 года ансамбль перебазируется в Закарпатскую филармонию в Ужгороде и работает под названием «Музики» (рус. Музыканты).

Руководитель ансамбля Владимир Белоусов сделал всё для того, чтобы Татьяна попробовала себя в разных жанрах. В её репертуаре было всё: от народных песен Закарпатья до джаз-рока «Blood, Sweat & Tears», «Earth, Wind & Fire», «Chicago» и «Weather Report». Но самыми любимыми звездами и примерами для подражания для неё оставались итальянка Мина и американки Роберта Флэк, Барбра Стрейзанд и Карен Карпентер («The Carpenters»).

Татьяна сотрудничает с ленинградским композитором Виктором Резниковым и является первой исполнительницей его песен «Улетай туча» и «В книжке записной».

В конце 1977 года главный «киношный» композитор СССР Александр Зацепин отдаёт ей свои песни «Ищу тебя», «Мир без любимого», «Он пришёл» и «Звездный мост», которые в 1978 году вошли в фильм «31 июня». И в этом же фильме, снятом по одноимённой повести Джона Б. Пристли режиссёром-постановщиком Леонидом Квинихидзе голос Татьяны прозвучал в кино впервые. Песню «Мир без любимого» Анциферовой запретили исполнять на сцене, потому что именно в это время режиссёр Юрий Любимов остался в Париже. Худсовет говорил: «Как мы можем пропустить эту песню? Ведь подумают, что мы сожалеем, что Любимов остался на Западе».

В 1979 году была работа для художественного фильма «Узнай меня» режиссёра-постановщика Владимира Попкова, где также прозвучали песни в исполнении Т. Анциферовой «Узнай меня» и «Ты поверь, поверь».

В 1980 году, как итог плодотворной работы в этих кинофильмах и большой популярности песен, Всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия» выпускает два диска: «Песни из кинофильма „31 июня“» Александра Зацепина и «Узнай меня» А. Зацепина и Л. Дербенёва, где были записаны песни в исполнении Татьяны Анциферовой. На диске к фильму «31 июня» исполняет все свои партии, кроме заглавной песни «Ищу тебя», которую переписали в исполнении Ксении Георгиади, так как худсовет фирмы «Мелодия» не одобрил эту песню в исполнении Анциферовой.

Стали хрестоматийными кадры завершения Олимпиады: под звуки песни Александры Пахмутовой «До свиданья, Москва» в небо улетает Олимпийский Мишка. Показаны многотысячные Лужники и крупно — плачущие лица гостей и спортсменов. Песню исполняли Татьяна Анциферова и Лев Лещенко. Исполнительницу выбирали из трёх «звезд» советской эстрады — Валентины Толкуновой, Людмилы Сенчиной и Татьяны Анциферовой. Утверждали кандидатуру певицы в ЦК КПСС. Первоначально планировалось, что Анциферова исполнит песню сольно, но затем решили добавить Льва Лещенко. За исполнение этой песни Анциферова не получила гонорар. Считалось, что ей оказана высокая честь - исполнить такую песню.

В олимпийское лето 1980 года записывает вместе с композитором Виктором Резниковым одну из лучших своих песен — «Лето без тебя». Песня стала популярной, она часто звучала по радио.

Татьяна Анциферова исполняла песни композиторов Д. Тухманова, В. Резникова, В. Матецкого, В. Преснякова и Ю. Маликова, И. Николаева, Т. Ефимова, И. Ефремова, Е. Дединской, О. Бабаскина, М. Шепф, Р. Майорова.

В 1981 дуэтом с Александром Серовым записывает песню «Междугородный разговор».

По словам Татьяны Анциферовой, в 1983 году на рок-фестивале в Берлине известный английский рок-музыкант Роберт Уайтт рассказывал, что песни Анциферовой, которые он услышал по радио, помогли ему пережить депрессию.

Весной 1981 года врачи обнаружили у певицы диффузный токсический зоб. В 1983 году певица перенесла операцию. Врачи сказали, что петь больше не сможет. Но Татьяна Анциферова решила вернуться на сцену.

В 1986 на фирме «Мелодия» вышел диск-гигант (LP) под названием «Оглянись на детство» (композитор Д. Тухманов). В том же году, после рождения сына, приостановила гастрольную деятельность.

В 1988 Анциферова записывает новые песни А. Зацепина к фильмам «Артистка из Грибова» и «Приключения Арслана».

В 1989 певица записала песню «Вчерашний дождь», вошедшую в саундтрек художественного фильма «Женщина дня» (режиссёры Александр Баранов и Бахыт Килибаев).

В 1992 Татьяна исполнила партию Марии Магдалины в русскоязычной версии рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда», записывает альбом с песнями А.Рыбкина (экс. группа «Рок – Ателье»), работает с музыкантами рок - групп «Калинов Мост», «Запрещённые Барабанщики», «Ва – Банк» и Найком Борзовым.

В 1992 были записаны песни Александра Рыбкина и Карена Кавалеряна к диску «Всё хорошо», который вышел на фирме «Гала-рекордс» только лишь в 1997 году.

В 1996 вышел CD «Звёздный мост», в который вошли песни разных лет.

В течение 1996-98 гг. В. Белоусовым и К. Кавалеряном был написан цикл песен под общим названием «Леди-мармелад» (пока не издавался).

В 1998 приняла участие в проекте Дм. Ревякина (лидера группы «Калинов Мост») «Ревякин и соратники» — записала сольно песню «Ветер Южный», а также в качестве бэк-вокалистки — «Не Плачьте, Мама», вошедшие в альбом «Обряд» (Moroz Records).

В 1999 начала работу над альбомом "[go.mail.ru/search_site?q=%D0%A2%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F%D0%BD%D0%B0+%D0%90%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%84%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0&fr=main&p=1&aux=Kd7dJd Встреча в Октябре]" композитора Олега Бабаскина на стихи поэтессы Светланы Морозовой: «Встреча в октябре», «Два вечера в парке», «Будь со мной любимый».

С конца 90-х вместе с мужем работала в Театре Стаса Намина: Белоусов делал аранжировки, Анциферова записывала для спектаклей музыкальные номера.

В 2007 – песня А.Зацепина на стихи Марины Мишле «Magic Eyes». Композиция записана дуэтом вместе с Эл Ди Меола.

В 2008 на студии «Е-Рекордс» (г. Донецк, Украина) был записан CD «Узнай меня», в который вошли различные старые песни в новой версии.

В 2013 состоялся дуэт с Дмитрием Ревякиным в песне «Год 1904», альбом «Grandi Canzoni.Opus 1». Татьяна Анциферова продолжает музыкальную карьеру и радует своих почитателей новыми произведениями.

Для певицы Татьяны Анциферовой главным ориентиром в её творчестве всегда являлся украинский мелос, песни песенного края – Закарпатья. Кумиры её в профессиональном мире – Е. Образцова, И.Кобзон, А.Градский, ВИА «Песняры», из зарубежных исполнителей – Б.Стрейзанд, Д.Саммер и другие.

Сейчас певица больше занята преподавательской деятельностью в продюсерском центре С.Намина. Одним из учеников был бывший спикер Госдумы Сергей Бабурин.

Семья

Вдова Владимира Ивановича Белоусова — композитора, аранжировщика, музыканта. Белоусов был на 12 лет старше Анциферовой.

Есть сын Вячеслав (1986 г.р.). От первого брака Белоусова - дочь.

С супругом, композитором Владимиром Белоусовым, и сыном Ярославом Татьяна жила в трехкомнатной квартире в самом центре Москвы — на улице Покровке.

Вкусы: еда — сладости и фрукты; напиток — персиковый сок; литература — Николай Гоголь, Антон Чехов; музыка — Петр Чайковский, Мишель Легран; фильмы — «Крестный отец», «Однажды в Америке»; актеры — Аль Пачино, Евгений Леонов, Валентин Гафт; место на планете — Рим.

Ссылки

• [www.anciferova.com/ Официальный сайт певицы Татьяны Анциферовой]
• [www.echo.msk.ru/programs/features/609471-echo/ Интервью Татьяны Анциферовой на радио «Эхо Москвы»]
• [popsa.info/bio/130/130d.html Дискография на Popsa.info]
• [www.discogs.com/search?q=Татьяна+Анциферова&btn=&type=all Дискография на Discogs.com]
• [www.youtube.com/watch?v=yofCSnOaPfo Татьяна Анциферова в программе «Максимум». Эфир от 9 августа 2008 года.]

Отрывок, характеризующий Анциферова, Татьяна Владимировна

– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.