Анчисхати

Достопримечательность
Анчисхати
Местоположение	Тбилиси, улица Шавтели

Анчисхати (груз. ანჩისხატი) — церковь Рождества Девы Марии, самая старая из сохранившихся до наших дней церквей в Тбилиси. Она принадлежит Грузинской православной церкви и датируется VI веком.

История

Согласно старинным грузинским летописям, церковь построена царём Иберии Дачи Уджармели (примерно в 522—534), который сделал Тбилиси своей столицей. Первоначально посвящённая Рождеству Девы Марии, церковь получила второе название — Анчисхати (то есть, Анчийская икона) в 1675, в честь перенесённой из Анчийского кафедрального собора (Тао-Кларджети) иконы Спасителя. Таким образом пытались уберечь от османского вторжения старинную и ценную икону, для которой златокузнец Бека Опизари сделал в XII веке серебряный с золотыми вставками оклад. Икона хранилась в церкви святой Марии в течение многих столетий, ныне она находится в Золотом фонде Государственного музея искусств Грузии.

Церковь разрушалась и восстанавливалась несколько раз с XV-го по XVII-й века из-за войн Грузии с персами и турками. Кирпичная колокольня рядом с Анчисхати была построена католикосом Доменти в 1675 году. Планировка церкви была сильно изменена в 1870-х, когда был добавлен свод. В советское время церковь была переделана в музей изделий кустарного промысла, затем в ней располагалась художественная мастерская. С 1958 по 1964 год были проведены реставрационные работы (под руководством архитектора Р. Гвердцители), которые вернули церкви облик XVII столетия. В 1989 году церковь снова стала действующей. Хор певчих храма Анчисхати известен ярким исполнением древнейших грузинских церковных песнопений.

Известные захоронения

Евдемоз I Диасамидзе — Католикос Иберийский Грузинской православной церкви (1630—1638)

Архитектура

Анчисхати — трёхнефная базилика с апсидами в форме подковы, что указывает на древность конструкции. Первоначально она была построена из блоков жёлтого туфа, во время реставрации 1958—1964 использовался кирпич. Здание имеет выходы на три стороны, но в наши дни используется только западный выход. Все иконы датируются XIX веком, кроме запрестольного образа, созданного по приказу католикоса Николоза VI (Амилахвари) в 1683 году.

Литература

• Абашидзе И. Ред. Грузинская Энциклопедия. Vol. IX. Тбилиси, Грузия, 1985.
• Амиранашвили Ш. История грузинского искусства. Khelovneba, Тбилиси, Грузия, 1961.
• Rosen, Roger. Georgia: A Sovereign Country of the Caucasus. Odyssey Publications: Hong Kong, 1999. ISBN 962-217-748-4

Ссылки

• [www.tbilisi.gov.ge/index.php?lang_id=ENG&sec_id=1853&info_id=7585 Сайт администрации города Тбилиси]

Отрывок, характеризующий Анчисхати

С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.