Аньези, Луиджи

Луиджи Аньези итал. Luigi Agnesi
Аньези в Лондоне
Основная информация
Имя при рождении	Луи Фердинанд Леопольд Анье фр. Louis Ferdinand Leopold Agniez
Дата рождения	17 июля 1833(1833-07-17)
Место рождения	Эрпан, ныне в составе Намюра
Дата смерти	2 февраля 1875(1875-02-02) (41 год)
Место смерти	Лондон
Страна	Бельгия
Профессии	оперный певец, дирижёр, композитор
Певческий голос	бас-баритон

Луиджи Аньези (итал. Luigi Agnesi, настоящее имя Луи Фердинанд Леопольд Анье, фр. Louis Ferdinand Leopold Agniez; 17 июля 1833 года, Эрпан, ныне в составе Намюра — 2 февраля 1875 года, Лондон) — бельгийский оперный певец (бас-баритон), дирижёр и композитор.

Биография

Окончил Брюссельскую консерваторию (1853), ученик Шарля Босле (гармония) и Франсуа Жозефа Фети (композиция). Как лауреат бельгийской Римской премии провёл два года в Италии. Руководил различными брюссельскими хорами. В 1858 году в брюссельском театре «Ла Монне» была поставлена единственная опера Анье, «Викинг Хермольд» (фр. Hermold le Normand), не имевшая успеха. После этого Анье отказался от сочинительства и сконцентрировался на певческой карьере, для чего в 1861 году поступил в Парижскую консерваторию в класс Жильбера Дюпре.

В начале 1864 года, итальянизировав своё имя и фамилию, дебютировал на сцене парижской Итальянской оперы, где его партнёршами были сёстры Маркизио. Имя Аньези связано с Маленькой торжественной мессой Джоакино Россини, в премьере которой ему удалось поучаствовать дважды: 14 мая 1864 года, когда была представлена первоначальная камерная версия, и 28 февраля 1869 года, когда впервые прозвучал оркестрованный вариант. Особенно популярен Аньези был на лондонской сцене, где дебютировал в 1865 году и выступал сперва в театре Ковент-Гарден, а в 1871—74 годах на постоянной основе в театре Друри-Лейн, не считая многочисленных выступлений на провинциальных сценах и в рамках различных фестивалей. Наиболее яркими партиями Аньези считались Генрих VIII в «Анне Болейн» и Альфонсо в «Лукреции Борджа» Гаэтано Доницетти, а также Ассур в «Семирамиде» Россини — партия, которой Аньези дебютировал в Париже и в которой блистал в Лондоне в ансамбле с Терезой Титьенс. Среди других видных партнёрш Аньези в Лондоне была Ильма ди Мурска. Помимо оперного репертуара, современники отмечали удачу Аньези в исполнении оратории Уильяма Кротча «Палестина».

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Аньези, Луиджи

– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.