Ань Ци

Ань Ци
Общая информация
Прозвище	Ангел (кит. 天使)
Родился	21 июня 1981(1981-06-21) (42 года) Далянь, Китай
Гражданство	Китай
Рост	192 см
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1997—1998	Далянь Итэн
Клубная карьера*
1999—2000	Гуанчжоу Сунжи	1 (−?)
2000—2004	Далянь Хайчан	68 (−?)
2004—2006	Далянь Чанбо	23 (−?/2)
2006—2008	Сямынь Ланьши	19 (−?)
2008—2010	Чанчунь Ятай	8 (−?)
Национальная сборная**
2001—2002	Китай	9 (−?)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ань Ци (кит. 安琦; 21 июня 1981, Далянь, провинция Ляонин, КНР) — китайский футболист, вратарь. С 2001 по 2002 год выступал за сборную Китая.

Карьера

Ань Ци начал карьеру в 1998 году в молодёжной команде «Далянь Итэн», в этом же году перешёл в клуб «Гуанчжоу Сунжи», за который провёл только 1 игру. В 2000 году вновь вернулся в Далянь, в клуб «Далянь Шидэ», где стал игроком основного состава. Будучи одним из самых перспективных молодых вратарей Китая, он был вызван в состав молодёжной сборной, затем тренер национальной сборной Б. Милутинович пригласил его в основную команду, в составе которой поехал на чемпионат мира 2002, однако не провёл ни одной игры.

В 2004 году Ци перешёл в клуб «Далянь Чанбо», за который провёл 23 игры. В 2006 году он присоединился к «Сямынь Ланьши», однако там провёл несколько неудачных матчей и потерял место в основном составе команды. В 2008 году Ци перешёл в клуб «Чанчунь Ятай», где он стал дублёром Цзун Лэя. После травмы был вынужден уехать на операцию в Бельгию, при этом выбыл из строя практически на год. По окончании сезона 2010 года «Чанчунь Ятай» официально объявил о том, что Ань Ци завершил карьеру игрока.

В 1999 году выступал под номером 1, с 2000 по 2007 — под номером 23, с 2007 по 2010 — под номером 18.

Личная жизнь

14 августа 2005 года Ань Ци был арестован в Нанькине по подозрению в изнасиловании женщины в состоянии алкогольного опьянения. Женщина обратилась в полицию и обвинила его в изнасиловании в отеле. После нескольких часов допроса, полиция выпустила игрока, а его вина так и не была доказана. История получила большой резонанс в китайских СМИ

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=1501 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ань Ци

– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.