Ахмад ибн Яхья ан-Насир Лидиниллах
| Ахмад ибн Яхья ан-Насир Лидиниллах | |
| араб. الناصر أحمد بن يحي | |
| 2-й зейдитский имам Йемена 913 — 934 | |
|---|---|
| Предшественник: | |
| Преемник: | |
| Личная информация | |
| Имя при рождении: |
Ахмад ибн Яхья ибн аль-Хусейн ар-Расси |
 Редактирование Викиданных | |
Абу-ль-Хасан Ахмад бин Яхья ан-Насир Лидиниллах ар-Расси (араб. الناصر أحمد بن يحي; ум. 5 июня 934, по другим данным в 927 или 937 году) — третий имам зейдитского государства в Йемене. Благодаря его активному руководству он утвердил и расширил государство основанное его двумя предшественниками.
Содержание
Ранние годы и преемственность
Родился в Медине (совр.Саудовская Аравия), Сеид из династии ар Расс. Его отцом был будущий Имам аль-Хади иля-ль-Хакк Яхъя и его племянница Фатима. В 897 году Ахмед бин Яхъя последовал за своим отцом и братом Мухаммедом в Йемен, где его отец аль-Хади иля-ль-Хакк Яхъя был признан первым зайдитским имамом шиитского ислама в Йемене. По 907 год Ахмед бин Яхъя помогал своему отцу в качестве военного командира. После пребывания в Медине он вернулся в зайдитскую столицу Йемена, в Саада, где он был избран преемником своего брата аль-Муртада Мухаммеда в сентябре 913 года. Имам аль-Муртада Мухаммед отрекся от имамского престола в 912 году при несколько невыясненных обстоятельствах и, похоже поддержал назначение Ахмеда. Новый имам принял почетный титул ан-Насир Ахмед.[1] Он считался эффективным правителем. Один из его сторонников составил текст панегирика, в котором описал имама ан-Насир Ахмеда как, укрепившего уже ослабнувших Ислам.[2]
Борьба со сторонниками Фатимидов
Долгое правление имама ан-Насир Ахмада было наполнено борьбой против сторонников Фатимидов, которые ещё были сильны в некоторых частях Йемена. Имам собрал войско соплеменников из Хамдана, Наджрана и Хаулана (Khawlan) (Хамдан и Хаулан — сегодня это района (модирии) мухафазы Санаа) для борьбы с даватом Фатимидов. В январе 920 года он встретился с лидером исмаилитов по имени Абд аль-Хамид из гор Mусавар (араб. مسور; англ. Jabal Maswar) в трехдневной битве у Нагфаш (англ. Nughash), к северо-западу от Санаа. Абд аль-Хамид потерпел сокрушительное поражение, которое разрушило влияние исмаилитов в Йемене безвозвратно.
После довольно успешного правления, ан-Насир Ахмад умер в 934 году (по другим данным в 927 или 937).[3]
Он оставил шесть сыновей:
- аль-Мухтар аль-Касим
- Исмаил
- аль-Мантахэб аль-Хасан
- Джафар
- аль-Мансур Яхъя
- Али.
Трое из них претендовали на имамат после ан-Насир Ахмеда и заидское правление вступило в довольно неясным период.[4]
Напишите отзыв о статье "Ахмад ибн Яхья ан-Насир Лидиниллах"
Примечания
- ↑ Encyclopaedia of Islam, Vol. VII, Leiden 1993, p. 995.
- ↑ Ella Landau-Tasseron, 'Zaydi Imams as Restorers of Religion; Ihya and Tajdid in Zaydi Literature', Journal of Near Eastern Studies 49:3 1990, 256.
- ↑ Encyclopaedia of Islam, Vol VII, Leiden 1993, p. 996.
- ↑ H.C. Kay, Yaman; Its Early Medieval History. London 1892, p. 186.
Литература
| В Википедии есть портал «Йемен» |
- Рыжов К. В. Рассиды // Все монархи мира. Мусульманский Восток. VII—XV вв. — М. : Вече, 2004. — ISBN 5-94538-301-5.</span>
Отрывок, характеризующий Ахмад ибн Яхья ан-Насир Лидиниллах
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
