Ан-28
Поделись знанием:
Ан-28Ан-28
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
| Ан-28 | |
|---|---|
 | |
| Ан-28 в аэропорту | |
| Тип | пассажирский самолёт |
| Разработчик |  ОКБ Антонова
|
| Производитель |  ПЗЛ-ВСК
|
| Первый полёт | 1969 год |
| Статус | эксплуатируется |
| Годы производства | 1983 — 1997 |
| Единиц произведено | 198 |
| Базовая модель | Ан-14 |
| Варианты | Ан-38, PZL M28 |
 Изображения на Викискладе
| |
Ан-28 (по кодификации НАТО: Cash — «Мелочь») — лёгкий двухмоторный турбовинтовой транспортно-пассажирский самолёт. Разработан на базе Ан-14, совершил первый полёт 29 января 1973 года[1], всего построен 191 экземпляр.
КБ Антонова построило несколько предсерийных самолётов, после чего производство по лицензии было передано на польский ПЗЛ-ВСК.
Всего разработано 7 модификаций, на серийные экземпляры возможна установка лыжных и поплавковых шасси[1].
Содержание
Разработка
Ан-28 во многом схож с Ан-14: структура крыла, двухкилевое хвостовое оперение, но имеет удлинённый фюзеляж.
Первый полёт в 1969 совершил модифицированный Ан-14. Следующий предсерийный самолёт совершил полёт только в 1975. В 1978 производство было переведено на завод ПЗЛ-Мелец. Первый польский самолёт полетел в 1984 году.
Сертификат лётной годности в СССР Ан-28 получил в 1986 году.
Модификации
| Название модели | Краткие характеристики, отличия. |
|---|---|
| Ан-28 | Конвертируемый грузо-пассажирский. |
| Ан-28А | Арктический. Отличается увеличенным запасом топлива. |
| Ан-28Б1 | Транспортно-десантный. |
| Ан-28B1R | Морской патрульный. Отличался мощной бортовой РЛС с антенной в обтекателе под фюзеляжем. Разработан польскими конструкторами в начале 90-х годов. |
| Ан-28B2 | Самолёт РЭБ. |
| Ан-28RM | Патрульно-спасательный. Отличается РЛС кругового обзора. |
| Ан-28TD | Польский транспортно-десантный. |
| M-28 «Скайтрек» | Модернизированный. Отличается двигателями Пратт-Уитни Канада РТ6А-65В мощностью 1100 э.л.с., пятилопастными винтами. |
Разработки на базе Ан-28
В 1993 ПЗЛ-Мелец начала выпуск улучшенной модели ПЗЛ М-28 Скайтрак. В 1994 году совершил первый полёт Ан-38 — новая модель на базе Ан-28, удлинённая, с более мощными двигателями и большей дальностью, с новой авионикой.
Характеристики
- Экипаж: 1-2
- Вместимость: 17 пассажиров
- Длина: 12,98 м
- Размах крыла: 22 м
- Высота: 4,6 м
- Площадь крыла: 39,7 м²
- Снаряжённая масса: 4000 кг
- Максимальная взлётная масса: 6 500 кг
- Двигатели: 2 × Глушенков ТВД-10Б
- Максимальная скорость: 355 км/ч
- Дальность полёта: 1 980 км
- Практический потолок: 6 000 м
- Скороподъёмность: 12 м/с
- Нагрузка на крыло: 146 кг/м²
- Тяговооружённость: 250 Вт/кг
- Длина разбега: 540 м
Катастрофы и аварии
По данным на 12 сентября 2012 года было потеряно 25 самолётов типа Ан-28[2]:
| Дата | Бортовой номер | Место катастрофы | Жертвы | Краткое описание |
|---|---|---|---|---|
| 14.08.1987 | 28741
|
Усть-Нем, Коми
|
0/н.д. | Грубая посадка. |
| 16.03.1990 | 28702
|
Вершина
|
н.д. | Тренировочный полёт. |
| 18.08.1990 | 28761
|
Рушан
|
н.д. | Грубая посадка. |
| 23.10.1991 | 28924
|
Шелопугино
|
0/13 | Грубая посадка. |
| 03.01.1992 | 28706
|
 Ляхш
|
0/н.д. | Сел, не долетев до ВПП. |
| 10.10.1992 |  28785
|
Усть-Нем, Коми
|
15/16 | Упал вскоре после взлёта из-за отказа левого двигателя |
| 28.08.1993 |  HA-LAJ
|
 Уэстон-он-Грин
|
0/19 | самолёт с парашютистами упал с высоты 250 метров после отказа двигателей |
| 12.05.1994 |  28713
|
Палана
|
0/12 | Грубая посадка |
| 01.02.1995 | 28797
|
мыс Шмидта
|
0/10 | При заходе на посадку по ошибке был включен реверс. |
| 29.11.1999 |  ES-NOF
|
у Щецина
|
0/3 | Аварийная посадка после остановки двигателей |
| 29.12.1999 |  3C-JJI
|
 у Зонгулдака
|
6/6 | Упал в море. |
| 14.04.2000 |  9Q-CZL
|
Киншаса
|
0/0 | Пожар в аэропорту. |
| 23.08.2001 |  3C-LLA
|
Мугого
|
4/11 | У перегруженного самолёта отказал двигатель. |
| 23.11.2001 | ES-NOV
|
у Кярдла
|
2/17 | Заходил на посадку с нестандартной траектории. |
| 29.01.2002 |  YV-1043CP
|
Кавак
|
0/17 | Частный самолёт. Вылетел с грунтовой ВПП при посадке. |
| 29.08.2002 | 28932
|
у Аяна
|
16/16 | Заходил на посадку, несмотря на критические метеоусловия. |
| 10.02.2003 | ES-NOY
|
Таллин
|
2/3 | Упал носом вниз вскоре после взлета. |
| 30.10.2003 |  ER-AJG
|
Камина
|
н.д. | Разбился, не долетев до ВПП. Вероятно, нелегально перевозил оружие для армии ДРК. Имел молдавскую регистрацию, однако ни одна авиакомпания не признала самолёт «своим». |
| 31.03.2005 |  3C-ZZY
|
у Кампене
|
3/4 | Неисправный самолёт был отправлен в рейс и разбился после отказа двигателя |
| 24.12.2005 | ER-AJE
|
 Судан
|
2/2 | Разбился вскоре после взлета. Был арендован Африканским Союзом для миротворческой миссии. |
| 03.08.2006 | 9Q-COM
|
у Букаву
|
17/17 | Врезался в гору при заходе на посадку. Имел предельный износ. |
| 11.11.2006 | 9Q-COL
|
Букаву
|
0/н.д. | Грубая посадка. |
| 03.04.2008 |  PZ-TSO
|
Суринам
|
19/19 | Разбился, вынужденно уходя на второй круг. ВПП была занята. |
| 15.05.2010 | PZ-TSV
|
Суринам
|
8/8 | Полёт в плохую погоду. Обстоятельства выясняются. |
| 30.01.2012 | 9Q-CUN | Намоя
|
3/5 | Касание левой законцовкой крыла деревьев на склоне горы при заходе на посадку в плохих метеоусловиях |
| 12.09.2012 | RA-28715
|
Камчатский край, Палана
|
10/14 | Потерпел катастрофу в горной местности в 10 км от аэродрома при заходе на посадку в сложных метеоусловиях. Ошибка пилотов при заходе на посадку. В крови пилотов обнаружен этиловый спирт. |
| 10.08.2015 |
|
Магадан
|
0/17 | Вернулся в пункт вылета из-за отказа двигателя.[3] |
Операторы
Военные
- Польша — 8 Aн-28RM, 2 Aн-28T и 2 Aн-28TD, по состоянию на 2016 год[4]
-
Перу — 2 Ан-28, по состоянию на 2016 год[5]
Подобные самолёты
- Бе-30
- Де Хэвиленд Канада ДНС-6 Твин Оттер
- Фэйрчайлд-Дорнье 228
- ГАФ Номад
- Харбин И-12
- ИАИ Арава
- ЛЕТ Л-410 Турболет
- Шортс СЦ.7 Скайвэн
Напишите отзыв о статье "Ан-28"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.antonov.com/aircraft/antonov-gliders-and-airplanes/an-28 КБ Антонов]
- ↑ [aviation-safety.net/database/dblist.php?field=typecode&var=04F%&cat=%1&sorteer=datekey&page=1 Aviation Safety Network > ASN Aviation Safety Database > ASN Aviation Safety Database results]
- ↑ [dvsut.sledcom.ru/news/item/955525/ В Магадане проводится процессуальная проверка по факту аварийной посадки самолета]
- ↑ The Military Balance 2016,p.128
- ↑ The Military Balance 2016,p.410
Ссылки
- [russianplanes.net/st/Antonov/An-28 Фотографии Ан-28 на сайте RussianPlanes.net]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи об авиации. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ан-28
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
