Ан, Рейнальдо

Рейнальдо Ан Reynaldo Hahn
Профессии	композитор, дирижёр, музыкальный критик, пианист
Инструменты	фортепиано
Награды

Рейнальдо Ан (исп. Reynaldo Hahn, 9 августа 1874, Каракас — 28 января 1947, Париж) — французский композитор, пианист, музыкальный критик, дирижёр и руководитель оркестра, один из наиболее известных музыкантов прекрасной эпохи.

Биография

Мать — родом из Венесуэлы, отец — немецкий еврей, из Гамбургa приехал в Венесуэлу в поисках фортуны, стал близким другом президента Антонио Гусмана Бланко, но после угроз стороны врагов президента в 1878 переехал с семьей в Париж. Первый вальс для фортепиано Рейнальдо написал в 1883. Учился в Парижской консерватории у Гуно, Сен-Санса, Жюля Массне, его однокашниками были Равель, Корто. В 1888 написал романс на стихи В.Гюго, тут же ставший известным. Подружился с семейством Альфонса Доде, с Верленом, сочинил цикл песен на его стихи («Песенки под хмельком»). Его вокальные сочинения вошли в моду, композитор стал завсегдатаем лучших столичных салонов, где исполнял свои песни и музыку других композиторов, познакомился с Малларме, Эдмоном Гонкуром, Прустом, Сарой Бернар (в 1930 он написал о ней книгу).

В 1894—1896 был в близких отношениях с Прустом; они были приглашены в салоне и в шато Ревейон Мадам Лемер, вместе путешествовали, строили общие планы, переписывались (эпистолярий издан); многие детали этого времени вошли в роман Пруста Жан Сантёй. Дружил с Лианой де Пужи, Клео де Мерод. Вместе с Прустом и Сарой Бернар выступал в защиту Дрейфуса.

В годы Первой мировой войны добровольцем отправился на фронт, затем служил в министерстве обороны.

Писал музыку для сцены и кино, симфонические, фортепианные и вокальные сочинения на стихи Марселины Деборд-Вальмор, Леконта де Лиля, Теодора де Банвиля, Жана Мореаса, Анри де Ренье, Р. Л. Стивенсона и др., оставил несколько балетов, опер и оперетт. Сотрудничал с С.Дягилевым и его труппой.

С 1920 г. преподавал в Нормальной школе музыки, дружил с Пабло Казальсом, Жаком Тибо, Надей Буланже. Сотрудничал с Саша Гитри, Арлетти, Магдой Тальяферро.

В годы Второй мировой войны, опасаясь нацистского антисемитизма, был вынужден покинуть Париж, жил в Канне, Монте-Карло. Вернувшись в столицу в 1945, был избран в Академию изящных искусств, возглавил Парижскую оперу.

Избранные сочинения

Оперы

• «Остров мечты» (1898, по Пьеру Лоти)
• «Кармелитка» (1902)
• «Навсикая» (1919)
• «Голубь Будды» (1921)
• «Время любить» (1926)
• «Венецианский купец» (1935, по Шекспиру)

Оперетты

• «Мьюзик» (1914, вместе с Шарлем Лекоком и Андре Мессаже)
• «Луковка» (1923)
• «Браммел» (1930)
• «Мальвина» (1935)
• «„Да“ юных девушек» (1942)

Балеты и пантомимы

• «Конец любви» (1892),
• «Бал Беатрис д’Эст» (1909)
• «Праздник у Терезы» (1910)
• «Заколдованный лес» (1912)
• «Голубой бог» (1912)
• «Дега» (1925)
• «Вальсы» (1932)
• «В рощах Италии» (1937)

Музыкальные комедии

• «Моцарт» (1925)
• «Парад» (1926)
• «О, мой прекрасный незнакомец» (1933)
• «Много шума из ничего» (1936, по Шекспиру)

Музыка к спектаклям

• L’obstacle' (1890, по А.Доде)
• Nocturne (1895)
• Songe d’une matinée de printemps (1897)
• Esther (1898)
• Dalila (1899)
• La pastorale de Noël, mystère (1901)
• Les deux courtisanes (1902)
• Werther (1902, по Гёте)
• Angelo (1905)
• Scarron (1905)
• La Vierge d’Avila (1906)
• Méduse (1911)
• L’homme à la rose (1919)
• Andrea del Sarto (1919—1920)
• Manon, fille galante (1923, по Прево)
• Seigneur Polichinelle (1925)
• L’homme avec dix femmes (1937)
• Laure et Pétrarque (1937)

Инструментальная музыка

• Романс для скрипки и фортепиано ля мажор (1901/1902)
• Сарабанда и тема с вариациями для кларнета и фортепиано (1903)
• Ноктюрн для скрипки и фортепиано (1906)
• «Развязавшаяся лента» для двух фортепиано (1916)
• Фортепианный квинтет (1920/1921)
• Соната для скрипки и фортепиано до мажор (1926)

Вокальные циклы

• Mélodies I (1895)
• Mélodies II (1920)

Признание

Офицер и командор Ордена Почётного легиона. Среди современных исполнителей сочинений Ана — Фелисити Лотт, Йен Бостридж, Елена Образцова, Патрисия Пётибон.

Литература

• Gavoty B. Reynaldo Hahn, le musicien de la Belle Époque. Paris: Buchet/Chastel, 1976
• Depaulis J. Reynaldo Hahn. Biarritz: Atlantica, 2007
• Пруст М. Письма. М.: Фонд «Гласность», 2002 (по Указателю)

Ссылки

• [www.musicologie.org/Biographies/h/hahn_reynaldo.html Биография (фр.)]
• [en.wikipedia.org/wiki/List_of_compositions_by_Reynaldo_Hahn Список сочинений]
• [nataliamalkova61.narod.ru/index/radioperedachi/0-14 Рейнальдо Ан. Радиопередача цикла М.Малькова "Звучащая история оперетты"]
• [reynaldo-hahn.net/index.htm]
• [www.chanson.udenap.org/fiches_bio/hahn_reynaldo/hahn_reynaldo.htm]
• [membres.lycos.fr/reynaldohahn]

Отрывок, характеризующий Ан, Рейнальдо

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.