Аоста
|
Аоста Aosta / Aoste  Вид на город
|
Ао́ста / Ао́ст (итал. Aosta, фр. Aoste, франкопров. Aoûta) — главный город автономной области Валле-д’Аоста в Италии, расположенный в Альпах (585 м над уровнем моря), в 110 км к северо-западу от Турина. Город стоит на левом берегу реки Дора-Бальтеа в том месте, где в неё вливается горный поток Бутьер (итал. Buthier). У Аосты пересекаются две дороги — к Малый и Большой Сен-Бернар. В 28 км к северо-западу от Аосты находится вход в Монбланский тоннель.
Содержание
Топоним
Во французском языке имя Аостской Долины пишется Aoste, а локально произносится как о́ст, хотя в стандартном французском произносится как Ао́ст[1].
История
Аоста в древности была центром кельтско-лигурийского племени салассов, мешавшего свободному проникновению римлян в Галлию. Впервые римляне осознали угрозу со стороны альпийских племен в период Второй Пунической войны, когда галлы поддержали вторжение в Италию карфагенской армии Ганнибала (218 г. до н. э.). Позже салассы подверглись нападению со стороны римлян в 143 до н. э. при консуле Аппии Клавдии Пульхре, который надеялся добиться легкой победы и получить триумф. Потерпев поражение, он был вынужден обратиться к пророчествам Сивилловых книг и только тогда одержал победу[2].
С покорением Галлии в I веке до н. э. потребовался безопасный проход через Большой и Малый Сен-Бернар. Поэтому в 25 г. до н. э. Август приказал Теренцию Варрону Мурене возглавить новую экспедицию против салассов, поскольку они продолжали мешать проходу римских легионов в Галлию и долину Верхнего Рейна. Мурена захватил город, продав в рабство около 44 тыс. салассов[3].
На месте лагеря Варрона Мурены три тысячи ветеранов основали город, названный ими в честь императора «Августа Претория Салассов» (лат. Augusta Prætoria Salassorum)[3].
В долине Валле-д’Аоста римляне в 12 г. до н. э. построили так называемую Галльскую дорогу (Publica или Strata), которая в 47 г. н. э. была замощена камнем. В Средние века она стала знаменитой дорогой паломников — Via Francigena[4].
С падением Западной Римской империи город несколько раз переходил из рук в руки. В начале VI века город находился в составе Остготского королевства. Затем на город претендовали франки и лангобарды, в конце концов в 575 году уступившие его франкскому королю Гунтрамну.
Известные уроженцы
См. также:Категория:Родившиеся в Аосте
- Ансельм Кентерберийский — католический богослов, средневековый философ, архиепископ Кентерберийский (с 1093 года).
- Ксавье де Местр — лейтенант в сардинской армии, писатель, автор повести «Прокажённый из города Аосты».
Достопримечательности
Из остатков времен римского владычества примечательны:
- Арка Августа: хорошо сохранившиеся триумфальные ворота;
- Преторианские ворота: двойные восточные крепостные ворота с тремя проходами;
- Городские стены и башни;
- Театр
Из более современных зданий заслуживают внимания:
- Ратуша Отель-де-Виль (фр. Hôtel de Ville), в которой размещаются муниципальные органы власти, на площади Эмиля Шану,
- Кафедральный собор Нотр-Дам (IV в., перестроен в XI в.)
- Коллегиальная церковь Святого Урса с романско-готической церковью (XI в.), криптой и знаменитым клуатром, построенным в XV веке.
Напишите отзыв о статье "Аоста"
Примечания
Литература
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Ссылки
- Аоста // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Аоста
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
