Апакидзе, Валентин Андреевич

Валентин Андреевич Апакидзе
генерал-майор В.А. Апакидзе
Дата рождения	1904(1904)
Место рождения	с. Пахулани, Кутаисская губерния, Российская империя ныне Цаленджихский район,Грузия
Дата смерти	1969(1969)
Принадлежность	РСФСР РСФСР СССР СССР
Годы службы	1918—1960
Звание
Часть	112-я стрелковая дивизия
Командовал	Подольское пехотное училище
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Князь Апакидзе, Валентин Андреевич (1904—1969) — советский военный деятель, генерал-майор (1945).

Биография

Происходит из грузинского княжеского рода Апакидзе. Родился Валентин в 1904 году в селе Пахулани в семье подполковника российской армии, князя Андрея Левановича Апакидзе. Два брата В. А. Апакидзе так же служили в армии. В 1914 году был определен в Воронежский кадетский корпус.

Гражданская война

В 1918 году, в возрасте 14-ти лет, В. А. Апакидзе вступил в РККА, участвовал в Гражданской войне. В составе 103-го Богучарского стрелкового полка воевал на Южном фронте, был ранен в голову. После выздоровления В. А. Апакидзе учился на курсах красных командиров в Орле, по окончании назначен командиром взвода запасного полка в Кременчуге, затем направлен в отряд при особом отделе 6-й армии (Херсон), участвовал в боях на Донском фронте, затем служил в Фергане, в составе Туркестанского фронта в 1921—1922 годах участвовал в боях с басмачами. Всего за время Гражданской войны был ранен дважды.

Между войнами

После окончания Гражданской войны служил в Туле, затем в Тбилиси. В 1928 году В. А. Апакидзе окончил Тифлисскую военно-пехотную школу и был направлен на службу в 57-й полк 19-й стрелковой дивизии. В полку он занимал должности командира взвода, роты, помощника начальника штаба полка, начальника полковой школы, командира батальона. В декабре 1939 года В. А. Апакидзе был направлен на службу в 524-й стрелковый полк 112-й стрелковой дивизии, на Урал. 12 июня 1941 года 112-я стрелковая дивизия начала передислокацию в Ленинградский военный округ «на учебные сборы». Эшелоны дивизии прибывали на станцию Дретунь 17—22 июня 1941 года, последние эшелоны разгружались уже под бомбежкой врага.

Великая Отечественная война

В Великой Отечественной войне В. А. Апакидзе в составе 524-го полка 112-й стрелковой дивизии участвовал с первого дня. В составе Северо-Западного фронта дивизия обороняла Краславу, город несколько раз переходил из рук в руки. К середине июля 1941 года 112-я стрелковая дивизия сражалась в окружении, в ночь на 19 июля части дивизии пошли на прорыв, остаткам 385-го и 524-го стрелковых полков удалось пробиться к свои частям. В этих боях В. А. Апакидзе был тяжело ранен. После излечения просился на строевую должность, но в 1942 году был назначен начальником отдела боевой подготовки Московского военного округа.

В июле 1942 года В. А. Апакидзе назначен начальником Подольского пехотного училища (на тот момент дислоцирующемся в Иваново), где прослужил шесть лет, до расформирования училища.

После войны

В 1947 году В. А. Апакидзе поступил в Академию им. Фрунзе, в сентябре 1948 года назначен начальником военной кафедры Ростовского государственного университета, с мая 1950 года — начальник 2-го Ташкентского пехотного училища, с ноября 1952 по декабрь 1953 года — командир 201-й Гатчинской мотострелковой дивизии. В 1960 году уволен в отставку с должности заместителя начальника Управления боевой подготовки МВО.

Умер Валентин Андреевич Апакидзе в 1969 году.

Семья

• жена — Апакидзе, Клавдия Андреевна(1912 -1981)
• сын — Апакидзе, Валентин Валентинович (1931—2006) — полковник, специалист по физической и строевой подготовке войск, автор ряда учебников.
• сын- Апакидзе, Владимир Валентинович
• сын- Апакидзе, Юрий Валентинович
• внук-Апакидзе, Владимир Валентинович
• внук-Апакидзе, Валерий Валентинович
• внук- Апакидзе, Валентин Владимирович
• внук- Апакидзе, Юрий Владимирович
• внук- Апакидзе , Андрей Юрьевич
• правнук- Апакидзе, Виталий Валерьевич
• правнучка- Апакидзе Виктория Валерьевна
• правнук- Апакидзе, Валентин Валентинович
• правнучка- Апакидзе, Людмила Валентиновна

Звания

• полковник
• генерал-майор — 07.11.1945

Награды

• Орден Ленина
• два Ордена Красного Знамени
• Орден Отечественной войны 1-й степени — 22.02.1944
• Медаль «XX лет РККА» — 1938
• другие медали

Ссылки

• [www.podvignaroda.ru/?n=20790987 Наградной лист на Орден Отечественной войны 1-й степени на сайте Подвиг народа]
• [www.mosoblonline.ru/upload/att/20060130112325.pdf Газета Подольский рабочий от 24 января 2006 года]
• [ia-pod.mosoblonline.ru/userdata/archive/1259567467.pdf Газета Подольский рабочий от 28 ноября 2009 года]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Апакидзе, Валентин Андреевич

– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.