Апарисио Фернандес, Альваро

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Альваро
Общая информация
Полное имя Альваро Апарисио Фернандес
Родился 29 сентября 1977(1977-09-29) (46 лет)
Мадрид, Испания
Гражданство Испания
Рост 180 см
Позиция защитник
Информация о клубе
Клуб Интер Мовистар
Номер 4
Карьера
Клубная карьера (мини-футбол)*
1997—1998 Бумеранг Интервью
1998—1999 Херес
1999—2000 Бумеранг Интервью
2000—2003 Каха Сеговия
2003—2011 Эль-Посо
2011— Интер Мовистар
Национальная сборная**
Испания
Международные медали
Чемпионаты мира
Серебро Бразилия 2008
Чемпионаты Европы
Бронза Италия 2003
Золото Венгрия 2010
Золото Хорватия 2012

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Альваро Апарисио Фернандес (исп. Álvaro Aparicio Fernández; 29 сентября 1977, Мадрид, Испания), более известный как просто Альваро (исп. Álvaro) — испанский футболист, игрок в мини-футбол. Защитник испанского клуба «Интер Мовистар» и сборной Испании по мини-футболу.



Биография

Первые годы своей карьеры Альваро провёл в «Бумеранг Интервью» и «Хересе», однако первые свои трофеи он выиграл с клубом «Каха Сеговия». В 2000 году в его составе испанец стал обладателем Межконтинентального кубка и суперкубка Испании. Но большинство своих трофеев Альваро выиграл в составе мурсийского клуба «Эль-Посо», в который он перешёл в 2003 году. В их числе три титула чемпиона Испании, два кубка и суперкубка. А в 2008 году Альваро дошёл до финала Кубка УЕФА по мини-футболу, где «Эль-Посо» в серии пенальти уступил российскому «ВИЗ-Синаре». Летом 2011 года испанец покинул Мурсию и вернулся в «Интер Мовистар».

В составе сборной Испании по мини-футболу Альваро стал двукратным чемпионом Европы по мини-футболу и серебряным призёром чемпионата мира по мини-футболу 2008 года. В финале мундиаля против сборной Бразилии он отметился забитым голом, позволившим испанцам довести матч до серии пенальти. Альваро реализовал свой шестиметровый удар, но это не помогло Испании выиграть титул.

Достижения

Напишите отзыв о статье "Апарисио Фернандес, Альваро"

Ссылки

  • [www.elpozomurcia.com/division-honor/jugadores/alvaro Профиль на официальном сайте «Эль-Посо»]
  • [www.lnfs.es/nuevo/clubs/jugador.asp?jug=63&equ=422&cod_temp=0910&compe=25 Профиль на LNFS.es]


Отрывок, характеризующий Апарисио Фернандес, Альваро

С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!