Апокапы или Апухапы — армянский знатный род в Византии, давший ряд известных деятелей и полководцев[1]
История
Род Апокапов происходил из области Тайк. Этот регион, в котором жило много армян, являлся пограничным с Грузией. Апокапы, как и многие другие армяне, исповедали, характерное для этой области, халкидонитство. Род в своих верованиях был умеренным и терпимо относился к национальному армянскому вероисповеданию. После аннексии армянских земель и переселении армян Византией, род поступает на службу империи. В семье Апокапов отпрыски часто назывались именами Василий и Фаресман, ввиду того что эти имена являлись родовыми именами Апокапов[1]
Известные уроженцы
- Апухап или Апокап — основатель рода, был ведущим полководцем Романа III-го. Между 1032 и 1034 годами занял пост дуки Эдессы[2]
- Василий Апокап — оборонял в 1054 году Манцикерт от турок. Позднее он действовал на северо-западе пойдя в поход против узов.
- Фаресман Апокап — вест, полководец Романа IV-го
- Фаресман Апокап — дука Иерополя
- Василий Апокап — наместник Эдессы
- Фаресман Апокап — вестарх, упомянутый в завещании Евстахия Воилы.
Напишите отзыв о статье "Апокапы"
Примечания
- ↑ 1 2 Византийский временник //АН СССР // Изд-во «Наука» 1973 г. — стр. 144. [www.hist.msu.ru/Byzantine/BB%2035%20%281973%29/BB%2035%20%281973%29%20144.pdf]
- ↑ А.П Каждан. // Армяне в составе господствующего класса Византийской империи в 11-12 вв. // Гл.2 ч.18 «Апокап (Апухап)» стр-ца 73 см прим 1 // АН АрмССР 1973 г.
Отрывок, характеризующий Апокапы
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
