Апостол Павел

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Апостол Павел

Андрей Рублёв, Святой Апостол Павел, около 1410
Рождение

5—10
Тарс, Киликия

Смерть

64—67
Рим

Почитается

большинством христианских церквей

День памяти

29 июня (12 июля) (православие),
29 июня (католицизм)

В Википедии есть статьи о других людях с именем Павел.
Запрос «Святой Павел» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Апо́стол Па́вел (урождённый Саул; Савл; Шауль; ивр. ‏שאול‏‎; Саул из Тарса; Савл Тарсянин; ивр. ‏שאול התרסי‏‎; Šaʾul HaTarsi; др.-греч. Σαούλ (Saul), Σαῦλος (Saulos) и Παῦλος (Paulos); лат. Paulus или Paullus, — пер. «малый»; предп. 5/10, Тарс — 64/67, Рим) — иудейский «апостол язычников» (Рим. 11:13); не входит в число двенадцати апостолов.

Как воинствующий фарисей участвовал в преследовании христиан. На пути в Дамаск его ослепил ярчайший свет и, услышав укоризненный голос Иисуса Христа, уверовал в Него (Деян. 9:3-8). Шедшие с ним привели Савла в Дамаск, где он был исцелен Ананией и принял крещение. Уже в Дамаске Савл стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий (Деян. 9:1-20). После того как на Кипре Савл обратил ко Христу проконсула Сергия Павла, в книге Деяния святых апостолов Савл стал именоваться Павлом (Деян. 13:4-12)[1].

Павлом были созданы многочисленные христианские общины на территории Малой Азии и Балканского полуострова. Он был схвачен в Иерусалиме и доставлен по его просьбе в Рим, где по приговору суда обезглавлен.

Четырнадцать посланий Павла общинам и отдельным людям составляют значительную часть Нового Завета и являются одними из главных текстов христианского богословия. В этих посланиях, являющихся дополнением к Евангельскому учению, Павел разъяснил учение Иисуса Христа, подтвердил необходимость совершения Таинства Евхаристии (1Кор. 11:28), опроверг иудеохристианство[2][3]. Послания апостолов, в том числе и апостола Павла, читаются в храмах во время совершения Божественной литургии и на различных требах.

Художественно-символически изображается лысеющим и бородатым, в красно-зелёном одеянии, с мечом, которым его обезглавили, и с книгой посланий в руках[4].





Источники

Главными источниками сведений о жизни и проповеди Павла являются книги Нового Завета: Деяния святых Апостолов и Послания Павла. Аутентичные послания являются первичными источниками, содержащими свидетельство от первого лица и современными исследуемым событиям. Вопрос о том, какие именно из 14 новозаветных посланий, традиционно приписываемых апостолу Павлу, согласно библейской критике бесспорно принадлежат ему, рассмотрен ниже и в статьях, посвящённых отдельным посланиям. Свидетельства Посланий требуют критического подхода. Павел небеспристрастен и непосредственно вовлечён в упоминаемые события, поэтому при чтении Посланий необходимо принимать во внимание его склонность к той или иной интерпретации фактов. Необходимо также, насколько это возможно, учитывать адресата послания и ситуацию, в которой оно было написано, поскольку это влияет на риторику письма и характер возвещения Евангелия (керигмы)[5].

Деяния Апостолов, датируемые многими исследователями 70-ми — первой половиной 80-х годов, написаны уже после смерти Павла и являются источником, содержащим сведения из вторых рук. Возможное исключение — так называемые «мы-отрывки» (Деян. 16:10-17, 20:5-8, 27:1-16 — все три отрывка относятся к морским путешествиям Павла), в которых автор внезапно начинает повествование от первого лица. Не исключено, что этим он подчёркивает, что был свидетелем описываемых событий; существует даже предположение, что это отрывки из дневника, который Лука или кто-то другой вёл во время путешествия. Достоверность свидетельств книги Деяний существенно повышается, если они находят хотя бы косвенное подтверждение в Посланиях или других источниках (включая упоминание тех или иных реалий у античных авторов, археологические находки и др.). Подробнее о проблемах источников и историчности Деяний см. статью Деяния святых Апостолов[6].

Послания Павла — основной источник сведений о его вере, учении и мировоззрении. Приводимые в Деяниях речи Павла нельзя считать безусловно подлинными[7]. Сопоставление книги Деяний, основным действующим лицом второй половины которой является Павел, с упоминаниями мест, лиц и путешествий в Посланиях позволяет в некоторой мере реконструировать жизнь Павла, прежде всего во время его миссионерских путешествий (прибл. 46—61 гг.). Существует ряд противоречий между Деяниями и Посланиями; в таких случаях, как правило, предпочтение отдаётся свидетельству ПосланийК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3330 дней].

О Павле несколько раз упоминается в писаниях мужей апостольских[8]. Павел также является действующим лицом или ложным автором ряда новозаветных апокрифов, но ценность этих книг как источников информации об историческом Павле неизмеримо ниже. К числу таких апокрифов относятся Деяния Павла, Псевдо-Клементины, Деяния Петра и Павла, Апокалипсис Павла, апокрифические послания Павла и к Павлу (включая переписку с Сенекой) и др.

Жизнь

Происхождение

Павел — иудей средиземноморской диаспоры, родившийся в Тарсе[9], главном городе Киликии и одном из крупнейших центров эллинистической культуры. Еврейское имя Павла — Савл (др.-греч. Σαῦλος, эллинизированная форма имени Шауль, ивр. ‏שאול‏‎)[10]. Павел происходил из колена Вениаминова[11], и, вероятно, был назван в честь принадлежавшего к тому же колену библейского царя Саула.

Семья и воспитание

Отец Павла был фарисеем (Деян. 23:6), и сам Павел был воспитан в традициях фарисейского благочестия[12]. При этом Павлу перешло от отца римское гражданство[13], что говорит о высоком статусе семьи, поскольку в то время лишь немногие обитатели провинций Римской империи обладали статусом гражданина. С этим, вероятно, связано наличие у Павла римского имени лат. Paulus (в греческой транскрипции др.-греч. Παῦλος), что означает «малый». Впоследствии, называя себя «наименьшим из апостолов» (1Кор. 15:9), Павел возможно обыгрывал смысл своего имени.

Павел говорит о себе: «Я Иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе [то есть, в Иерусалиме] при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе» (Деян. 22:3). Если это свидетельство Деяний, не находящее, правда, подтверждения в Посланиях, верно[14], то Павел обучался Торе и искусству её раввинистической интерпретации у одного из самых знаменитых учителей того времени, раввина Гамалиила Старшего. Примеры раввинистического толкования можно найти в посланиях Павла[15], причём в качестве толкуемого текста выступает не Тора на древнееврейском, а её греческий перевод, Септуагинта. Во времена Павла этот перевод широко использовался среди евреев диаспоры, чьим родным языком как правило был греческий (позже, в ходе роста противостояния с христианством, иудеи практически отказались от использования Септуагинты).

Павел был обучен ремеслу — шитью палаток (Деян. 18:3). Возможно, это является косвенным указанием на то, что Павел собирался стать раввином: за обучение Торе нельзя было брать деньги, поэтому все рабби зарабатывали себе на жизнь тем или иным ремеслом. В посланиях Павел не раз упоминает, что не был обузой для общины, поскольку кормил себя сам (см., например, 1Кор. 9:13 — 1Кор. 9:15).

Павел пишет: «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я» (1Кор. 7:8). Был ли сам Павел безбрачным или вдовцом, в Новом Завете явно не сказано. Православные предания трактуют эти слова Павла в том смысле, что он был именно девственником.

Апостол Павел, лично для себя избравший девство и призывавший подражать ему в этом (1Кор. 7:8), тем не менее осуждает «лицемерие лжесловесников, сожжённых в совести своей, запрещающих вступать в брак» (1Тим. 4:2-1Тим. 4:3)[16]

…Святые Апостолы Иоанн Богослов, Павел, Варнава и, без сомнения, многие другие были девственниками[17]

Однако, согласно сообщению из книги Деяний апостолов: «…получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос» (Деян. 26:10), — можно заключить, что Павел был членом синедриона, поскольку имел право голоса казнить христиан. Члены этой организации были обязаны вступать в брак[18]. Более того, Павел, будучи строгим фарисеем, вряд ли пожелал бы пренебречь тем, что Иудеи считали священным долгом, а именно браком[19]. Его подробные наставления из седьмой главы первого послания к Коринфянам также позволяют предположить, что он был хорошо знаком с проблемами, подобными тем, которые возникают в связи с браком, а значит, мог быть женат до написания этого отрывка.

Согласно преданию, святые мученицы Зинаида Тарсийская и Филонила являются родственницами (по некоторым данным — родными сёстрами) апостола Павла[20].

Связи с эллинизмом

Наряду со знанием Торы, из Нового Завета очевидно знакомство Павла с общими местами греко-римской культуры того времени: философии, литературы, религии и, прежде всего, риторики. По широко распространённой версии, послания Павла написаны на живом идиоматическом греческом языке[21]. По другой, существует чёткое доказательство применения игры слов, стихосложения, проявляющихся только на арамейском языке[22]. Родной город Павла Тарс был одним из центров эллинистической образованности, уступавшим в этом отношении лишь Александрии и Афинам[23]. Правда, неизвестно, в каком возрасте Павел покинул Тарс и отправился на учёбу в Иерусалим, но известно (Деян. 9:30), что уже после обращения Павел был вынужден вернуться на длительное время на родину, чтобы избежать преследований со стороны бывших соратников.

Было убедительно показано, насколько широко в речах и посланиях Павла используются приёмы античной риторики[24]. Можно также отметить, что многие из встречающихся в Новом Завете цитат или аллюзий на произведения секулярных античных авторов приводятся Павлом или, по крайней мере, вкладываются в его уста[25]. Многие исследователи пытались также найти в богословии Павла следы влияния малоазийских мистериальных культов[26].

Участие в преследовании христиан

Судя по Деяниям святых Апостолов, Павел был моложе Иисуса[27]. Весьма вероятно, что оба они находились в Иерусалиме в одни и те же пасхальные дни. Однако в Новом Завете нет никаких свидетельств о том, что Павел видел Иисуса до казни.

В 7-9 главах Деяний Апостолов несколько раз говорится об активном участии Павла (называемого вплоть до Деян 13:9 исключительно Савлом) в гонениях на раннюю христианскую церковь; сам Павел также упоминает в ряде посланий, что до обращения участвовал в преследовании христиан[28].

Убийство Стефана

Основная статья: Стефан Первомученик

Впервые Савл упоминается в сцене избиения камнями первомученика Стефана, причем будучи несовершеннолетним он не принимал непосредственного участия в казни, но лишь сторожил одежды (Деян. 7:58). Поскольку в следующем году Савл уже принимает участие в гонениях на христиан в Дамаске, можно предположить, что год смерти Стефана (33 год) совпал с годом совершеннолетия Савла, который у иудеев отмечается в 13 лет. Таким образом, годом рождения Савла можно признать 20 год. В Деяниях описан суд над Стефаном, но непонятно, был ли ему вынесен смертный приговор, или его побила камнями разгневанная толпа, не ставшая дожидаться окончания суда[29].

Причины и характер преследований

Гонения, в которых принял участие Павел, были вызваны ранней христианской проповедью, становившейся неприемлемой для ортодоксального иудаизма из-за таких моментов как:

  • Проповедь распятого Мессии. «…мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн[30]…» (1Кор. 1:23). Такая проповедь воспринималась как богохульство, поскольку распятие было особо позорной казнью, несовместимой с богоизбранностью Мессии, который должен прийти как царь и победитель. В Послании к Галатам (Гал. 3:13) Павел цитирует Второзаконие (Втор. 21:33): «… проклят всяк, висящий на древе»[31]. Для Павла-фарисея было немыслимо видеть в распятом и, следовательно, проклятом преступнике Мессию[32].
  • Критика храмового культа. Многие исследователи считают, что уже в это время в среде христиан из «эллинистов», таких, как Стефан, стало проявляться критическое отношение к еврейской сосредоточенности на Иерусалиме и Храме, плохо совместимой с вселенским характером христианского благовестия. В речи Стефана перед Синедрионом, в написании которой Лука мог опираться на источник, довольно точно передающий взгляды «эллинистов», содержатся открытые нападки на Храм. Возможно, именно критика храмового культа и стала основной причиной преследований.

В ранних гонениях на христиан можно видеть попытку синагогальных общин, находившихся под всецелым влиянием фарисеев, навести порядок в своей среде путём «дисциплинарного» наказания неортодоксальных взглядов. Именно таким наказанием могли быть упоминаемые Павлом бичевание (5 раз по 40 ударов без одного) и тюремное заключение, которым он подвергся уже став христианином (2Кор. 11:23, 2Кор. 11:24)[33]. Не исключено, что преследования христиан велись в основном в эллинистских общинах[34], членом одной из которых мог быть Савл. Основную роль в преследованиях играли, по всей видимости, фарисеи, но в них могло принять участие и храмовое саддукейское священство. В Деяниях (Деян. 9:1 — Деян. 9:2) фарисей Савл получает от саддукейского первосвященника полномочия привести в Иерусалим христиан из Дамаска для наказания.

После обращения

Подробнее по этой теме см. Путь в Дамаск.

Около 34 года[35] на пути в Дамаск он неожиданным образом услышал неведомый голос «Савл! Савл! Что ты гонишь меня?» и на три дня ослеп (Деян. 9:8 — Деян. 9:9). Приведённый в Дамаск, он был исцелён христианином Ананией и крестился (Деян. 9:17 — Деян. 9:18). Пробыв несколько дней с учениками Дамаска, Ап. Павел проповедует Евангелие среди иудеев Аравии (Гал. 1:17), под которой обычно понимается Набатея[36]. После он возвращается в Дамаск, где сталкивается с преследованиями царя Ареты (2Кор. 11:32).

Около 37 года или 39 года[36] он посещает Иерусалим (Гал. 1:18). Местные христиане долго не могли принять его, только заступничество Варнавы примирило Павла с апостолами (Деян. 9:26 — Деян. 9:27). После Иерусалима он возвращается в родной Тарсус, откуда его забирает Варнава и приводит в Антиохию (Деян. 11:25). В антиохийской церкви соратниками Павла были Симеон Нигер, Луций Киринеянин и Манаил.

1-е апостольское путешествие

Из Антиохии около 46 года[36] Павел совершает своё 1-е апостольское путешествие[37] совместно с Варнавой. Первым делом он посещает Селевкию, откуда переправляется на Кипр (Деян. 13:4), дойдя до Пафа, он состязается с лжепророком Вариисусом (Деян. 13:6). После Кипра путь Павла лежал в Памфилию, где он впервые начинает обращаться к язычникам (Деян. 13:46). Из Памфилии он пришел в Иконию (Деян. 14:4). Изгнанный оттуда иудеями, он отправляется в Ликаонию, где язычники его принимают за Гермеса (Деян. 14:12). Затем, через Писидию Павел возвращается в Памфилию и отплывает в Антиохию (Деян. 14:26).

Апостольский собор 51 года

Основная статья: Апостольский собор

Споры в апостольской общине между иудеохристианами и паулинистами (сторонниками Павла) приводят к необходимости созыва Апостольского собора в Иерусалиме (Деян. 15:1 — Деян. 15:6). Павел отстаивал позицию, что христианам неевреям нет необходимости совершать обрезание. Старые апостолы Петр и брат Господень Иаков приняли сторону Павла и тот убежденный в своей правоте возвратился в Антиохию (Деян. 15:35). Когда в Антиохию прибывает Пётр, то у него с Павлом начинаются прения (Гал. 2:11 — Гал. 2:14).

2-е апостольское путешествие

Затем Павел уже с Силой отправляется во 2-е апостольское путешествие (Варнава тем временем отбывает на Кипр). В Листре он встречает Тимофея, которого берет с собой. Дальше его путь лежит в Фригию и Галатию (Деян. 16:6). Пройдя через Мисию он оказывается в Троаде, где созревает план проповедовать в Европе. Оказавшись в Европе, Павел посещает Филиппы (Деян. 16:12). Здесь Павла и Силу задерживают, но как римского гражданина отпускают. Пройдя через Амфиполь, Павел оказывается в Фессалониках (Деян. 17:1). Далее путь его лежит в Афины, где знакомится с Дионисием Ареопагитом (Деян. 17:34). В Коринфе он знакомится с супружеской парой Прискиллой и Акилой (Деян. 18:2) и останавливается на 1,5 года в годы правления Галлиона (Деян. 18:12), то есть в 52 году. Именно здесь он пишет первое и, возможно, второе послание к Фессалоникийцам[38]. Затем Павел морем переплывает в Эфес (там он оставляет Акилу и Прискиллу), а оттуда морем в Иерусалим через Кессарию (Деян. 18:22).

3-е апостольское путешествие

3-е апостольское путешествие было предпринято в Эфес (Деян. 19:1), где апостолом Павлом в 54-57 годах были написаны Послание к Галатам и Первое послание к Коринфянам[38]. Из Эфеса Павел вторично отправился в Македонию, откуда он написал Второе послание к Коринфянам (57 год), а затем посетил Элладу (Деян. 20:2). Зимой 57 года Павел прибыл в Коринф[39]. Далее его путь лежал через Филиппы в Троаду, а оттуда в Милет. Морем, через Родос и Кипр, Павел прибыл в Тир (Деян. 21:3). В Коринфе в 58 году апостол Павел написал одно из самых значимых его посланий – Послание к Римлянам, адресованное христианской общине Рима.

Суд

В Иерусалиме иудеи обвинили Павла в том, что он язычников вводит в Храм Соломона (Деян. 21:28). Его повели на суд в синедрион, где началась распря между фарисеями и саддукеями. Однако иудеи не могли казнить Павла из-за римского гражданства, тогда его отправили в Кесарию на суд прокуратору Феликсу, который «оставил Павла в узах» (Деян. 24:27). Новый прокуратор Иудеи Порций Фест совместно с иудейским царем Агриппой решает переправить Павла в Италию на суд императору (Деян. 26:32). Здесь Павел в качестве пленника отправляется в своё последнее путешествие. Его корабль минует Сидон, Кипр, Миры Ликийские, Крит, Адриатическое море и терпит крушение близ острова Мелит (Деян. 28:1). Оттуда на корабле «Диоскуры» Павел прибывает в сначала в Сиракузы, потом в Ригию и затем около 60 года[36] в Рим, где прожил ещё 2 года (Деян. 28:30). Из Рима апостол Павел написал послание к Филиппийцам, к Ефесянам, к Колоссянам и к Филимону[40]. Все эти три послания были написаны в 63 году и отправлены с Тихиком. К этому же времени, возможно, относится и написание апостолом Послания к Евреям[41].

4-е апостольское путешествие

Согласно преданию, в Риме апостол был освобожден и совершил четвертое миссионерское путешествие. На востоке он посетил ранее основанные им церкви. На острове Крит он рукоположил Тита во епископа Критского, затем в Малой Азии около 64—65 годов написал к нему послание (Послание к Титу). Затем апостол Павел рукоположил Тимофея во епископа Ефесского, после посетил Македонию, откуда написал Первое послание к Тимофею (65 г.). В Коринфе Павел встретил апостола Петра, с которым пришел в Рим в 66 году. Из Рима Павел осуществил путешествие в Испанию, по возвращении из неё был схвачен в Риме и помещен в узы. Считается, что из тюрьмы около 67 года Павел написал Второе послание к Тимофею[42].

Смерть

Согласно традиционной точке зрения, апостол Павел перенёс много страданий и был как римский гражданин не распят, а обезглавлен в Риме при Нероне. Возможно, это произошло в 64 году, однако обстоятельства написания Послания к Титу позволяют отнести его смерть к более позднему времени — к 67[43] или 68 году[44], то есть после четвертого апостольского путешествия.

На месте его погребения ученики оставили памятный знак, который позволил императору Константину разыскать это место и построить там церковь Сан-Паоло-фуори-ле-Мура.

Православные и католики отмечают память Петра и Павла в один день — 29 июня; Православные церкви, использующие Юлианский календарь, отмечают его 12 июля (н. ст.). В православии и католичестве Пётр и Павел — два наиболее почитаемых апостола, называемых первоверховными святыми апостолами за особо ревностное служение Господу и распространение веры Христовой.

Сподвижники Павла

Поскольку роль апостола Павла как апостола язычников была велика, то его миссия была бы невозможной без многочисленных сподвижников, которые упоминаются на страницах Нового Завета:

Обнаружение останков апостола Павла

В день памяти апостола Павла 29 июня 2009 года, папа римский Бенедикт XVI рассказал, что впервые в истории было проведено научное исследование саркофага, находящегося под алтарём римского храма Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. По словам папы, в саркофаге были обнаружены

…мельчайшие фрагменты костей, которые были подвергнуты исследованию с использованием углерода-14 экспертами, не знавшими об их происхождении. Согласно результатам, они принадлежат человеку, жившему между I и II вв.… …Это, похоже, подтверждает единодушную и бесспорную традицию, согласно которой речь идёт об останках апостола Павла
 — заявил понтифик на церемонии по случаю завершения торжеств, связанных с 2000-летием святого Павла. Вскрывать древнюю находку долго не решались. Саркофаг пытались просветить рентгеновскими лучами, но камень оказался слишком толстым.
В саркофаге, никогда ранее не открывавшемся на протяжении веков, было проделано очень маленькое отверстие для введения зонда, посредством которого были обнаружены следы драгоценной льняной ткани, окрашенной в пурпурный цвет, пластина из чистого золота и ткань голубого цвета с волокнами льна. Было обнаружено присутствие красного ладана, а также белковых и известковых соединений.
Понтифик пообещал, что, когда учёные закончат исследования, саркофаг с мощами будет доступен для поклонения верующих.

Послания апостола Павла

Основные статьи: Послания Павла, Авторство посланий Павла

Древнее христианское предание, разделяемое, в частности, Православной и Католической Церквями, присваивает апостолу Павлу авторство четырнадцати посланий, входящих в Новый Завет[2][45].

В научном сообществе (библейской критике) существует деление тринадцати посланий апостола Павла на две группы. Первую группу составляют так называемые протопаулинистские (прото-павловы) послания, то есть послания несомненно написанные апостолом Павлом (собственноручно или под диктовку). К ним относятся семь посланий: Послание к Римлянам, Первое и Второе послания к Коринфянам, Послание к Галатам, Послание к Филиппийцам, Первое послание к Фессалоникийцам, Послание к Филимону[46][38].

Вторую группу составляют так называемые девтеропаулинистские (девтеро-павловы) послания, то есть послания, относительно написания которых апостолом Павлом нет единой точки зрения. К ним относятся шесть посланий: Послание к Ефесянам, Послание к Колоссянам, Второе послание к Фессалоникийцам, Первое и Второе послания к Тимофею и Послание к Титу[46]. Ученые, отрицающие написание этих посланий апостолом Павлом, считают, что они были написаны от лица Павла после его смерти до начала II века, возможно, его учениками[38].

Принадлежность апостолу Павлу послания к Евреям современная западная библейская критика отвергает[47][48].

В качестве критериев подлинности посланий рассматриваются их вероятная дата написания, форма, стиль, лексика и богословские взгляды, изложенные в посланиях. Для объяснения некоторого различия в стиле посланий используется предположение, что на стиль девтеро-павловых посланий оказали влияния писцы-секретари апостола Павла[46]. Так один из писцов по имени Тертий указан в послании к Римлянам (Рим. 16:22)[38][49].

В настоящее время всё большее число современных ученых, имеющих разные богословские позиции, на основании полного стилеметрического анализа посланий (пропорциональное соотношение длины предложений, вариации в длине предложений, расположение ключевых слов в посланиях и др.), приводят доводы в пользу принадлежности апостолу Павлу всех 14 посланий, за исключением послания апостола Павла к Евреям[49]. Немецкая исследовательница Эта Линнеманн пришла к выводу о том, что «словарный состав не дает нам никаких аргументов для провозглашения каких-либо писаний неаутентичными – будь то в отношении целых писем или отдельных их частей»[46].

Послания в Новом Завете расположены не в хронологической порядке их написания, а в порядке уменьшения их длины (исключением является послание к Евреям)[49]. Самым ранним посланием считается первое послание к Фессалоникийцам (около 52 года), самым поздним – второе послание к Тимофею (около 67 года)[40]

№ Русское Латинское Рус. Полн. Мин. Язык оригинала[50]
1 Послание к Римлянам Epistula ad Romanos Рим Rom Ro Греческий (койне)
2 Первое послание к Коринфянам Epistula I ad Corinthios 1Кор 1 Cor 1C Греческий (койне)
3 Второе послание к Коринфянам Epistula II ad Corinthios 2Кор 2 Cor 2C Греческий (койне)
4 Послание к Галатам Epistula ad Galatas Гал Gal G Греческий (койне)
5 Послание к Ефесянам Epistula ad Ephesios Еф Eph E Греческий (койне)
6 Послание к Филиппийцам Epistula ad Philippenses Флп Phil Phi Греческий (койне)
7 Послание к Колоссянам Epistula ad Colossenses Кол Col C Греческий (койне)
8 Первое послание к Фессалоникийцам Epistula I ad Thessalonicenses 1Фес 1 Thess 1Th Греческий (койне)
9 Второе послание к Фессалоникийцам Epistula II ad Thessalonicenses 2Фес 2 Thess 2Th Греческий (койне)
10 Первое послание к Тимофею Epistula I ad Timotheum 1Тим 1 Tim 1T Греческий (койне)
11 Второе послание к Тимофею Epistula II ad Timotheum 2Тим 2 Tim 2T Греческий (койне)
12 Послание к Титу Epistula ad Titum Тит Tit T Греческий (койне)
13 Послание к Филимону Epistula ad Philemonem Флм Philem P Греческий (койне)
14 Послание к Евреям Epistula ad Hebraeos Евр Heb H Греческий (койне)

Критические замечания

С. И. Соболевский отмечал:

Послания апостола Павла в лингвистическом отношении безыскуственны; он писал так, как говорил, то есть живым языком того времени <…> разговорным языком более или менее образованных людей <…> недаром блаж. Иероним в своих комментариях не раз указывает на его знакомство со светской литературой (litterae saeculares), но вместе с тем и признает его недостаточное знание греческого языка, — конечно, литературного, аттического: <…> «еврей, родом из евреев, большой знаток своего родного языка, он не мог выражать глубоких чувств на чужом языке, да и не заботился особенно о словах, когда относительно смысла не было опасности».

— Греческий язык библейских текстов Κοινή. — М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2013. — С. 112.

См. также

Напишите отзыв о статье "Апостол Павел"

Примечания

  1. ↑ Святитель Иннокентий Херсонский. [www.verapravoslavnaya.ru/?Innokentii_Hersonskii_Zhiznmz_apostola_Pavla#5 Жизнь Святого Апостола Павла. Первое апостольское путешествие Павла]
  2. ↑ 1 2 Епископ Александр (Милеант). [www.verapravoslavnaya.ru/?Aleksandr_Mileant_Chto_takoe_Bibliya#poslPavl Что такое Библия. Послания апостола Павла]
  3. ↑ [www.ecclesia.relig-museum.ru/Researches/danielou.htm Ж. Даниелю. Богословие иудеохристианства (Аспекты исторические и непреходящие)]
  4. ↑ [books.google.fr/books?id=wL_ZMgEACAAJ Le langage secret de la Renaissance: le symbolisme caché de l'art italien] / Richard Stemp. — National geographic France, 2012. — С. 108. — 224 с. — ISBN 9782822900003.
  5. ↑ Данн, стр. 64—66.
  6. ↑ Левинская, стр. 13—55.
  7. ↑ Краткое резюме точек зрения на авторство приводимых в Деяниях речей дано в Talbert, C.H. 'Again: Paul’s Visits to Jerusalem', Novum Testamentum,, 9, 1967, pp. 26—40 (p. 37).
  8. ↑ 1-е Послание Климента 5:5, 47:1; Послания Игнатия к Эфесянам 12:2 и Римлянам 4:3; Послание Поликарпа 3:2 и 9:1.
  9. ↑ Известно лишь из Деяний (Деян. 9:11, Деян. 21:39, Деян. 22:3)
  10. ↑ В Посланиях имя Савл нигде не упоминается.
  11. ↑ Рим. 11:1, Фил. 3:5
  12. ↑ Фил. 3:5; Гал. 1:4; Деян. 23:6, Деян. 26:5.
  13. ↑ Деян. 16:37 — Деян. 16:38, Деян. 22:25-Деян. 22:29, Деян. 23:27. В Посланиях упоминаний об этом нет.
  14. ↑ Доводы против ученичества у Гамалиила, равно как и римского гражданства Павла и ряда других фактов, не находящих подтверждения в Посланиях, приводятся, в частности, в Roetzel, C. Paul: The Man and the Myth, Columbia: University of South Carolina, 1998. В фарисействе времён Павла шли постоянные споры между последователями раввинов Гиллеля и Шаммая. Гамалиил принадлежал к более «мягкой» школе Гиллеля, в то время как рисуемый Деяниями и Посланиями образ Павла-фарисея явно ближе к «суровым» шаммаитам (Райт, стр. 26-37). Это может служить доводом против свидетельства Деяний об учении у Гамалиила или, по крайней мере, говорить о расхождении в убеждениях между Савлом и его учителем.
  15. ↑ Например, Рим 4:3—25, Гал 3:8—14 и 2 Кор 3:7—18 можно рассматривать как примеры мидраша. Об использовании в Новом Завете пяти приёмов еврейской экзегезы (таргум, мидраш, пешер, типология и аллегория) см. Данн, стр. 122—32; Толкование Нового Завета, стр. 239—264.
  16. ↑ [www.mospat.ru/ru/documents/social-concepts/kh/ Основы социальной концепции Русской Православной Церкви X.1]
  17. ↑ [pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=814 Святитель Игнатий Брянчанинов, «О монашестве»]
  18. ↑ Талмуд Sanftedrin 3Н издания Санкина, 1 том. 229 стр.
  19. ↑ Yebatnath 6.6, издания Санкина; Талмуд, 1 том, 411 стр.
  20. ↑ [sumyhram.narod.ru/zinaida.html Житие святой мученицы Зинаиды]
  21. ↑ Родным языком большинства евреев диаспоры был греческий. Тем не менее, многие комментаторы трактуют слова Павла о себе как о «Еврее от Евреев» (Фил 3:5) в том смысле, что Павла с детства учили говорить по-еврейски и/или арамейски, так что греческий был для него не родным, а вторым языком (Радостная Весть, стр. 410; Еп. Кассиан, стр. 203; Роджерс, стр. 708; Данн, стр. 295). Об евреях-«эллинистах», говоривших по-гречески, и евреях-«евреях», даже в диаспоре сохранявших в качестве повседневного языка арамейский (или еврейский), см. раздел Участие в преследовании христиан.
  22. ↑ Книга Raphael Lataster «Was the New Testament Really Written in Greek?». В книге кроме разбора игры слов, стихосложений Пешитто, уделяется внимание разночтению греческих манускриптов, могущих появиться только, если предположить первенство арамейского оригинала Нового Завета [www.aramaicpeshitta.com/downloadbook.htm www.aramaicpeshitta.com/downloadbook.htm] частичный перевод этой книги [dionisiy-drev.livejournal.com/tag/Перевод+Рафаэля] (недоступная ссылка с 15-05-2013 (3996 дней)).
  23. ↑ В частности, в Тарсе во времена Павла находилась школа известного стоического философа Нестора, бывшего какое-то время наставником императора Тиберия.
  24. ↑ Ауни, стр. 181—222. Масштабные исследования использования форм и приёмов греко-римской риторики в Новом Завете были инициированы книгой Betz, H. D. Galatians: A Commentary on Paul’s Letter to the Churches in Galatia, Philadelphia: Fortress, 1979.
  25. ↑ В частности, в 1 Кор 15:33 Павел цитирует комедиографа Менандра («Таис», фр. 218), в Послании к Титу 1:12 — сочинение Эпименида «Об оракулах», а в речи перед афинянами (Деян 17:28) приводит строчку из дидактической поэмы Арата «Явления». Конечно, отсюда вовсе не следует, что Павел читал эти сочинения, но всё же очевидна некоторая степень его знакомства с эллинистической культурой.
  26. ↑ Критический разбор исследований на эту тему см., например, в Metzger, B. M. 'Methodology in the Study of the Mystery Religions and Early Christianity', In: Historical and Literary Studies: Pagan, Jewish, and Christian, Grand Rapids: Eerdmans, 1968; Wedderburn, A. J. M. 'The Soteriology of the Mysteries and Pauline Baptismal Theology', Novum Testamentum, 29, 1987, pp. 53—72. Краткое резюме дано в: Мецгер, стр. 265—266.
  27. ↑ При первом упоминании в Деян 7:58 Савл назван юношей. Можно предположить, что он был моложе Иисуса на 10—20 лет.
  28. ↑ 1 Кор 15:9; Гал 1:13, 23; Фил 3:6.
  29. ↑ Левинская, стр. 247—248. Некоторые исследователи сомневаются в историчности свидетельства Луки об участии Савла именно в расправе над Стефаном и последовавших гонениях на христиан в Иерусалиме. В частности, A. Hultgren пишет: «В этом месте Деяний Лука хотел представить читателю Павла, и так как известно было, что Павел участвовал в преследованиях церкви, Лука ввёл его в повествование о первом акте преследований (убийстве Стефана) и так называемом „великом гонении“ (Деян. 8:1)» (Hultgren, A. 'Paul’s Pre-Christian Persecutions of the Church: Their Purpose, Locale, and Nature', Journal of Biblical Literature, 95, 1976, pp. 97—111).
  30. ↑ др.-греч. σκάνδαλον — „скандал“, соблазн; камень преткновения; то, что сбивает с верного пути.
  31. ↑ Распятие — римская казнь, а не разновидность повешения; дерево — метонимия деревянного креста. Когда в Ветхом Завете говорится о повешении, не всегда можно с однозначностью сказать, идёт ли речь о повешении в современном смысле слова или о распятии (см., например, рассказ о том, как Иисус Навин повесил пять аморрейских царей на пяти деревьях (Нав. 10:26)). Крест несколько раз назван древом в Деяниях (Деян. 5:30, Деян. 10:39, Деян. 13:29). Возможно, этот образ получил распространение под влиянием интерпретации Павлом Второзакония (Втор. 21:23). Символика дерева-креста очень широко распространена в христианской литературе.
  32. ↑ Представления о страдающем и гибнущем Мессии в ортодоксальном иудаизме того времени не было. Толкование 53-й главы книги пророка Исайи как пророчества об искупительной жертве Мессии впервые появилось именно в христианстве. Правда, важным исключением из этих утверждений может быть Кумранская община. О развитии внутри иудаизма представления о страдающем Мессии, основанного на толковании Ис. 53, см. Fishbane, M. Midrash and Messianism: Some Theologies of Suffering and Salvation, In: Schaefer, P., Cohen, M. (eds) Toward the Millennium: Messianic Expectations from the Bible to Waco, Leiden: Brill, 1998, pp. 57-121. Автор возводит эту (в основном, средневековую) традицию к свиткам Мёртвого Моря.
  33. ↑ Похожие дисциплинарные наказания за неповиновение религиозным властям предписываются Мишной (Санхедрин 1:2, 9:5), составленной позднее, но, возможно, отражающей практику времён Павла. Ср. также предсказание Иисуса (Мк. 13:9, Мф. 10:17) о том, что его последователей будут бить в синагогах.
  34. ↑ На это может указывать тот факт что, по сообщению Луки (Деян. 8:1), «все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии». Под «апостолами» здесь, возможно, следует понимать консервативную («иудеохристианскую») общину христиан из «евреев», остававшихся строгими приверженцами храмового культа. Иначе трудно представить, что гонения затронули всех, кроме вождей движения, которых должны были схватить в первую очередь. Впоследствии, руководимая братом Господним Иаковом иерусалимская община оставалась оплотом консервативного иудейского христианства. См. Данн, стр. 294—301. Впрочем, в последнее время общепринятая теория о разделении ранней церкви на «эллинистов» и «евреев» была подвергнута сомнению, см. Hill, C. G. Hellenists and Hebrews: Reappraising Division within the Earliest Church, Minneapolis: Fortress, 1992.
  35. ↑ [www.biblia.ru/reading/nt_introduction/page19.htm РАННИЕ ПОСЛАНИЯ ПАВЛА]
  36. ↑ 1 2 3 4 [krotov.info/spravki/history_bio/01_bio/pavel.html ПАВЕЛ]
  37. ↑ [www.solun.gr/article/72-apostol-pavel Апостол Павел]
  38. ↑ 1 2 3 4 5 [litresp.ru/chitat/ru/%D0%91/braun-rejmond/vvedenie-v-novij-zavet-tom-ii/1 Браун Рэймонд. Введение в Новый Завет Том II. Павловы послания]
  39. ↑ [otveti.org/tolkovanie-biblii/2-korinfyanam/ Толкование Библии, Второе Послание к Коринфянам]
  40. ↑ 1 2 Павел апостол и его послания // Библейская энциклопедия архимандрита Никифора. — М., 1891—1892.
  41. ↑ [azbyka.ru/otechnik/Biblia/rukovodstvo-k-izucheniyu-poslanij-svjatogo-apostola-pavla-i-apokalipsisa/1_1_6 Первые римские узы св. ап. Павла // Руководство к изучению Посланий Святого Апостола Павла и Апокалипсиса. — Московская духовная семинария. Сектор заочного обучения. Учебное пособие для студентов 4 класса. Сергиев Посад. — 2006 г.]
  42. ↑ [azbyka.ru/otechnik/Biblia/rukovodstvo-k-izucheniyu-poslanij-svjatogo-apostola-pavla-i-apokalipsisa/1_1_7 Четвертое миссионерское путешествие св. ап. Павла (64—66 гг.) // Руководство к изучению Посланий Святого Апостола Павла и Апокалипсиса. — Московская духовная семинария. Сектор заочного обучения. Учебное пособие для студентов 4 класса. Сергиев Посад. — 2006 г.]
  43. ↑ [www.gotquestions.org/Russian/Russian-death-apostles.html Содержатся ли в Библии описания смерти апостолов? Каким образом умерли апостолы?]
  44. ↑ [aliom.orthodoxy.ru/arch/050/st-pavel.htm МУЧЕНИЧЕСТВО СВЯТОГО АПОСТОЛА ПАВЛА]
  45. ↑ [ccconline.ru/#a12340 Канон Писания // Катехизис Католической Церкви.]
  46. ↑ 1 2 3 4 [stavroskrest.ru/content/chto-na-samom-dele-napisal-apostol-pavel Ковшов М.В. Что на самом деле написал апостол Павел?]
  47. ↑ А. А. Ткаченко, иером. Николай (Сахаров). [www.pravenc.ru/text/187302.html Послание к Евреям] // Православная энциклопедия. Том XVII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 226-237. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-030-1
  48. ↑ [www.bogoslov.ru/text/1293403/index.html Ковшов М.В. Адекватное толкование Библии дается изнутри Предания]
  49. ↑ 1 2 3 Мецгер, Брюс. [azbyka.ru/novyj-zavet-kontekst-formirovanie-soderzhanie#glava_10_poslanija_apostola_pavla Новый Завет. Контекст, формирование, содержание]
  50. ↑ Протоиерей Олег Стеняев. [www.700-let.ru/archive/video/lectures/?id=21602 "Беседы на послание к Римлянам св.ап.Павла (беседа 1-я)".]

Литература

  • Ален Бадью. Апостол Павел. Обоснование универсализма. — СПб.: Университетская книга, 1999. — ISBN 5-85133-062-7.
  • Артоболевский И.А.. Первое путешествие святого апостола Павла с проповедью Евангелия. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1900;
  • Рудольф Бультман. Избранное: Вера и понимание. — М.: РОССПЭН, 2004. — ISBN 5-8243-0493-9.
  • Джеймс Д. Данн. Единство и многообразие в Новом Завете. — М.: ББИ, 1999. — ISBN 5-89647-014-2.
  • Епископ Кассиан (Безобразов). Христос и первое христианское поколение. — М.: ПСТБИ, 2003. — ISBN 5-7429-0106-2.
  • И. А. Левинская. Деяния Апостолов. Главы I-VIII: Историко-филологический комментарий. — М.: ББИ, 1999. — ISBN 5-89647-033-9.
  • Брюс М. Мецгер. Новый Завет: контекст, формирование, содержание. — М.: ББИ, 2006. — ISBN 5-89647-149-1.
  • Радостная Весть: Новый Завет в переводе с древнегреческого. Учебное издание с историко-филологическими примечаниями. — М.: РБО, 2006. — ISBN 5-85524-323-0.
  • Н. Т. Райт. Что на самом деле сказал апостол Павел. — М.: ББИ, 2004. — ISBN 5-89647-085-1.
  • Клеон Л. Роджерс-младший, Клеон Л. Роджерс III. Новый лингвистический и экзегетический ключ к греческому тексту Нового Завета. — СПб.: Библия для всех, 2001. — ISBN 5-7454-0545-7.
  • Толкование Нового Завета: сборник эссе о принципах и методах. — СПб.: Библия для всех, 2004. — ISBN 5-7454-0835-9.
  • Макрей Дж. Жизнь и учение апостола Павла. — Черкассы.: Коллоквиум, 2009. — ISBN 978-966-8957-13-0.
  • Лозе, Э. Павел. Биография. М., 2010.
  • Райт, Н. Т. Что на самом деле сказал апостол Павел? Был ли Павел из Тарса основателем христианства? 3-е изд. М., 2010.
  • Мышцын, В. Н. Учение св. апостола Павла о законе дел и законе веры. М., 2012 (Академия фундаментальных исследований: богословие).
  • Карен Армстронг. Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть = St. Paul: The Apostle We Love to Hate (Icons) . — М.: Альпина Нон-фикшн, 2016. — 250 p. — 2000 экз. — ISBN 978-5-91671-601-6.

Ссылки

  • [www.people.freenet.de/biblische_lehre : «Das Evangelium des Apostels Paulus» (нем.) und «Die Dienstabschnitte des Apostels Paulus»] (русск. и нем.)
  • [www.temples.ru/names.php?ID=291 Церкви и часовни России, освященные во имя святых апостолов Петра и Павла]

Отрывок, характеризующий Апостол Павел

– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Апостол_Павел&oldid=81643420»