Апофис (Звёздные врата)

Персонаж Звёздных врат <tr><td colspan="2" style="text-align: center; font-size: smaller;"></td>
Апофис (англ. Apophis)
Раса	Гоа'улд
Пол	Мужской <tr><th align="left">Актёр</th><td>Питер Уильямс (англ. Peter Williams)</td></tr>
Первая серия	«Дети Богов» <tr> <th>IMDb</th> <td>ID 0006017</td> </tr>

Апофис (англ. Apophis) — вымышленный персонаж из телесериала «Звёздные врата: SG-1»; Второй главный враг Земли, после Ра. Назван в честь древнеегипетского бога-демона Апопа (в древнегреческом произношении — Апофиса), который в египетской мифологии являлся врагом света и порядка и был олицитворением зла и хаоса. Апоп — это злой змей, обитающий в темноте и тщетно пытающийся проглотить бога солнца Ра во время ночного путешествия последнего через подземелье.

В сериале роль Апофиса исполняет Питер Уильямс.

Биография

Апофис впервые открыл врата на Землю не с Абидоса, а с Чулака. Апофис — типичный гоа’улд, он высокомерен, считает себя богом. Его первым джаффа-воином был Тил’к, который после наблюдения за зверствами хозяина пришёл к выводу, что Апофис — не бог, и предал его. Апофис является главным врагом Ра, после смерти которого он стал одним из самых важных Системных Лордов. Женат на гоа’улде Амонет, носительница которого Ша’ре — жена Дэниеля Джексона.

Апофис желает овладеть новыми технологиями, которые помогли бы ему.

Убит SG-1. Разбился на хатаке Кроноса благодаря SG-1, испортивших тормозные двигатели корабля. Хаʼтак Кроноса в гиперпространстве имел скорость в 800 раз быстрее обычного хаʼтака. Это усовершенствование репликаторов сыграло злую шутку с Апофисом. На планете, над которой находился корабль, находилась бывшая база гоа’улда Сокара (захваченная Апофисом после смерти Сокара), возможно, была взорвана упавшим хаʼтаком. SG-1 в это время сбежали с хаʼтака на транспортнике.

В фильме «Звёздные врата: Континуум» в альтернативной реальности, где Ба’ал захватил всю власть, Апофис — единственный гоа’улд, который сопротивлялся Баалу. После его поимки, Ба’ал лично раскроил его череп (и симбионта) мечом.

Использование образа

Астероид (99942) Апофис, открытый учёными Дейвом Толеном (англ. Dave Tholen) и Такером (Thuker), должен был получить имя в честь египетского бога (такие имена даются астероидам, у которых орбита ближе к Солнцу, чем орбита у Земли). Не обладая обширными знаниями в области мифологии, Толен обратился к списку тех имён египетских богов, которые он узнал из сериала «Звёздные врата: SG-1». Название оказалось особенно удачным, так как существует потенциальная угроза столкновения этого астероида с Землёй.

Критика персонажа

По мнению Джо Сторма, написавшего о Звёздных вратах книгу, «Апофис выглядел скорее параноиком, чем сущностью осторожной, но при этом смертоносной». Обозреватель отметил также «неопровержимую способность Питера Уильямса играть реально ненавистного пришельца». Сторму понравилось то, как Уильямс обыграл появление неожиданно выжившего Апофиса — сюжетный трюк оказался «вполне реалистичным, не излишним». Стэнли Билер и Лиза Диксон в своей работе, посвящённой франшизе, посетовали на то, как «такие важные герои как Апофис … лишь запутывают линию взаимоотношений между персонажами, растягивая сериал на сезоны».

Литература

• Jo Storm. [books.google.ru/books?ei=eXwxT8XaA8eZ-wasst3yBQ&hl=ru&id=T196lU-jXI8C&dq=Approaching+the+Possible%3A+Daniel+Jackson&q=O%27Neill#v=snippet&q=Apophis&f=false Approaching the Possible: The World of Stargate SG-1]. — ECW Press, 2005. — 308 с. — ISBN 9781550227055.
• Stanley W. Beeler, Lisa Dickson. [books.google.ru/books?ei=AnkxT-qICIb3sgatmIC_BA&hl=ru&id=MO30KAzBb_MC&dq=Reading+Stargate+SG-1&q=O%27Neill#v=snippet&q=Apophis&f=false Reading Stargate SG-1 (Reading Contemporary Television)]. — I.B.Tauris, 2006. — 286 с. — ISBN 9781845111830.
• J. Perlich, D. Whitt. [books.google.ru/books?id=SXbn5IenBgkC&pg=PA91#v=snippet&q=Apophis&f=false Sith, slayers, stargates & cyborgs: modern mythology in the new millennium]. — Peter Lang, 2008. — 218 с.

Отрывок, характеризующий Апофис (Звёздные врата)

Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.