Аппога, Эрнест Фрицевич

Эрнест Фрицевич Аппога
комкор Э. Ф. Аппога
Дата рождения	1898(1898)
Место рождения	город Либава, Лифляндская губерния, Российская империя
Дата смерти	28 ноября 1937(1937-11-28)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	РСФСР РСФСР СССР СССР
Годы службы	1918 — 1937
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России
Награды и премии

Эрнест Фрицевич (Францевич, Фридцевич) Аппога (1898 — 28 ноября 1937, Москва) — советский военный деятель, комкор (1935). Начальник 3-го отдела Генштаба и начальник Военных Сообщений РККА, член Военного Совета при наркоме обороны СССР. Расстрелян в ходе «Сталинской чистки» (1937). Посмертно реабилитирован.

Биография

Родился в 1898 году в городе Либава (Лифляндская губерния Российской империи). Латыш, рабочий, член ВКП(б) с 1917, образование начальное (впоследствии специальное высшее).

До 1917 года — токарь, шлифовальщик на заводах в Либаве, Петрограде, Лысьве. Участник Февральской и Октябрьской революций, член Красной Гвардии, избирался в Совет рабочих депутатов. Во время Гражданской войны участвовал в боях против войск Колчака и Деникина. Занимал посты военкома Чердынского края, комиссара штаба Уральского военного округа, военкома 38-й стрелковой дивизии, начальника отдела штаба 9-й Кубанской армии. С июня по июль 1920 года — начальник штаба 10-й армии.

После окончания Гражданской войны — помощник начальника штаба Северо-Кавказского военного округа, начальник штаба 37-й Новочеркасской стрелковой дивизии. С марта 1923 года — помощник командира 9-й Донской стрелковой дивизии. В 1924 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии РККА.

С мая 1924 года — начальник отдела вневойсковой подготовки Управления боевой подготовки РККА. С ноября 1924 года — помощник инспектора по вневойсковой подготовке трудящихся. С марта 1925 года — начальник Управления Московского военного округа.

В 1925—1927 годах — слушатель основного факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе. До апреля 1928 года состоял в распоряжении Главного управления РККА. С апреля 1928 года по июль 1930 года — секретарь распорядительных заседаний Совета Труда и Обороны СССР.

В 1930—1937 годах — начальник 3-го управления (отдела) Штаба (Генерального штаба) РККА — начальник военных сообщений РККА. С марта 1933 года по совместительству исполнял обязанности начальника кафедры военных сообщений Военно-транспортной академии РККА. Член Военного совета при Наркоме обороны СССР.

Проживал в Москве по адресу: Потаповский переулок, дом 9/11, квартира 87.

Арестован 22 мая (или 23 мая) 1937 года по обвинению в участии в антисоветском военно-фашистском заговоре и вредительстве. Военной коллегией Верховного Суда СССР 28 ноября (или 26 ноября) 1937 года приговорён к расстрелу и в тот же день расстрелян. Реабилитирован Определением Военной коллегии от 18 апреля 1956 года.

Награды

• Орден Красного Знамени (20.02.1928)
• Орден Красной Звезды (1936)

Литература

• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 56—57. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Ссылки

• [historymania.info/view_post.php?id=164 Состав военного совета при народном комиссаре обороны по состоянию на 1936 год.]

Отрывок, характеризующий Аппога, Эрнест Фрицевич

Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.