Апраксин, Василий Иванович

Василий Иванович Апраксин
Портрет работы Ж.-Б. Изабе
Дата рождения	1788(1788)
Дата смерти	1822(1822)
Звание	полковник
Награды и премии

Граф Васи́лий Ива́нович Апра́ксин 2-й (1788 — 1822) — русский флигель-адъютант, полковник из рода Апраксиных. Участник наполеоновских войн. Младший брат генерал-майора П. И. Апраксина (1784—1852).

Биография

Василий Апраксин родился в семье генерал-лейтенанта графа Ивана Александровича Апраксина (1756—1818), внук Дарьи Александровны Вальдштейн. Получил домашнее образование. Службу начал в январе 1802 года колонновожатым, 11 сентября ему было присвоено звание подпоручик. 3 апреля 1806 года переведён в Кавалергардский полк с чином корнета, отличился в походе 1807 года в Восточную Пруссию, в 1808году присвоен чин поручика.

В 1810 году был назначен адъютантом шефа Кавалергардского полка генерал-адъютанта Фёдора Петровича Уварова (1773—1824), участвовал в боевых действиях против турок на Дунае, отличился в сражении под Шумлой, ранен в правое плечо при штурме крепости Рущук, сражался при Ватине и при Никополе.

С 1813 года ротмистр, принимал участие в Заграничных походах. 2 апреля 1814 года назначен в Париже флигель-адъютантом императора Александра I. 30 августа 1815 года на смотре в Вертю (Vertus) награждён чином полковника. После окончания боевых действий перешёл на службу к великому князю Константину Павловичу в Варшаву, чего никогда не мог простить Апраксину император.

Награждён орденами Святого Владимира 4-й степени с бантом (1810 год), Святой Анны, прусским орденом «За заслуги» (Pour le Merite), шведским Военным орденом Меча и медалью за кампанию 1812 года. Умер в 1822 году в возрасте 34 лет.

По свидетельству П. А. Вяземского, который познакомился с ним в Варшаве, «Васенька Апраксин» (так его называли в свете) был совершенно необразованный человек, не умевший даже правильно подписать своего имени, но обладал природным живым умом и «весь разговор его был фейерверк острых слов». Кроме того, Апраксин был наделен большими способностями к музыке и рисованию. По слуху он разыгрывал целые оперы и превосходно рисовал карикатуры в основном на великого князя, сохранился целый альбом его остроумных рисунков.

К числу странностей Апраксина относилась его любовь к духам и орденам. Квартира его представляла собой как бы лавку со множеством склянок, орденских лент и крестов. Вяземский писал, что Апраксин «был сердца доброго, по правил весьма легких и уступчивых. В характере его и поведении не было достоинства нравственного. Его можно было любить, но нельзя было уважать».

Отрывок, характеризующий Апраксин, Василий Иванович

Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.