Апресян, Юрий Дереникович

Юрий Дереникович Апресян
Дата рождения:	2 февраля 1930(1930-02-02) (94 года)
Место рождения:	Москва, СССР
Научная сфера:	лингвистика
Учёная степень:	доктор филологических наук (1984)
Учёное звание:	академик РАН (1992)
Альма-матер:	МГПИИЯ

Ю́рий Дерени́кович Апреся́н (род. 2 февраля 1930, Москва, СССР) — российский лингвист, академик РАН (1992), иностранный член Национальной академии наук Армении, профессор (1991), доктор филологических наук. Труды в области лексической семантики, синтаксиса, русской и английской лексикографии, истории лингвистики, машинного перевода и др. Один из разработчиков теории «Смысл ↔ Текст», глава Московской семантической школы. Составитель ряда словарей нового типа русского (а также английского) языка.

Биография

Юрий Апресян родился в Москве 2 февраля 1930 года в семье деятеля советских органов государственной безопасности и полиглота Дереника Захаровича Апресяна. Армянин. Окончил 1-й МГПИИЯ (1953) по специальности «английский язык» и аспирантуру того же института (1956); защитил кандидатскую диссертацию (1958) «Фразеологические синонимы в современном английском языке».

Преподавал в МГПИИЯ (1954—1960), работал младшим научным сотрудником Сектора структурной лингвистики в Институте русского языка АН СССР (1960—1972), откуда был уволен «как не прошедший переаттестацию» по политическим мотивам (выступления в защиту Синявского и Даниэля, К. И. Бабицкого и других диссидентов). После этого работал в отраслевом институте «Информэлектро» (1972—1985), заведовал группой автоматического перевода. В 1978 годы читал спецкурс по семантике на ОТиПЛ филологического факультета МГУ.

Защита докторской диссертации (по книге 1974 года «Лексическая семантика») смогла — также по политическим причинам — состояться только в 1984 году в Минске; самой публикации этой книги власти также пытались воспрепятствовать. С 1985 года работает главным научным сотрудником в академическом Институте проблем передачи информации, где в 1989—1994 годах руководил Лабораторией компьютерной лингвистики. Профессор по специальности «общее языкознание» (1991).

С 1990 года основным местом работы Ю. Д. Апресяна вновь стал Институт русского языка РАН, где он заведовал сектором теоретической семантики (1994—2013), а в настоящее время является главным научным сотрудником. В 1990-х годах читал лекции в России (МГУ, спецкурсы по машинному переводу, семантике и системной лексикографии), Австралии (Канберра), США (Лос-Анджелес), Германии (Мюнхен), Австрии (Клагенфурт, Грац). 11 июня 1992 года избран действительным членом РАН по Отделению литературы и языка (языкознание).

Лауреат премии «Лучшая книга года» будапештского издательства «Танкеньвиадо» за словарь «Русский глагол — венгерский глагол» (совместно с Э. Палл, 1982); медаль «Ветеран труда» (1985); премия Александра Гумбольдта (ФРГ, 1993); почётный профессор Московского университета (1999); доктор honoris causa Университета Святого Климента Охридского с присуждением почётной «Синей ленты» (2005); doctor honoris causa Варшавского университета (2012).

Член Международной лексикографической ассоциации Euralex (с 1988) и её Бюро (1988—1994), член Северо-американского лексикографического общества (с 1992), комиссий по грамматическому строю и аспектологии славянских языков при Международном комитете славистов (с 1995), входит в состав редколлегий журналов «Вопросы языкознания» (с 1989), «Русский язык в научном освещении» (с 2000), «Информационные процессы» (с 2000). Член учёных советов ИРЯ РАН и ИППИ РАН; член Бюро ОИФН РАН.

В течение многих лет руководит семинаром «Теоретическая семантика», ставшим одним из главных центров лингвистической жизни Москвы.

Дочь, Валентина (род. 1970) — лингвист, старший научный сотрудник Института русского языка, профессор НИУ ВШЭ.

Вклад в науку

Ранние работы

Научные интересы Ю. Д. Апресяна многообразны, но центральной областью его исследований всегда оставалась лексическая семантика. В конце 1950-х годов, когда он только начинал заниматься лингвистикой, эта область считалась «экзотической» и находящейся на периферии исследований языка. Поэтому изучение семантики у Ю. Д. Апресяна начиналось с изучения предшествующей лингвистической традиции и работ по истории лингвистики. Им было написано несколько детальных обзоров по истории семантики и входящая в этот же ряд книга «Идеи и методы современной структурной лингвистики» (1966). Первая книга Ю. Д. Апресяна, сочетавшая подробность и фактическую достоверность с популярностью и увлекательностью изложения, на многие годы стала бестселлером и была переведена на все крупные европейские языки (а по-немецки и по-испански издавалась дважды).

Далее следует период интенсивного погружения в проблематику синтаксической семантики, связанной с получившей тогда известность трансформационной грамматикой. К этому же периоду относится кратковременное сотрудничество Ю. Д. Апресяна с С. К. Шаумяном, начинавшим разрабатывать свою модель «аппликативной грамматики» (одна из версий этой модели подробно описана в книге 1966 года). Итогом этого периода стала вторая книга Ю. Д. Апресяна — «Экспериментальное исследование семантики русского глагола» (1967), в которой делалась попытка построить детальную классификацию русских глаголов исходя из типов вариативности их моделей управления. Впоследствии сам автор отошёл от идей «синтаксически ориентированной» семантики, развивавшихся в этой книге, и перешёл к комплексному описанию лексических значений слов на основе данных различного типа. Однако многие наблюдения и закономерности, отражённые в этом исследовании, не только сохраняют своё значение и спустя 30 лет, но даже приобретают новую актуальность в связи с развитием таких направлений, как «грамматика конструкций».

Теория «Смысл ↔ Текст»

Конец 1960-х — начало 1970-х годов — период интенсивного сотрудничества Ю. Д. Апресяна с создателями теории «Смысл ↔ Текст» (ТСТ) И. А. Мельчуком и А. К. Жолковским. Ю. Д. Апресян активно участвует в работе по составлению одного из главных компонентов теории — «Толково-комбинаторного словаря», призванного стать словарём нового типа, отражающим прежде всего нетривиальную сочетаемость лексем. Семантика слов в этом словаре описывается в виде развёрнутых формализованных толкований, использующих ограниченный набор единиц; семантически более сложные элементы толкуются через более простые, пока не доходит до использования неразложимых далее элементов — так наз. «семантических примитивов». Эта программа комплексного семантического описания лексики имела ряд общих черт с концепцией польской семантической школы А. Богуславского и А. Вежбицкой, с представителями которой в тот период происходил интенсивный обмен идеями. Обе школы, в частности, считали, что значение языковых единиц соотносится не непосредственно с окружающей действительностью, а с представлениями носителя языка об этой действительности (иногда называемыми концептами). Природа концептов зависит от данной культуры (культурно-специфична); система концептов каждого языка образует так наз. «наивную картину мира», которая во многих деталях может отличаться от «научной» картины мира, являющейся универсальной. Задача семантического анализа лексики и состоит в том, чтобы обнаружить наивную картину мира и описать её основные категории.

Если для Мельчука составление Толково-комбинаторного словаря было интересно прежде всего как средство совершенствования его модели языка, то для Апресяна эта работа стала начальным этапом для осмысления целого ряда важных и плохо исследованных проблем лексической семантики, как то: способы представления лексического значения, описание антонимии и синонимии естественного языка, отражение структуры значений многозначного слова в толковании и др. Результатом исследований этого круга вопросов явилась монография Апресяна «Лексическая семантика» (1974, 2 изд. 1995) — одна из самых значительных лингвистических работ 1970-х годов, ставшая (несмотря на официальный полузапрет и замалчивание) на много лет своеобразным «учебником семантики» для начинающих и одновременно программой исследований на будущее для целого ряда лингвистических коллективов; книга была также переведена на польский и на английский. Хотя монография в очень сильной степени опиралась на идеологию теории «Смысл ↔ Текст» (как, пожалуй, ни одна другая работа Апресяна), её значение далеко выходит за рамки иллюстрации семантической концепции одной частной теории. Во-первых, в этой монографии был представлен детальный обзор мировых семантических исследований нескольких предыдущих десятилетий. Во-вторых, помимо иллюстрации ряда теоретических положений ТСТ, в книге был очень тонко и подробно проанализован большой массив данных русской лексики, даны примеры толкований разных семантических групп слов, также ставшие образцом для лексикографов. В-третьих, центральная часть книги, затрагивающая проблемы обнаружения и описания различий между синонимами, содержала подробную исследовательскую программу, не входившую в непосредственный замысел создателей ТСТ. Между тем, выполнение этой программы и стало для Апресяна основной задачей последующих исследований.

Машинный перевод

Однако на пути реализации этой программы исследований в области теоретической семантики и практической лексикографии неожиданно возникли препятствия внешнего характера. После увольнения Апресяна из Института русского языка у него не было возможности продолжать академические исследования — вместо этого ему пришлось заниматься созданием систем англо-русского машинного перевода. Обращение к этой задаче было во многом вынужденным, но, по признанию самого Апресяна, и не лишённым пользы: это позволило увидеть и описать на практике многие сложности, связанные с межъязыковой эквивалентностью. Работа Апресяна над машинным переводом в институте «Информэлектро» и в Институте проблем передачи информации РАН привела к созданию экспериментальной системы ЭТАП (работа над которой продолжается в ИППИ и в настоящее время). В начале 1990-х годов Апресян вновь вернулся к теоретической лексикографии в Институте русского языка.

Следует заметить, что, несмотря на многочисленные сложности и практическую невозможность печататься на родине, Апресян продолжал развивать ТСТ и в 1980-е годы: так, именно в этот период он опубликовал контрастивный русско-венгерский словарь глагольного управления (в соавторстве с Э. Палл) и изданную в Вене небольшую книгу, посвящённую разработке семантического компонента многоуровневой модели языка; в идейном отношении обе эти книги продолжают этап 1970-х годов (хотя и в большей степени связаны с прикладными проблемами, чем «Лексическая семантика»). В книге 1980 года впервые подробно обсуждается высказывавшаяся и раньше идея «интегрального описания языка», при котором словарь и грамматика образуют тесное единство и «настроены» друг на друга, так что грамматические правила формулируются с учётом ограничений, налагаемых словарными свойствами единиц или классов единиц, а в словарном описании указываются те типы грамматических правил, в которых данное слово может участвовать. Эта идея естественным образом вытекает из духа теории «Смысл ↔ Текст», в которой роль лексико-семантического компонента и словарной информации с самого начала была очень велика.

Работа над англо-русским машинным переводом способствовала и активизации ряда прикладных проектов, связанных с английской лексикографией, в которую Апресян, будучи англистом по образованию, также внёс большой вклад. В этой области следует отметить, во-первых, «Англо-русский синонимический словарь», составленный коллективом авторов под руководством Апресяна в 1979 году и с тех пор неоднократно переиздававшийся. В этом небольшом словаре Апресяном был впервые опробован формат синонимического словаря нового типа, где на практике реализуются многие принципы, провозглашённые в «Лексической семантике»; более детально эти принципы будут развиты в дальнейшем, уже в период работы над одноязычными синонимическими словарями русского языка. Под общей редакцией и с участием Ю. Д. Апресяна было подготовлено также несколько переводных двуязычных словарей; финальным этапом этой деятельности стал выход в 1993 году Нового большого англо-русского словаря. В этом словаре разработка словарных статей производилась с учётом достижений современной теоретической и практической лексикографии, он был одним из наиболее полных двуязычных англо-русских словарей в России, в настоящее время не издается.

Синонимический словарь

Начиная с 1990-х годов Апресян практически полностью переходит к лексикографической деятельности. Главным результатом этой работы становится синонимический словарь русского языка — «Новый объяснительный словарь синонимов». Это закономерное продолжение как теоретических исследований Апресяна в области лексической семантики, так и некоторых более ранних практических опытов, в частности упоминавшегося выше англо-русского синонимического словаря.

Однако русский синонимический словарь задумывался как словарь нового типа, подобных которому лексикографическая практика ещё не знала. Для этого издания была разработана подробная схема описания синонимических рядов, где каждый элемент ряда характеризовался с точки зрения семантики, синтаксиса, сочетаемости и других свойств (описание синонимического ряда в словаре занимает несколько страниц убористого шрифта, а не несколько строчек, как это было раньше в традиционных синонимических словарях «школьного» типа). В словаре собрано и обобщено максимальное количество информации о языковом поведении русских синонимов. Во 2-м издании (2004) учтены критические отзывы и внесены многочисленные исправления. В 2004 году за «Новый объяснительный словарь синонимов русского языка» в трёх томах академик был награждён золотой медалью имени В. И. Даля.

Наряду с практической лексикографией Апресян продолжает разрабатывать и семантическую теорию. Одной из наиболее интересных недавних его идей стала идея существования элементов семантического метаязыка, которые Апресян предложил называть «кварками» (использовав термин современной физики). Под кварками имеются в виду регулярные смыслы, важные для описания наивной картины мира данного языка, но никогда не «вербализуемые» в этом языке: для их выражения не существует языковых единиц, они лишь входят в состав семантики многих слов языка. Примером кварка является смысл 'стативность', присутствующий в толковании большого числа русских глаголов, важный для описания русской аспектуальной системы, но не имеющий в русском языке формальных средств выражения. Считается, что идея семантических кварков может быть использована в лексической типологии — новой области семантики, бурное развитие которой наблюдается в начале XXI века.

Вкладом учёного в лексикологическую теорию является также его концепция «системной лексикографии», ключевую роль в которой играют предложенные им понятия «лексикографического типа» и «лексикографического портрета»; эти понятия отражают как результаты лексикографической классификации слов по определённым свойствам («тип»), так и результаты выявления индивидуальных особенностей слова («портрет»).

Основные публикации

Книги

• Идеи и методы современной структурной лингвистики (краткий очерк). М.: Просвещение, 1966.
• Экспериментальное исследование семантики русского глагола. М.: Наука, 1967.
• Лексическая семантика (синонимические средства языка). М.: Наука, 1974.
  • Второе дополненное издание: Ю. Д. Апресян. Избранные труды. Т. I. М.: Языки русской культуры, 1995.
• Типы информации для поверхностно-семантического компонента модели «Смысл ↔ Текст». Wien: Wiener Slawistischer Almanach, 1980.
  • Второе издание: Ю. Д. Апресян. Избранные труды. Т. II. М.: Языки русской культуры, 1995, с. 8—101.
• (Ю. Д. Апресян, И. М. Богуславский, Л. Л. Иомдин и др.) Лингвистическое обеспечение системы ЭТАП-2. М.: Наука, 1989.
• (Ю. Д. Апресян, И. М. Богуславский, Л. Л. Иомдин и др.) Лингвистический процессор для сложных информационных систем. М.: Наука, 1992.
• Интегральное описание языка и системная лексикография // Избранные труды. Т. II. М.: Языки русской культуры, 1995.
• Systematic Lexicography. / By Ju. Apresjan. Oxford: Oxford University Press, 2000.
• Ю. Д. Апресян (ред.). Языковая картина мира и системная лексикография. М.: Языки славянских культур, 2006.
• Исследования по семантике и лексикографии. Т. I: Парадигматика. М.: Языки славянских культур, 2009.
• Ю. Д. Апресян (ред.). Теоретические проблемы русского синтаксиса: Взаимодействие грамматики и словаря. М.: Языки славянских культур, 2010.

Словари

• Ю. Д. Апресян и др. Англо-русский синонимический словарь. М.: Русский язык, 1979 (и последующие издания).
• Ю. Д. Апресян, Э. Палл. Русский глагол — венгерский глагол. Управление и сочетаемость . Т. 1-2. Budapest, 1982.
• И. А. Мельчук, А. К. Жолковский, Ю. Д. Апресян и др. Толково-комбинаторный словарь современного русского языка: Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики. Wien, 1984.
• Ю. Д. Апресян, Э. М. Медникова и др. Новый большой англо-русский словарь. М.: Русский язык, 1993, т. I—II; М.: Русский язык, 1994, т. III.
• Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. / Под рук. Ю. Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры. Вып. 1, 1997. Вып. 2, 2000. Вып. 3, 2003.
  • Второе издание, исправленное и дополненное (в одном томе): М.: Языки русской культуры, 2004.
• Ю. Д. Апресян (ред.). Проспект активного словаря русского языка. М.: Языки славянских культур, 2010.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2575.ln-ru Профиль Юрия Дерениковича Апресяна] на официальном сайте РАН
• [www.ruslang.ru/agens.php?id=publica&sp=4 Страница] на сайте ИРЯ РАН
• [megabook.ru/article/АПРЕСЯН%20Юрий%20Дереникович Статья] в «Энциклопедии Кирилла и Мефодия»
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=06AAFBDE-9AC4-A56E-AC47-A1B5595EE710 Историческая справка] на сайте Архива РАН
• Крысин Л. П. [danefae.org/pprs/aprsn/krys.htm Об Апресяне] // Слово в тексте и в словаре: сборник статей к семидесятилетию акад. Ю. Д. Апресяна. — М.: Языки русской культуры, 2000.
• Левонтина И. Б. [trv-science.ru/2010/02/02/lingvist-s-bolshoj-bukvy-a Лингвист с Большой буквы «А»] // «Троицкий вариант — Наука», 2010, № 46 (2 февраля 2010), с. 13

Отрывок, характеризующий Апресян, Юрий Дереникович

Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.