Априли, Лайош

Лайош Априли

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Лайош Априли (настоящая фамилия — Екей) (венг. Lajos Áprily; 14 ноября 1887, Брашов, Австро-Венгрия — 7 августа 1967, Будапешт, Венгрия) — венгерский поэт, прозаик, переводчик.

Биография

Родился в семье поэта Золтана Екея. Учился в протестантской семинарии. В 1909 году получил филологическое образование. В 1923 защитил научную степень по французской филологии в университете Бургундии.

Работал преподавателем венгерского и немецкого языков, позже — директором школы-интерната для девочек. Среди его учениц была А. Немеш Надь.

Творчество

Автор лирических сборников «Деревенская элегия» (1921), «Дым Авеля» (1957), и др.

Стихи поэта, продолжающие традиции реалистической классики (сборники «Деревенская элегия», 1921; «Незримые письмена», 1939; «Дым Авеля», 1957, «Хочешь ли света?», 1969 и др.), проникнуты лиризмом, гуманностью, гармоничным ощущением природы.

Поэзию его отличали классическая форма стихосложения; они характеризуются импрессионистским описанием природы. Основные темы его поэзии природа, семья, горе из-за потери близких, идеи мира, гуманности и взаимоуважения между людьми и народами.

Л. Априли — переводчик с русского языка, перевёл на венгерский язык «Евгения Онегина» А. С. Пушкина (1954), произведения М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева и др. Переводил также произведения европейских классиков («Пер Гюнт» Г. Ибсена).

В 1954 году стал лауреатом премии имени Аттилы Йожефа.

Избранные произведения

• Falusi elégia (1921)
• A láthatatlan írás (1939)
• Jelentés a völgyböl (1965)

• 1921: Falusi elégia , сборник стихов
• 1923: Esti párbeszéd, сборник стихов
• 1926: Rasmussen hajóján , сборник стихов
• 1926: Vers vagy te is, сборник стихов
• 1926: Idahegyi pásztorok, драма
• 1934: Rönk a Tiszán, сборник стихов
• 1934: Úti jegyzetek. Egy pedagógiai vándorlás megfigyelései
• 1939: A láthatatlan írás, сборник стихов
• 1964: Az aranyszarvas
• 1965: Fecskék, özek, farkasok
• 1965: Jelentés a völgyből , сборник стихов
• 1965: Ábel füstje , избранная поэзия.

Ссылки

• [www.magyarulbabelben.net/works/all/%C3%81prily_Lajos?literatureLang=hu Áprily Lajos oldala, Magyar Művek] (венг.)

Отрывок, характеризующий Априли, Лайош

– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.