Арабизмы

Арабизмы

русск.	араб.
Адмирал	امير البحر
Азимут	السمت‎
Алгебра	‏الجبر‎
Алгоритм	الخوارزمي‎
Алкоголь	الكحل‎
Альдебаран	الدبران‎
Альманах	المناخ‎
Альтаир	النسر الطائر
Арсенал	دار الصناعة
Вега	النسر الواقع
Денеб	ذنب الدجاجة
Жираф	‏زرافة‎
Зенит	سمت الرأس
Магазин	‏مخزن‎
Макраме	‏مقرمة‎
Мечеть	مسجد‎
Муссон	موسم
Надир	نظير السمت
Сироп	شراب صيدلاني
Софа	صف‎‎
Тариф	‏تعريفة‎
Умма	أمة‎
Фетва	فتوة‎‎
Хафиз	حافظ‎
Хиджра	هِجْرَة‎
Химия	الكيمياء‎
Цифра	صفر‎
Шариат	‏شريعة‎
Эликсир	الإكسير

Араби́зм — заимствование из арабского языка в другие языки, либо особенность, свойственная арабскому, но перенесенная в другой язык.

Арабский язык, как язык религиозного общения мусульман, занимает значительное место в языках мусульманских народов (тюркские, кавказские, индоиранские и другие языки).

Арабизмы в европейских языках

Английский язык

Многообразные культурные и торговые связи Европы с Востоком отражают заимствования из арабского языка. Длительная арабская оккупация Испании (VIII—XV вв .), Крестовые походы (XI—XIII вв.), а также открытие морского пути в Индию (конец XVI в.), послужили стимулом для оживления торговли Британской империи с восточными странами. Колонизация ряда арабских стран также оставила свой след в словарном составе английского языка в виде арабизмов, относящихся к торговле с арабскими странами, к их укладу жизни и т. д.

Так же, как латинский язык был языком ученых в средневековой Европе, так арабский язык был языком науки для исламского мира. В XIV—XVI вв. ряд слов, использовавшихся арабскими учёными, попали в английский язык через латинский. Ряд арабизмов попали в словарный состав английского языка через итальянский (algebra, carat, tariff), португальский (apricot), французский (calibre, sultan, magazine), голландский, испанский и другие языки.

Испанский язык

Арабизмы начали проникать в испанский язык в VIII веке, когда арабский язык получил статус государственного. По оценке, около 10 % лексических единиц восходит к арабским заимствованиям. Следы арабского влияния обнаруживаются также в фонетике, морфологии, топонимике испанского языка и некоторых кальках.

Немецкий язык

Арабизмы в немецком языке появлялись по мере того, как в Германии средних веков и нового времени стала распространяться переводная литература по математике, географии и астрономии. Вместе с арабизмами в немецкий язык в разное время проникали слова из других языков. На сегодняшний день целые пласты немецкой лексики занимают именно заимствования из латинского, греческого, арабского, английского, французского, итальянского и некоторых славянских языков. Проникновение арабизмов происходило по большей части не напрямую из арабских источников, а косвенно.

Русский язык

По мнению исследователей, арабизмы наряду с англицизмами, галлицизмами и германизмами занимают значительное место в русском языке. В отношении количества арабизмов в русском языке имеются некоторые разногласия. Т. П. Гаврилов указывает на присутствие в русском языке 193 арабизмов, М. Х. Халлави считает, что их 260, из которых активно функционирует половина. Большинство арабизмов вошло в русский язык при посредстве тюркских языков. Арабизмы делятся на прямые (шариат, имам, хадис, мечеть, фетва, зенит, надир, джинн и т. д.) и опосредованные (сироп, гарем, софа, жираф, жасмин, магазин, муссон, эликсир, сафари, кофе и др.), которые вошли в русский язык через английский, немецкий, французский и другие языки.

Арабизмы в тюркских языках

Казахский язык

Начало вхождения арабских понятий и терминов в казахский язык связано прежде всего с распространением исламской религии среди казахов. Новые, доселе неизвестные казахам и их предкам религиозные термины не переводились на местные языки, а заимствовались напрямую, но с учетом особенностей казахского произношения. Например, слово «масджид» (мечеть) превратилось в казахское «мешіт». Распространению арабизмов способствовала казахская письменность, основанная на арабском алфавите.

Литература

• Гаврилова, Т. П. История арабской по происхождению лексики в русском языке (на материале памятников XII—XVIII вв.): Автореф. дис. … канд. филол. наук / Т. П. Гаврилова. -М.: Моск. гос. пед. ун-т, 1981. — 23с.
• Халлави, М. Х. Лексические арабские заимствования в современном русском языке: Автореф. дис. … канд. филол. наук / М. Х. Халлави. — М.: Университет дружбы народов, 1986. — 15с.
• Corriente, Federico. 2003. Diccionario de arabismos y voces afines en iberorromance. (2nd expanded ed.; 1st ed. 1999) Madrid: Gredos. 607 p.
• Karl-Heinz Best: Zur Ausbreitung von Wörtern arabischer Herkunft im Deutschen. In: Glottometrics 8, 2004, 75-78.
• Nabil Osman (Hrsg.): Kleines Lexikon deutscher Wörter arabischer Herkunft. 3., verb. u. erw. Aufl. Beck, München 1992. ISBN 3-406-34048-2.
• Raja Tazi: Arabismen im Deutschen: Lexikalische Transferenzen vom Arabischen ins Deutsche. de Gruyter, Berlin/ New York 1998. (= Diss. phil., Heidelberg 1994), [books.google.de/books?id=GHaGxm4TZ5wC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false Auszüge online].

Отрывок, характеризующий Арабизмы

– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.