Арабская лошадь
Ара́бская ло́шадь (сегодня называемая также ара́бской чистокро́вной ло́шадью) — древняя порода верховых лошадей, выведенная на территории Аравийского полуострова в IV—VII веках нашей эры[1].
Содержание
Общая характеристика
Лошади небольшие, рост в холке в среднем у жеребцов 153,4 см, у кобыл — 150,6 см. Обхват груди у жеребцов 178,9 см, у кобыл — 172,9 см. Обхват пясти у жеребцов 19,9 см, у кобыл — 18,4 см.
Характерные признаки породы: правильное, плотное, сухое сложение; в частности — красивая, квадратная во лбу, с слегка вогнутой переносицей голова, длинная изогнутая шея, округленное туловище, длинный и прямой круп с высоко приставленным хвостом.
Масти — в основном серая всех оттенков, часто встречается гнедая и рыжая, реже вороная. Серые арабские лошади в большинстве своём с возрастом приобретают «гречку». Иногда встречается пегая масть типа сабино, которую Всемирная организация заводчиков арабских лошадей (англ. World Arabian Horse Organisation) традиционно регистрирует как чалую. Очень редко встречается серебристо-гнедая масть, которую в прошлом принимали за игреневую.
Современная арабская лошадь имеет небольшую голову с вогнутым профилем и большими выпуклыми глазами, шея высокая, с небольшим лебединым изгибом. Спина средней длины, грудь широкая и глубокая. Конечности хорошо развиты, очень крепкие, также очень прочные копыта. Особое отличие арабской лошади от других пород — помимо вогнутой головы и крупных глаз, — так называемый «петушиный» хвост, который лошадь поднимает высоко при любом виде быстрого аллюра.
Арабская лошадь является долгожителем среди пород домашних лошадей. Многие из представителей этой породы доживают до 30 лет. Кобылы сохраняют способность к размножению до глубокой старости и отличаются плодовитостью.
Между различными семействами наиболее известны три: атеши, кадиши, обе уступающие по достоинствам третьей — кохлани. Среди современных чистокровных арабских лошадей встречаются четыре типа экстерьера:
- кохейлан — массивные лошади с крепкой конституцией, широкогрудые, выносливые, отличные скакуны; масть в основном гнедая или рыжая;
- сиглави — породные и нарядные лошади со средней конституцией тела, невысоким ростом, более лёгкие и менее резвые в скачках; масть в основном серая;
- хадбан — не породные, но самые крупные в породе лошади, резвые, выносливые скакуны и спортивные лошади; масть рыжая или гнедая, реже серая;
- кохейлан-сиглави — смешанный тип, сочетающий в себе нарядные, сухие формы сиглави и массивность кохейлана; этот тип также отличается более высоким ростом и высокой работоспособностью; масти — гнедая, серая, рыжая.
Арабская лошадь популярна во всём мире и отличается выносливостью, особенно в пробегах более чем на 100 миль. Чрезвычайно вынослива, быстрота её (85-90 в. в день и так 5-6 дней подряд) и прекрасный темперамент вошли в пословицу. Отличается крепким здоровьем и долголетием.
Теперь, по многим указаниям, порода пережила свою славу. По крайней мере в тех экземплярах, которые ввозятся в настоящее время в Европу, мало оригинальности; по всей вероятности, они представляют собою полукровок. Но и в самой Аравии настоящей лошади более не существует[2]; она выродилась и улучшающим материалом служить более не может.
История породы
При формировании породы большую роль сыграли постоянные войны арабов-бедуинов, которые использовали этих лошадей как военных. В результате такого специфического отбора при отличном уходе и кормлении в условиях пустынь и полупустынь появилась некрупная, плотно сбитая, породная лошадь, очень выносливая и резвая на галопе, обладающая превосходными движениями на всех аллюрах.
Долгое время арабские лошади были самым ценным богатством местных кочевников. Они были запрещены к продаже в другие земли, в том числе и в Европу, под страхом смертной казни. Были запрещены скрещивания арабских лошадей с другими породами, поэтому порода на протяжении долгих веков развивается в чистоте.
Первые арабские лошади в Европе появились во времена крестовых походов. Несмотря на свой небольшой рост (в те времена арабские лошади были несколько мельче, чем современные), эти лошади были настолько резвы и красивы, что сразу стали улучшателями многих европейских пород лошадей — верховых, упряжных и тяжеловозов.
Порода сыграла огромную роль во всемирном коневодстве. Благодаря ей появилась и чистокровная верховая порода. Благодаря арабским скакунам в России возникла стрелецкая порода, от которой затем пошла терская. А выдающийся арабский жеребец Сметанка стал в XVIII веке основателем сразу двух пород: орловской рысистой и русской верховой.
Благодаря арабской породе были выведены такие знаменитые породы лошадей, как берберийская (Марокко), андалузская (Испания) и лузитано (Португалия), липпицан (Австрия), шагия (Венгрия), орлово-ростопчинская верховая, стрелецкая (и на её основе терская) (Россия), а также среди упряжных — знаменитый орловский рысак, среди тяжеловозов — першерон и булонский тяжеловоз из Франции.
Главной породой, которая была выведена на основе арабской породы (правда с неменьшим влиянием более древней ахалтекинской), является чистокровная верховая (или английская скаковая), самая резвая современная порода, участвующая в скачках.
- Арабская чистокровная лошадь на почтовых марках некоторых стран
- Stamp of Kyrgyzstan 092.jpg
Киргизия (1995)
Арабские лошади в России и СССР
В России арабская лошадь впервые появилась при царе Иване Грозном. Под влиянием этих лошадей были созданы не только орловский рысак и стрелецкие лошади. Арабские скакуны оказали большое влияние на улучшение таких российских и азербайджанских пород, как донская, кабардинская, карачаевская, карабахская и др.
Арабские лошади в России всегда были первоклассного качества: в царское время арабские лошади, выведенные в России получали призы на различных международных выставках.
В советское время арабские лошади, выведенные здесь, закупались в различные страны Европы, в США и даже в страны Аравийского полуострова.
В СССР и современной России арабские лошади разводятся всех четырёх породных типов (см. выше), в отличие от Европы и США, где селекционеры предпочитают разводить только породных и красивых арабских лошадей сиглави.
Арабские лошади в СССР в течение 65 лет проходили испытания на скаковых ипподромах начиная с двух лет (в последнее время арабские скакуны в России, как и в других странах начинают скакать с трёхлетнего возраста). Арабские лошади, выведенные в СССР и России, неоднократно подтверждали высокий скаковой класс, побеждая на ипподромах Польши, Англии, Франции, арабских странах. Трижды арабские лошади из СССР завоёвывали «Приз Европы».
Выдающиеся арабские скакуны из СССР всегда пользовались большим спросом за рубежом. Так, гнедой жеребец Песняр (Набег — Песня 1955) был продан на аукционе в США за 1 млн долларов. Другой жеребец, Менес (Набег — Метрополия 1977) был сдан в аренду в США за ещё более высокую сумму — $2,4 млн (оба представители линии Амурата). Многие арабские лошади, выведенные в СССР признавались чемпионами Европы по экстерьеру, а сын Менеса Император был признан чемпионом мира.
В арабской породе, разводимой на территории России сегодня развиты линии Пиолуна и его сына Прибоя, Корея, Насима, Амурата и Асуана.
Скачки на арабских лошадях можно увидеть сегодня на Московском, Пятигорском, Казанском, Ростовском, Нальчикском и Краснодарском ипподромах. Главные призы для арабских лошадей, в том числе всероссийское «Дерби» для этой породы разыгрывается на Пятигорском ипподроме.
Лучшие российские арабы сегодня выращиваются в Московском, Хреновском и Терском конных заводах, а также в некоторых частных хозяйствах.
В настоящее время арабская лошадь очень широко распространена в мире. Для координации племенной работы с этой породой была создана Всемирная организация арабского коневодства, объединяющая 60 стран.
Арабские лошади используются в основном в скачках и в конных пробегах, а также как лошади для любительской верховой езды и любительского конного спорта. Многие породы лошадей до сих пор продолжают улучшать путём скрещивания с арабской породой. Племенная работа сегодня направлена на сохранение и развитие лучших качеств арабской породы, а также некоторое увеличение в росте.
Напишите отзыв о статье "Арабская лошадь"
Примечания
Ссылки
- Официальный сайт [www.terskarabian.com/ ОАО "Терский племенной конный завод № 169]
- Официальный сайт [www.konezavod.ru/ Хреновского конного завода]
- Официальный сайт [www.mkz1.ru ОАО «Московский конный завод № 1»]
- Сайт [www.waho.org Всемирной организации арабского коннозаводства]
Литература
- Камбегов Б. Д., Балакшин О. А., Хотов В. Х. [www.horseworld.ru/?article=136 Лошади России: полная энциклопедия.] — М.: Издательство «РИЦ МДК», 2002. — 240 с. — ISBN 5-94079-010-0.
- Wich, Judith: «Jewels of the Desert — The Magic of Egyptian Arabians», Orienta Publications, 2008 — ISBN 978-3-9811137-0-9.
Отрывок, характеризующий Арабская лошадь
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
