Арабская музыка
| Серия статей об | |
| Арабах | |
 | |
| Культура | |
|---|---|
| |
| Этнографические группы и исторические общности | |
| Диаспора | |
| Родственные народы | |
| Арабские языки и диалекты | |
| Арабский мир | |
| Религия | |
| Панарабизм • ЛАГ • Завоевания • Арабизация • Национализм |
Ара́бская му́зыка (араб. موسيقى عربية) сформировалась в результате слияния собственно арабского искусства с искусством стран некогда входивших в Арабский халифат. В ранний, «бедуинский», период музыка и поэзия представляли единое целое. Сохранились сведения о древних арабских поэтах-певцах (шаирах), о песенных жанрах — караванные песни (хида), песни конников (хабаб), о музыкальных инструментах — дуфф (бубен), ребаб (однострунная скрипка), мизхар (лютня)[1].
История
Историки называют различные формы музыки Аравийского полуострова доисламского периода термином шуара аль-джахилия (شعراء الجاهلية), т.е «поэты времён невежества»[2]. В то время считалось, что стихи и музыку передают им джинны.
Завоевав территорию Ближнего Востока (Иран, Византия), Средней Азии и Египта арабы ассимилировали традиции более развитых культур. Ими были восприняты основы греческой музыкальной теории[3], а арабский звукоряд расширился до двух октав. С конца 7 в. начинается расцвет классической арабской музыки, которая основывается на 7-ступенных ладах. В них наряду с основными звуками используются промежуточные интервалы — коммы. Для арабской музыки характерна цветистая мелизматика, которая придает ей оригинальный колорит. В арабской манере пения широко применяется скольжение от звука к звуку (глиссандирование)[1].
Наиболее распространённый жанр арабской классической музыки — вокально-инструментальный ансамбль. Ведущая роль в нём принадлежит певцу. В период правления династии Омейядов наиболее известными певцами были Ибн Мусаджих, Муслим ибн Мухриз, а также певица Джамиле и её ученики. Во времена Аббасидов — Ибрахим аль-Маусили (742—804), его сын Исхак аль-Маусили (767—850), а также Мансур Зальзаль[1].
Арабская музыкальная наука достигла высокого уровня. Среди выдающихся музыкальных теоретиков средних веков можно отметить аль-Кинди (801—873), аль-Исфахани (897—967) и Сафиаддин Урмави (около 1230—1294). Сведения об арабской музыке содержатся в трудах аль-Фараби, Ибн Сины и др. Средневековая арабская музыка оказала воздействие на музыкальное искусство Испании и Португалии[1].
Напишите отзыв о статье "Арабская музыка"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Арабская культура // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [www.khaledtrm.net/?p=74 Singing in the Jahili period — khaledtrm.net] (ар.)
- ↑ Habib Hassan Touma — Review of Das arabische Tonsystem im Mittelalter by Liberty Manik.
</ol>
Литература
- Арабская культура // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
Отрывок, характеризующий Арабская музыка
Lise вздрогнула тоже.– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
