Арабское завоевание Египта
| Арабское завоевание Египта | |||
 Арабские завоевания в VII-IX веках | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Египет | ||
| Итог |
Захват арабами Египта | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Арабское завоевание Египта — военная операция арабской армии, начавшаяся в декабре 639 года. Небольшой, всего 3 500 человек, отряд полководца Амра ибн Аль-Аса вторгся в Египет из Палестины и примерно за год завоевал всю большую и густонаселенную страну.
Содержание
Предыстория
Перед арабским завоеванием Египет был византийской провинцией. Во время войны Персии и Византии он был временно захвачен персидским царём Хосровом II в 616—629 годах.
К началу арабских завоеваний византийскую власть в Египте представлял мелькитский патриарх Кир, назначенный правителем Египта осенью 631 года. В это время в Египте было широко распространено монофизитство, с которым в империи боролись как с ересью. Кир сразу же начал агрессивно насаждать в стране монофелитство, стараясь тем самым примирить монофизитов с официальной церковью. Однако монофелитство не признали ни первые, ни вторые. Кир с помощью армии пытался принудить коптов-монофизитов признать монофелитский догмат, солдаты врывались в монастыри и даже подвергали коптов пыткам. Многие бежали в горы и пустыни, из Александрии сбежал патриарх Вениамин. Политика Кира привела к тому, что в Египте противостояние между массой жителей и имперскими властями стало даже больше, чем в Сирии и Палестине. В результате, во время арабского завоевания монофизиты не оказывали значительного сопротивления захватчикам и даже с радостью встречали их. Вместе с тем, в Египте существовали ещё и очаги гностицизма, к которым враждебно относились и монофизиты, и официальная церковь.
Поход Амра
Арабское вторжение в Египет последовало непосредственно после вторжения в Палестину. Это случилось в 18 году хиджры, 639 от Р. Х. За год до этого был взят Иерусалим, а летом 639 года в Палестине случилась чума, которая нанесла серьёзный ущерб арабской армии. Поэтому удивительно само решение отправить ослабленную чумой армию в опасный рейд на Египет. Все историки сходятся на том, что халиф Умар опасался за судьбу отряда и послал письмо, в котором приказывал Амру вернуться, если только тот ещё не вступил в Египет.
Вторжение в Египет было практически личной инициативой Амра б. Ал-Аса. Ибн Абдальхакам пишет, что Амр ещё в доисламское время бывал в Египте, знал его дороги и видел богатство страны[1]. Возможно, на решение Амра повлияли сведения, собранные во время набегов на Синайский полуостров. О. Большаков предполагает, что сыграли роль личные амбиции Амра: он мог претендовать на должность амира Палестины, но эту должность получил Муавийя б. Абу Суфйан. Возможно, Амр был обижен своим положением и это толкнуло его на рискованный шаг[2]. По этой причине он покинул Палестину тайно, ночью покинув лагерь где-то между Бейт Джебрином и Иерусалимом.
12 декабря 639 года он уже был в египетском городе ал-Арише. Именно здесь, как считается, он и вскрыл письмо халифа Умара, и не повернул именно потому, что формально уже был в Египте.
В Египте
Выйдя из ал-Ариши, арабская армия подошла к городу ал-Фарам (Пелузий) и осадила его. Из-за отсутствия осадной техники осада растянулась на один или два месяца. В итоге город был взят, а стены его снесены. У Амра не было возможности оставить там гарнизон.
От Пелузия армия Амра двинулась традиционным путём — вдоль восточного края дельты Нила к её началу. Первым препятствием оказался город Билбейс, комендантом которого был Аретон — бывший комендант Иерусалима, бежавший в Египет. Он предпринял попытку ночного нападения на арабов, но был разбит. Через месяц осады Билбейс был взят штурмом. Византийцы потеряли (как считается) 1000 человек убитыми и 3000 пленными[3]. Это произошло примерно в конце февраля или начале марта 640 года.
Затем Амр оказался у крепости Умм Дунайн и города Бабилон (в южной части современного Каира). Последовательность боев под Бабилоном сложно восстановить ввиду расхождений и нелогичностей в источниках[3]. Решительное сражение произошло только в июле. К византийцам присоединились войска Анастасия и Феодосия. Получал ли подкрепления Амр, не вполне ясно. В сражении Амр сумел разбить византийцев и обратить их в бегство.
Сразу после боя Амр приступил к осаде Бабилона. Это была очень сильная крепость, имеющая стены высотой 18 метров и шириной 2, сложенные из камня и кирпича. Её сложно было взять и штурмом и измором. А в это время начался разлив Нила, что серьёзно мешало продолжению боевых действий.
В этот момент Кир начал переговоры с арабами, предлагая им взять выкуп и уйти. Он предложил 1000 динаров халифу, 100 Амру, и по 2 каждому воину, всего 15-20 тыс. динаров. Видимо, Кир хотел развязать себе руки ввиду осложнившейся социальной обстановке в стране, где снова подняли голову монофизиты. Амр, оказавшийся в сложной ситуации, согласился на этот договор. Однако, узнав о договоре, император Ираклий отозвал Кира в Константинополь, а затем отправил в ссылку. Деньги выплачены не были, Амр объявил договор аннулированным и осенью, после спада воды в Ниле, возобновил военные действия.
Амр двинулся на север. Во время этого похода к нему присоединились копты, как активные монофизиты, так и светские люди. Иоанн Никиусский упоминает неких Каладжи и Сабендиса, которые перешли на сторону арабов со своими отрядами[4]. Несмотря на это, движение арабской армии осложнялось неудобным рельефом местности.
Византийский командующий Феодор вышел из Александрии и подошёл к городу Саманнуду. Городское ополчение отказалось присоединиться к Феодору, однако византийской армии удалось нанести арабам поражение. Амр отступил к Бусиру. Неудача привела к тому, что Каладжи и Сабендис покинули его армию и перешли на византийскую сторону. Амр совершил набег на Думйят, потерпел там неудачу и отошёл обратно к Бабилону, возобновив его осаду.
Сдача Александрии
Амр направил войска в Александрию, которая была отдана ему в соответствии с соглашением, подписанным 8 ноября 641. Византия навсегда лишилась города.
…"хочется снять с Амра предъявляемое ему иногда обвинение в тяжком грехе перед мировой культурой — сожжение по приказу Умара знаменитой Александрийской библиотеки. Специалисты хорошо знают, что это всего лишь благочестивая легенда, приписывающая Умару добродетельный поступок — уничтожение книг, противоречащих Корану, но в популярной литературе эта легенда иногда преподносится как исторический факт. Однако ни Иоанн Никиусский, немало сообщающий о грабежах и погромах во время арабского завоевания, ни какой-либо другой христианский историк, враждебный исламу, не упоминает пожара библиотеки. Скорее всего самой великой библиотеки в это время уже не существовало"…[5]
Последствия
Попытка вернуть Александрию была предпринята в 645 году, однако эта попытка окончилась провалом в 646 году, после полного разгрома византийской армии. В 654 Констант II послал крупный флот для отвоевания Египта, однако флот был разбит арабами, которые к этому времени хорошо укрепились на море. Более серьёзных попыток отвоевать у арабов Египет Византия не предпринимала, вплоть до 1168, когда византийцы участвовали, в союзе с Иерусалимским королём Амори, в неудачной осаде египетского города Дамиетты.
См. также
- Осада Константинополя (717—718) — вторая осада Константинополя арабами
- Римский Египет
- Арабо-византийские войны
- Арабские завоевания
Напишите отзыв о статье "Арабское завоевание Египта"
Примечания
- ↑ Ибн Абдальхакам Завоевание Египта, ал-Магриба и ал-Андалуса. пер. с арабского С. Б. Певзнера, Москва,1985 г. стр. 74
- ↑ О. Г. Большаков История халифата т.2 М. 1993 стр.104
- ↑ 1 2 О. Г. Большаков История халифата т.2 М. 1993 стр.108
- ↑ О. Г. Большаков История халифата т.2 М. 1993 стр.112
- ↑ О. Г. Большаков История халифата т.2 М. 1993 стр.122
Ссылки
- А. А. Васильев, [www.hrono.info/libris/lib_we/vaa142.html#vaa142para06 История Византийской империи: ранние арабские завоевания]
- Edward Gibbon, [etext.library.adelaide.edu.au/g/gibbon/edward/g43d/chapter51.html History of the Decline and Fall of the Roman Empire] Часть 51
- Иоанн Никиусский [www.tertullian.org/fathers/nikiu2_chronicle.htm The Chronicle of John, Bishop of Nikiu] Части CXVI-CXXI
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Арабское завоевание Египта
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
