Арабян, Крисдапор
| Крисдапор Арабян | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии |
певец |
| Жанры |
патриотический |
| [facebook.com/krisdapor.arabian Официальная страница на Фейсбуке] ] | |
Крисдапор Арабян (арм. Քրիսդափոր Արաբյան, англ. Krisdapor Arabian; род. 10 марта 1989 года, Мэриленд, США) — армянский певец, исполнитель революционно-патриотических песен, член АРФ «Дашнакцутюн».
Биография
Крисдапор Арабян родился 10 марта 1989 года в штате Мэриленд, США. В раннем возрасте присоединился ко Всеобщему армянскому физкультурному союзу (ВАФС) «Оменетмен». Затем стал членом молодёжного крыла АРФ «Дашнакцутюн». Несмотря на то, что Крисдапор никогда не посещал армянскую школу, благодаря своей семье он владеет армянским языком в совершенстве[1].
Арабян рос, слушая армянские патриотические песни и множество рассказов своего деда и его брата, участвовавших в гражданской войне в Ливане. Рассказы о мужестве и силе во время войны стали одной из причин, по которым Арабян начал петь патриотические песни. Уже имея пятилетний опыт выступлений, летом 2011 года в Бейруте Арабян выпустил свой первый альбом «Vol.1», включивший 10 песен. Первую песню альбома Арабян посвятил Акопу Марсубяну — брату своего деда по материнской линии, оказавшему большое влияние на его жизнь, — песня «Հակոբ Մարսուբյանի հիշատակին». Арабян выступал во многих штатах восточного побережья США, в том числе в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Филадельфии и Бостоне, а также на Кипре и в Канаде[1].
Дебютный альбом был представлен 11 февраля 2012 года во время мероприятия Армянского журналистского фонда «Оракарг» в голливудском Карапетян-холле (Karapetian Hall)[1].
Арабян испытал сильное влияние творчества Гарника Саркисяна[2].
Напишите отзыв о статье "Арабян, Крисдапор"
Ссылки
- [soundcloud.com/krisdapor-arabian/ Официальная страница Крисдапора Арабяна] на сайте SoundCloud
Примечания
Отрывок, характеризующий Арабян, Крисдапор
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
