Арамейский Дамаск

Арамеи
Арамейский язык
Арамейский алфавит
Арамейские царства
• Арамейский Дамаск  • Paddan Aram  • Aram Rehob  • Aram Soba
Арамейские цари
• Ризон I  • Hezjon  • Таб-Риммон  • Бен-Хадад I  • Бен-Хадад II  • Бен-Хадад III  • Азаил  • Hadadezer  • Ризон II

Арамейский Дамаск (Арам) — древнее арамейское государство Сирии. Существовало около X до н. э. — 733 до н. э.

Предыстория

Дамаск расположен в центре оазиса Гута, простирающегося с севера на юг на 25 км, а с запада на восток — на 16 км. Первые упоминания о нём известны около 2500 до н. э., хотя археологические раскопки показывают, что городское население жило здесь уже в IV тысячелетии до н. э. Помимо земледелия, местные жители издревле занимались торговлей. Этому способствовало чрезвычайно выгодное местоположение города — на краю Восточной пустыни, вблизи двух судоходных рек, в точке, откуда расходились дороги на запад, юг и восток. В связи с этим, Дамаск играл важную роль во всей многовековой истории Сирии.

Одной из ярких эпох его ранней истории были X — VIII века до н. э., когда после завоевательных походов царей Ризона I и Таб-Риммона город Дамаск стал центром могущественного арамейского царства, сделавшегося вскоре гегемоном всей Сирии.

IX век до н. э. — 854 до н. э.

Это главенствующее положение сохранялось и при их потомках. В начале IX в. до н. э. сын Таб-Риммона, Бен-Хадад I, воевал с Израильским царством и отторг у израильтян часть северной Галилеи. Но спустя несколько десятилетий гегемонии Дамаска стали угрожать стремительно усиливавшиеся ассирийцы. Впервые они собрали дань с правителей Сирии в 859 до н. э. Чтобы успешней противостоять врагу, местные владетели решили объединить свои силы. Сыну Бен-Хадада I, Бен-Хададу II, удалось создать мощный антиассирийский союз, в который кроме него вошли цари хаматский, израильский, арвадский, аманский и некоторые другие. В 854 до н. э. под стенами города Каркара, на берегу реки Оронт, произошла ожесточенная битва. Она была очень кровопролитной, но закончилась безрезультатно. Некоторое время спустя ассирийский царь Шульмануашаред III опять вторгся в Сирию, осадил Дамаск, но взять его не смог.

Ассирийские войны

Однако опасная для ассирийцев коалиция сирийских и израильских правителей сохранялась недолго. Вскоре между израильским царем Ахавом и Бен-Хададом II началась война. В сражении при Римот-Гилеаде в 850 до н. э. израильтяне были разбиты, а Ахав был убит. Затем в 843 до н. э. умер и сам Бен-Хадад II — один из его приближенных, некто Газаил, воспользовавшись тем, что царь был болен, придушил его одеялом и сам захватил власть. В 834 до н. э. 120-тысячное ассирийское войско во второй раз подступило к Дамаску. Царь Ассирии Шульмануашаред III обнаружил, что сирийцы заняли позиции на горе Сенире, одной из горных вершин Ливана, и окопались там. Ассирийцы сумели разбить сирийское войско, а сам Газаил вынужден был бежать в Дамаск. Ассирийцы окружили город и вырубили рощи в его окрестностях. Шульмануашаред III смог захватить большую добычу, но взять город не удалось и на этот раз. Газаил вроде бы даже не был этим особенно ослаблен.

Газаил смог сохранить престол после ухода ассирийцев и, некоторое время спустя, начал войну с израильтянами. Сирийцы были удачливы и фактически сумели превратить израильского царя Иегохаза в своего вассала. Но в 802 до н. э. ассирийцы опять напали на Сирию. Возглавлявшему поход Адад-нирари III удалось, наконец, разбить сирийцев и захватить их столицу Дамаск. Ассирийцы полностью разграбили город и получили огромную добычу. Газаилу пришлось признать себя вассалом Ассирии. Но он опять смог удержать престол и правил до 796 до н. э. Сын Газаила, Бен-Хадад III, несколько раз воевал с израильским царем Иегоашем, но все вроде бы неудачно — израильтяне отобрали у сирийцев обратно все ранее утерянные ими города. Сын Иегоаша, Иеровоам II, продолжал теснить Дамаск и даже захватил обширные сирийские территории, в число которых, возможно, входила вся долина Бекаа.

Завоевание

Следующий ассирийский царь, Тукультиапал-Эшарра III, задумал расширить границы своего государства и с этой целью начал вести завоевания в западном направлении (то есть в сторону Сирии). В 739 до н. э. ассирийские отряды сумели взять Арпад. В 738 до н. э. они также захватили ещё 19 сирийских городов. В этих условиях сирийские владетели забыли о своих распрях и сплотились вокруг нового дамасского царя Ризона II. Союзником сирийцев был царь Израиля — Пеках, а также цари Газы и Эдома. Но силы сирийцев явно уступали Ассирии. В 734 до н. э. Тукультиапал-Эшарра III завоевал Израиль, а в 733 до н. э. ассирийцы взяли Дамаск. Город был сильно разрушен. Мощь сирийцев была подорвана. Царь Ризон II был схвачен и казнен ассирийцами, а царство его стало ассирийской провинцией. После этого большая часть арамейского населения была насильно переселена во внутренние районы Ассирии.

Правители

• Цари Дамаска

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_d/damaska.php Цари Дамаска]. [www.webcitation.org/6GdWrJVoy Архивировано из первоисточника 15 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Арамейский Дамаск

– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.