Аранда, Висенте
Поделись знанием:
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
| Висенте Аранда | |
| исп. Vicente Aranda Ezquerra |
Висе́нте Ара́нда Эске́рра (исп. Vicente Aranda Ezquerra; 9 ноября 1926, Барселона — 26 мая 2015, Мадрид) — испанский кинорежиссёр и сценарист. Обладает неповторимым стилем и считается одним из наиболее известных современных деятелей испанского кино. Обладатель многочисленных кинонаград.
Биография
Висенте был младшим сыном в республикански настроенной барселонской семье. В 1952 году по политическим причинам Аранда эмигрировал в Венесуэлу, где работал техником в американской транспортной компании. В 1959 году вернулся в Испанию и пытался поступить в мадридскую школу кинематографии, но получил отказ, так как не имел полного среднего образования. Аранда переехал в Барселону, где в 1964 году режиссёр-самоучка снял свой первый фильм.
Фильмография
- 1964 — Блестящее будущее / Brillante porvenir
- 1965 — Фата Моргана / Fata Morgana
- 1969 — Беспощадные / Las crueles
- 1972 — Кровавая невеста / La novia ensangrentada
- 1974 — / Clara es el precio
- 1976 — Смена пола / Cambio de sexo
- 1980 — Девушка в золотых трусиках / La muchacha de las bragas de oro
- 1982 — Убийство Центрального комитета / Asesinato en el Comité Central
- 1984 — Преступление капитана Санчеса / El Crimen del Capitán Sánchez
- 1986 — Время молчания / Tiempo de silencio
- 1987 — Луте: Шагай или сдохни / El Lute: camina o revienta
- 1988 — Луте 2: Завтра я буду свободным / El Lute II: mañana seré libre
- 1989 — Если они скажут, что ты чувствуешь / Si te dicen que caí
- 1991 — Любовники / Amantes
- 1993 — / Intruso
- 1993 — Двуязычный любовник / El amante bilingüe
- 1994 — Турецкая страсть / La Pasión turca
- 1995 — Люмьер и компания / Lumière et Compagnie
- 1996 — Анархистки / Libertarias
- 1998 — Объектив / La mirada del otro
- 1999 — / Celos
- 2001 — Безумие любви / Juana la Loca (о Хуане Безумной)
- 2003 — Кармен / Carmen
- 2004 — / Técnicas para un golpe de estado в ¡Hay motivo! (Есть повод!)
- 2006 — Византийская принцесса / Tirante el Blanco
- 2007 — Любовные песни в клубе Лолиты / Canciones de amor en Lolita’s Club
- 2010 — Знойная луна / Luna caliente
Напишите отзыв о статье "Аранда, Висенте"
Ссылки
- [www.vicentearanda.com/ Официальный сайт]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Аранда, Висенте
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
