Арапова, Александра Петровна
Поделись знанием:
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
| Александра Петровна Арапова | |
 | |
| Имя при рождении: |
Александра Петровна Ланская |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруг: | |
| Дети: |
Елизавета (1867 - ?), Пётр (1871-1930), Андрей (1872-1918) |
Александра Петровна Арапова, урождённая Ланская (15 мая 1845, Санкт-Петербург — 1919) — старшая дочь Н. Н. Пушкиной от второго брака с П. П. Ланским.
Содержание
Биография
Крестница Николая I, фрейлина императорского двора. Отличалась умом и образованностью. В 1866 году[1] (по другим данным — в 1871) вышла замуж за офицера Ивана Андреевича Арапова.
В конце 1917 года к А. П. Араповой приехала её сестра, дочь Пушкина, М. А. Гартунг, которая осталась без средств к существованию. Арапова писала своей знакомой, баронессе Марии Дмитриевне Врангель: «Может быть у кого-нибудь есть связи с правительством, и Вы с Вашей энергией и отзывчивым сердцем уговорите их принять участие в горькой судьбе… Если есть возможность — помогите последней в живых дочери бессмертного поэта». М. А. Гартунг скончалась в 1919 году, не успев получить пенсию. По словам М. Д. Врангель, сама Арапова умерла (в том же году) от истощения, «превратившись в вешалку, обтянутую кожей»[2].
Творчество
Автор очерков, романов, переводов с французского, ценных для истории и пушкинистики дневников. По просьбе А. П. Араповой муж Александры Николаевны Гончаровой барон Густав Фризенгоф в письме к ней изложил воспоминания Александры о событиях, которые привели к дуэли Пушкина[3][4]. Для историка Кавалергардского полка С. А. Панчулидзева она изложила известные в семье подробности биографии Дантеса[5]. Из литературного наследия наиболее известны её воспоминания о матери, названные «Наталия Николаевна Пушкина—Ланская: К семейной хронике жены А. С. Пушкина»
По воспоминаниям современников в своих мемуарах она по мере сил пыталась «отмести злые наветы, порочившие память Натальи Николаевны». Мемуары были опубликованы в 1907—1908 гг. в приложениях к журналу «Новое время» и вызвали большой резонанс в обществе, ими интересовался Л. Н. Толстой, на них ссылались и ссылаются многие пушкиноведы. Мемуары построены в основном на рассказах знакомых, прислуги, слухах, циркулировавших в великосветском обществе. Однако в них содержатся также сообщения о событиях из жизни вдовы поэта, свидетельницей которых была сама Арапова, а также рассказы Натальи Николаевны — эта часть мемуаров считается наиболее важной для пушкиноведения. Среди сведений, которые сообщает А. П. Арапова, особенно значимы сообщение о существовавшей якобы интимной связи Пушкина с его невесткой Александрой[6] и рассказ о свидании Н. Н. Пушкиной с Дантесом у Полетики[7]. Рассказ Араповой о преддуэльных событиях (в том числе и свидании Пушкиной с Дантесом) содержит ряд серьёзных ошибок. По мнению Н. А. Раевского:…Опытная писательница А. П. Арапова умело сочиняет диалоги (как русские, так и французские) и сводит концы с концами … Многое в этом рассказе, несомненно, относится к области беллетристики, а не мемуарной литературы[8].Так, по словам Араповой, во время свидания, «во избежание каких-либо помех» у дома Полетики дежурил П. П. Ланской, тогда ещё не знакомый с Пушкиной. Однако, согласно исследованиям М. И. Яшина, с октября 1836 года по февраль 1837 года (время, когда могло состояться свидание) Ланского в Петербурге не было[9].
Наследие
Большой архив А. П. Арапова передала в Пушкинский Дом в 1918 году. Он хранится в рукописном отделе, среди документов — переписка Н. Н. Пушкиной с родственниками. Письма вдовы поэта помогли по-новому взглянуть на личность Натальи Николаевны и составить её объективный портрет. Воспоминания Араповой были переизданы в 1994 году (Арапова, А. Наталья Николаевна Пушкина-Ланская: К семейной хронике жены Пушкина / Составитель, автор примечаний и послесловия Г. Пикулева. — МПФ «Демиург», 1994. — 256 с. — 30 000 экз. — ISBN 5-7387-0034-1.</span>)
Дети
- Елизавета Ивановна Арапова (Столыпина)
- Пётр Иванович Арапов
- Андрей Иванович Арапов
Напишите отзыв о статье "Арапова, Александра Петровна"
Примечания
- ↑ Ободовская И. Дементьев М. После смерти Пушкина. М.: Советская Россия, 1980. с. 341
- ↑ Михайлова, Н.; Петрушева, Л. «…Помогите дочери бессмертного поэта» // Лит. Россия. — М., 1991. — 7 июня. — N 23. — С. 11; Б.Б. Давыдов, Н. Н. Шабанова. [www.vestarchive.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=783&Itemid=55 М.А. Пушкина и Л.Н. Гартунг] (рус.)(недоступная ссылка — история). Российский историко-архивоведческий журнал "Вестник архивиста". Проверено 22 августа 2010.
- ↑ Опубликованы в журнале «Красная нива», 1929, № 4.
- ↑ Арапова, собирая материалы, специально обращалась к тётке за воспоминаниями. Однако письмо Фризенгофа (Александра Николаевна в то время была парализована и ответ писал её муж) не использовала.
- ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01003966998#?page=1 Сборник биографий кавалергардов. [1724-1899] : По случаю столет. юбилея Кавалергардского ея величества государыни имп. Марии Федоровны полка / Сост. под ред. С. Панчулидзева. — Т. 4. — 1908].
- ↑ Щёголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. Исследование и материалы. М., 1987. С. 107, 360—363; Седова Г. М. Повесть В. Ф. Одоевского «Княжна Зизи» и один из устойчивых мифов о семье Пушкина // Пушкин: Исследования и материалы / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука, 2004. — Т. XVI/XVII. — С. 198—217 [feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isg/isg-198-.htm онлайн].
- ↑ Щёголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. Исследование и материалы. М., 1987. С. 110—112; Сафонов М. М. Пресловутое рандеву // Временник Пушкинской комиссии: Сб. науч. тр. / РАН. Истор.-филол. отд-ние. Пушкин. комис. — СПб.: Наука, 2004. — Вып. 29. — С. 284—314 [feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v04/v04-284-.htm онлайн].
- ↑ Н. А. Раевский. Д. Ф. Фикельмон о дуэли и смерти Пушкина // Н. А. Раевский. Избранное. М.: Художественная литература, 1978, с. 333—334
- ↑ Ободовская И. Дементьев М. Наталья Николаевна Пушкина. М.: Советская Россия. 1985. с. 206—207
Ссылки
- С.А. Телина. [www.mrkm.ru/?news2=185 А.П. Арапова] (рус.). Мордовский республиканский объединенный краеведческий музей им. И. Д. Воронина. Проверено 22 августа 2010. [www.webcitation.org/67W3yQOxW Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
- [genealogy.babr.ru/?IDE=2635 А.П. Арапова (генеалогическое древо)] (рус.). Проверено 22 августа 2010. [www.webcitation.org/67W8ZgU7P Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
- [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=1324 Архив А.П. Араповой] (рус.). Ф. 10 (№ 25558-25764); 207 ед. хр.; 1820-1918. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. Проверено 22 августа 2010. [www.webcitation.org/67W8alBTh Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Арапова, Александра Петровна
– Видел.– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
