Арапов, Александр Николаевич

Александр Николаевич Арапов
Антонелли Д. «Портрет А. Н. Арапова», 1829.
Дата рождения	21 декабря 1801(1801-12-21)
Место рождения	село Лашма, Наровчатский уезд, Пензенская губерния
Дата смерти	18 ноября 1872(1872-11-18) (70 лет)
Место смерти	Пенза
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	кавалерия
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	лейб-кирасирский Его Высочества Наследника Цесаревича полк, 2-я бригады гвардейской кирасирской дивизии, 2-я уланская дивизия
Сражения/войны	Польская кампания 1831 года, Венгерский поход 1849 года
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1831) Virtuti Militari 4-й ст. (1831) Орден Святого Георгия 4-й ст. (1843) Орден Святого Станислава 1-й ст. (1844) Орден Святой Анны 1-й ст. (1846) Орден Святого Владимира 2-й ст. (1856) Орден Белого Орла (1861) Орден Святого Александра Невского (1865)

Алекса́ндр Никола́евич Ара́пов (1801—1872) — генерал-лейтенант, командир лейб-кирасирскиго Его Высочества Наследника Цесаревича полка, Пензенский губернский предводитель дворянства.

Биография

Родился 21 декабря 1801 года в селе Ламша (Наровчатский уезд, Пензенская губерния), происходил из дворян Пензенской губернии, второй сын богатого помещика отставного секунд-майора Николая Андреевича Арапова от брака с Ольгой Александровной урождённой Мошковой. Начальное образование получил дома и продолжил его в Аннинской школе в Санкт-Петербурге.

В 1817 году вступил на военную службу юнкером в Кавалергардский полк. 6 июля 1818 года произведён в корнеты.

В 1831 году Арапов принимал участие в кампании против восставших поляков, отличился в сражении при Остроленке и взятии штурмом Варшавы. За отличие был произведён в полковники и награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом и польским знаком отличия за военное достоинство (Virtuti Militari) 4-й степени.

1 июля 1837 года назначен флигель-адъютантом. 6 декабря 1838 года возглавил лейб-кирасирский Его Высочества Наследника Цесаревича полк и 30 августа 1839 года произведён в генерал-майоры. В 1844 году назначен командиром 2-й бригады гвардейской кирасирской дивизии (с оставлением в должности командира полка), 3 апреля 1849 года произведён в генерал-лейтенанты (по другим данным этот чин получил 6 июня 1854 года). В том же 1849 году принимал участие в Венгерском походе.

20 января 1850 года стал начальником 2-й уланской дивизии. Этот пост Арапов занимал недолго, поскольку уже через месяц вышел в отставку.

В 1854 году избран предводителем дворянства Пензенской губернии. Во время Крымской войны занимался формированием в Пензенской губернии ополченческих частей и подготовкой резервов для действующей в Крыму армии. 26 декабря 1856 года зачислен по гвардейской кавалерии и в запасные войска. Должность губернского предводителя дворянства Арапов занимал до самой своей смерти, последовавшей в Пензе 18 ноября 1872 года.

Награды

Среди прочих наград Арапов имел ордена:

• Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом (1831 год)
• Польский знак отличия за военное достоинство (Virtuti Militari) 4-й степени (1831 год)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (4 декабря 1843 года, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах, № 6913 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1844 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1846 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1848 году)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1856 год)
• Орден Белого орла (1861 год)
• Орден Святого Александра Невского (4 апреля 1865 года)

Семья

Арапов был женат на Екатерине Петровне (20.02.1810 — 27.02.1839) урождённой Малыгиной, дочери надворного советника, помещика Симбирской губ. Их сыновья:

• Александр (30.10.1832—1919) — кавалергард, гофмейстер, тайный советник
• Павел (06.02.1839-29.03.1885) — действительный статский советник, посланник в Португалии.

Его супруга Екатерина Петровна скончалась в возрасте 29 лет и похоронена на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры.

Интересные факты

В нескольких рассказах Н. С. Лескова, например, Загон, упоминается генерал Арапов:

Смелее прочих сторону губернатора поддерживал дворянский предводитель,

генерал Арапов, о котором тоже упоминалось в письме как о нестерпимом самочинце. А генерал Арапов, в свою очередь, был славен и жил широко; в его доме на Лекарской улице был «открытый стол» и самые злые собаки, а при столе

были свои писатели и поэты.

— az.lib.ru/l/leskow_n_s/text_0371.shtml

Согласно комментарияем к книге, составленными А. И. Груздевым и С. И. Груздевой, речь идет именно об Александре Николаевиче Араповом, ошибочно названным в Примечаниях Араповым А. А.:

Стр. 364. Арапов, А. А. (1801—1871) был пензенским предводителем дворянства в течение восемнадцати лет.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009
• Ежегодник русской армии за 1873 и 1874 год. Часть 2. СПб., 1874
• Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. Том 2. М., 2009
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 августа. СПб., 1872
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
• Федорченко В. И. Свита российских императоров. Книга 1. А—Л. Красноярск—М., 2005

Отрывок, характеризующий Арапов, Александр Николаевич

– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.